В нем муж тоже работал. После — спал, прижав мою голову к своему плечу. Ну а утром нас встретил Питер.

Впервые я не радовалась возвращению домой. Еще у трапа хотелось закричать: «Я никуда отсюда не уйду, верните меня назад!» Но пришлось стиснуть зубы и позволить Никите провести меня через все коридоры к нашей машине.

Из дома, переодевшись, муж сразу же отправился в главный офис банка. Меня он попросил приехать туда не раньше вечера. Причины по телефону не пояснял. Лишь долго смотрел в камеру уже знакомым жадным взглядом. И что-то едва слышно отвечал Павлу.

До вечера, я думала, не доживу. Время тянулось бесконечно долго. Сил не было ни на какую переписку с любопытной Наташей. Не хотелось показываться на глаза слишком догадливому СанСанычу.

Вместо того чтобы заняться учебой или хотя бы проверить почту, я час отмокала в ванне с ароматной пеной. Еще час укладывала волосы и потом долго, тщательно выбирала одежду для поездки в офис.

Такое в моей жизни было впервые! В банке меня видели всякой: и в джинсах, и в деловом костюме. Но сейчас хотелось стать особенной — под стать своему потрясающему мужу.

Впервые я понимала Татьяну Егоровну, которая могла полдня проводить в салоне красоты перед поездкой в офис на какое-нибудь совещание или просто к Биркину.

Однако, как только я поднялась по ступенькам бизнес-центра и вошла в холл, стало казаться, что попала в чужой банк или все вокруг вместо меня видели другую женщину.

Впервые охранник на входе бросился сам открывать турникет. Впервые спешащие по домам работники начали останавливаться и здороваться. Впервые меня пропустили в лифт первой и весь подъем никто не пытался прижаться или наступить на ногу.

Ощущения были непривычными. К моменту, когда я дошла до своего кабинета, всерьез начала верить, что я владелица банка. Но стоило на миг заглянуть в конференц-зал, находившийся рядом, тут же прояснились истинные причины перемен.

Мой замечательный муж так и не успел управиться до вечера. И он, и все руководители департаментов сейчас находились на работе. Все, кроме Никиты, опустив головы, смотрели на документы перед собой. Кто-то что-то записывал. Кто-то нервно тер шею.

Никто не ухмылялся и не перешептывался, как это случалось во время собраний с моим участием. Никто не перебивал говорившего и даже не косился в его сторону.

Я ни разу не была на собраниях, которые проводила Татьяна Егоровна, но вряд ли она могла переплюнуть Никиту.

Суровый, уверенный, он сидел во главе стола как царь. Незримо давил на всех своей тяжелой, властной аурой. От холода в его глазах и четких громких распоряжений, у меня перехватывало дыхание и хотелось выполнять все, что потребует.

Это был лучший антикризисный управляющий банком, о котором можно было лишь мечтать. Он и правда не походил на рубаху-парня, но от каждого его распоряжения, вопроса или упрека мне приходилось все сильнее сдерживаться, чтобы не захлопать в ладоши.

Ума не приложу, как пережила целых полчаса совещания. Заметившая меня секретарша дважды предлагала кофе и даже принесла стул, чтобы мне удобнее было подсматривать. Но я не смогла ничего проглотить или хотя бы присесть.

Хотелось к Никите.

Прижаться к груди, как вчера после ресторана.

Дотянуться до губ.

И поцелуем рассказать, как сильно я им восхищаюсь.

Когда двери открылись нараспашку и присутствующие начали покидать конференц-зал, от моей гордости не осталось и следа. Плюнув на то, что подумают, я заставила всех посторониться и направилась прямиком к мужу.

— Прости, я немного задержался.

Никита встал из-за стола и, окинув меня восхищенным взглядом, сгреб в объятия. О том, что на нас смотрят, он тоже, казалось, не думал.

— Всё хорошо. — Уткнувшись ему в шею, я глубоко вдохнула.

Мой питерский Никита больше не пах океаном, но голова от его аромата кружилась еще сильнее.

— Мне показалось или ты подсматривала? — Горячее дыхание опалило висок.

— Это было потрясающе! — призналась я, как только за последним участником совещания закрылась дверь.

— Я сомневаюсь, что кто-то из них разделяет твой восторг, но теперь выбора у них не будет.

На губах Никиты мелькнула ухмылка.

— Верю. Биркин уже пытался ставить палки в колеса?

О работе в такой момент думать было сложно. Я даже фамилию управляющего вспомнила с трудом, словно он был персонажем из какой-то другой жизни.

— Уж в ком, а в нем можешь не сомневаться. — Никита тяжело вздохнул. — Он ни одной минуты нашего путешествия зря не потратил. Стахановец.

— И теперь у нас какие-то проблемы?

Я по-детски скрестила за спиной пальцы наудачу, но жест был глупым, как и надежда на него.

— Ничего существенного. Забудь! Я разберусь.

— Мне почему-то в этой фразе слышится другая...

Я аккуратно выбралась из объятий мужа и обхватила себя руками.

— И какая?

— Не знаю точно, — пожала плечами, — может, что нужно подождать. Может, что тебе придется куда-то уехать.

Сама не знала, откуда у меня возникли эти догадки. Никита ведь ни на что не намекал. И во время совещания я не слышала ничего подозрительного.

Вообще не было ни одного повода так думать, кроме сумасшедшей усталости в любимых серо-голубых глазах и двух складок между бровей. Тех самых, которые я уже видела вчера после признания.

— Ты не только очень красивая, но еще и умная.

Не обращая внимания на сопротивление, Никита снова притянул меня к себе. Стреножил руками, заставил замереть внимательным взглядом. И выбил из головы все мысли своей твердостью.

— Приедешь ко мне в Москву? — Он посмотрел в глаза с такой надеждой, словно я могла ответить «нет».

— Биркин сумел создать тебе проблемы в бюро?

— Лер, все неважно. Я спросил о другом. Ты приедешь?

— Это что-то серьезное?

Наверное, я просто не хотела верить,