а его мысли – где-то в другом месте, – в разговор вмешивается супруга Курченко. Уж она-то оказалась более наблюдательной, чем все присутствующие. Можно сказать, попала в «десятку».

– Мы ждём подробностей, друг, – подключается Зверь.

– Как-нибудь в другой раз, – отбиваюсь от расспросов.

Тянусь за бокалом с соком. Неловким движением опрокидываю его на стол. Машка резко вскакивает с места, когда оранжевая жидкость стекает со стола на её платье. Схватив бумажную салфетку, девочка пытается промокнуть образовавшееся на платье пятно. Тщетно. Теперь нужно только переодеваться.

– Извините, Машенька. Я не хотел, – извиняюсь перед Машей.

Сгорая от возмущения и поджимая губы, крошка смотрит на меня сверху вниз. Всё она понимает, читая мои мысли без слов.

– Я переодеться, – Маша извиняется перед всеми гостями и желает уйти, но адвокат преграждает дорогу.

– Я помогу тебе, – настойчиво предлагает фраер.

– Спасибо, я справлюсь сама, – возражает малышка, и я мысленно хвалю её за правильное решение.

Засекаю на часах четыре минуты. Каждая секунда тянется бесконечностью, пока я выжидаю эту долбанную паузу.

– Отлучусь ненадолго, – вежливо улыбнувшись всем присутствующим за столом, достаю из кармана мобильный телефон, якобы собираясь позвонить.

Ноги просто бегут. Ощущаю себя настоящим подростком, лихо минуя лестницу, ведущую на второй этаж в доме Зверя.

Оказываюсь напротив заветной комнаты. Тихо стучу два раза. Дверь открывается. Прямо на пороге подхватываю Машку на руки. Толкаю дверь ногой и она захлопывается на замок. Подхожу к кровати и бросаю Машку на постель. Хлопая ресницами, девочка смотрит на меня удивлённым взглядом, всё ещё не веря, что я так легко оказался в её комнате.

– Ты сумасшедший, Олег, – перепугано говорит, когда я тянусь к ширинке на брюках.

– У нас есть десять минут, крошка. Я не намерен терять ни одной минуты.

Наспех снимаю брюки и остаюсь в одних боксёрах.

– Это очень рискованно. Не глупи, – Машка пытается вырваться из капкана моих рук, но я плотно сжимаю её талию, лишая любой возможности ускользнуть.

Набрасываюсь на соблазнительные губы и жадно терзаю их поцелуем. Руки исследуют каждый миллиметр желанного тела.

Запустив ладонь в чашечку лифчика, ласкаю пальцами затвердевший сосок. Маша наконец-то сдаётся. Обвивает ногами мой торс, плотно прижимаясь к моему телу.

Кусаю её за нежные губы, а руку просовываю между разведённых бёдер. Провожу линию по трусикам. Под моей ладонью становится достаточно влажно.

Машка хочет меня. Мокрая. Для меня.

– Тарновская, ты только моя. Запомни это хорошенько, пока я не свернул шею одному адвокату, – шепчу ей над ухом, расстёгивая застёжку на лифчике.

– Ты ревнуешь, Олежка, – отвечает крошка, покрывая поцелуями изгиб моей шеи.

– Да, мелкая. Я ревную и это мне не нравится, понятно?

– У тебя нет шансов. Ты – никогда не будущий мой. Смирись с этим.

– Я уже твой, а ты – моя, Маша! – рычу в ответ и резко разворачиваю малышку к себе спиной.

Малышка становится на колени и соблазнительно виляет бёдрами, пока я приспускаю боксёры, чтобы достать член. Горячей ладонью провожу по влажной промежности, а затем засовываю в мокрое лоно один палец. Крошка издаёт тихий стон, и я добавляю ещё один палец, ускоряя темп.

Меня надолго не хватает. Нет времени на прелюдии. Я трахну её. Сейчас. Прямо здесь. И жёстко.

Врываюсь в Машку мощным толчком. Поддаюсь вперёд, загоняя член по самые яйца.

От моих выпадов у Машки подгибаются колени, но я не позволяю ей упасть. Одной рукой сжимаю упругую ягодицу, а второй хватаюсь за длинные волосы, оттягивая их назад и наматывая на кулак.

Ускоряю ритм, вдалбливаясь в девочку всё глубже и быстрее. Её спина покрывается мелкими каплями пота, а я и сам ощущаю липкую влагу на своём лбу и не только.

Машка на грани. Зарывшись лицом в подушку, тихо стонет.

Я сам хожу по грани. Вот-вот, но нужно ещё. Но сначала удовлетворю свою девочку, я ещё успею.

Просовываю руку у Маши между ног и пальцами трогаю набухший клитор. Крошка начинает стонать ещё громче, и я понимаю, что движусь в правильном направлении.

Делаю несколько резких толчков, и Машка сотрясается в мощном оргазме. Её тело пронзают сладкие спазмы, но я не останавливаюсь.

Ей это нужно. Ей нужно запомнить, что трахать так, как я, – её никто не будет.

Её вообще больше никто не будет трахать, кроме меня.

От этих мыслей я обильно кончаю, вовремя успевая достать член из девочки. Излившись Машке на поясницу, конкретно кайфую.

Моя. Только моя!

Спустя пару минут лежу на кровати, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. А Машка выходит из душа и бросается в меня влажным полотенцем.

– Ты забыл про презерватив, Олег. Или специально это сделала? – сверлит меня взглядом крошка.

– Я не ношу в карманах резинки. Извини, – пожимаю плечами.

Обтираюсь влажным полотенцем и надеваю боксёры. Подхожу к Машке, чтобы застегнуть крючки на её лифчике. Откидываю волосы на одно плечо и тянусь рукой к застёжкам. Не упускаю возможности поцеловать нежную шею. Вдыхаю аромат Машки и понимаю, что снова возбуждаюсь.

Чёрт...

– Я хотела тебе сказать, но не успела. Извини, Олежка, но это был наш последний секс. Прощальный. Тебе нужно научиться держать себя в руках, потому что я выхожу замуж. Была рада знакомству, Олег Николаевич, – произносит Машка, выливая на мою голову ушат ледяной воды.

Перед глазами появляется пелена. Она туманит разум, отчего я хватаю Машку за плечи, больно вонзаясь пальцами в её нежную кожу.

– Машка, не играй со мной, мелкая. Ты не выйдешь за него замуж, поняла? Я твоему херу столичному сломаю все рёбра и утоплю в Чёрном море. Ты – моя. Запомни это хорошенько. И не вздумай ослушаться, иначе я кого-то накажу.

10