– Что именно?

– Вы себе сколько лет приписали, чтобы досрочно в летное поступить?

– Ну, два с половиной…

Вот, блин, были времена. Люди, чтобы в армию пойти, себе года прибавляли. Те еще экстремалы были, судя по всему…

– И было вам в 1937-м сколько? Я имею в виду – реально, а не по документам.

– Неполных девятнадцать.

– И служили вы в том году в 9-й авиабригаде особого назначения ВВС РККА под Воронежем, так?

– Ну, так.

– А дальше с вами получилось совсем интересно. В ноябре 1938-го группу летчиков и штурманов из вашей авиабригады и вас в том числе наградили орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды. Причем тем же указом Президиума Верховного Совета СССР аналогичные награды были пожалованы группе летчиков, танкистов и прочих вояк, летом 1938-го вернувшихся из-за Пиренеев. Так что формально вас приравняли к «испанцам», но реально-то никто из вас там и близко не был…

– Как узнал?

– Ну, это уже мое дело. Скажу только, что тот наградной список я проверил и сравнил с вашими личными делами.

– И что?

– А то, что с лета 1936-го по апрель 1939-го, то есть все время, пока шла Испанская война, ни один человек из данного наградного списка места постоянной дислокации не покидал и в «специальные командировки» не ездил. Не только в Испанию, но и, к примеру, в Китай.

– И что тебя удивляет?

– Спрашивается – откуда дровишки? За какие заслуги ордена? Учитывая, что тогда правительственными наградами не разбрасывались…

– Ты будешь смеяться, но ордена действительно за Испанию. И мы там были. Только не так, как ты думаешь. В ином качестве. Вот, смотри.

И Веник достал-таки из шкафа толстый, старомодный фотоальбом.

– Ты думаешь – на чем в 1937-м летала наша авиабригада? – спросил он, раскрывая альбом на какой-то, видимо, памятной ему странице. Я взял альбом из его рук, присмотрелся и откровенно обалдел.

На первом фото большая группа военных была снята на фоне очень большого и длиннокрылого одномоторного самолета с трехлопастным винтом. АНТ-25?! Что за чушь?! Я уже было разинул рот для неуместного вопроса, но тут увидел следующую фотографию. Там тот же (или однотипный) самолет был сфотографирован крупнее и с хвоста. Да, это был типичный АНТ-25, но в однотонной серой или серебристой (а может, и защитно-зеленой) окраске. И над его задней, штурманской кабиной торчал тонкий ствол пулемета ДА – установка один в один напоминала аналогичную турель бомбардировщика СБ. Звезды на фюзеляже или киле этого самолета видно не было, зато на руле поворота темнел номер «2». Возле пулеметной турели улыбались в камеру трое ребят в комбезах и пилотках. В одном из них при некотором напряжении фантазии можно было узнать юного Славку Кинёва. Кроме этого, меня заинтересовало еще одно фото, сделанное уже зимой. Там на фоне опять-таки АНТ-25 (правда, сам самолет был далеко и почти не в фокусе) стояла группа военных в шинелях, фуражках и буденовках В центре композиции выделялся представительно-барственный, гладко выбритый мордастый человек с большими светлыми звездами на петлицах шинели. Ни фига себе, один из первой «маршальской пятерки»!

– И когда это вас навещал Маршал Советского Союза Егоров? – спросил я, кивая на фотоснимок. – И где здесь ваша личность?

– А вот, – и Кинёв ткнул пальцем в стоящего во втором ряду с правого края субъекта в такой же, как у всех, шинели и буденовке. – А Егоров приезжал к нам в начале февраля 1937 года, – уточнил он.

– Так, – сказал я. – Вы хотите сказать, что летали на серийных АНТ-25?

– На ДБ-1, – уточнил Веник.

– Это получаются те семь машин из опытной партии, которые вроде бы были приняты от промышленности ВВС РККА, но реально не использовались?

– Не семь, – уточнил мой собеседник. – Не семь, а десять. И плюс к ним выпустили еще четыре прототипа, два из которых позже приспособили для перелетов Чкалова и Громова в Североамериканские Соединенные Штаты.

– Обожаю, когда пендосов именуют именно этим термином, – усмехнулся я. – Чувствуется старая закваска. То есть выходит, что вы у нас «первый на Луне»? И в тридцатые участвовали в операциях, о которых до сих пор никому ничего не известно?!

– Ну, типа того. Ты же в архивах долго копался, должен хоть что-то знать. Но, я так понял, ни фига не нарыл, даже с Борькиной помощью. А все оттого, что секретность – она штука многоуровневая…

– Ладно, вы не умничайте. Считайте, что я признал свое ничтожество и преклоняюсь перед вами. Лучше давайте рассказывайте дальше, что у вас там было с ДБ-1.

– Вопрос о серийном производстве ДБ-1 на авиазаводе № 18 в Воронеже подняли еще в 1933 году. Планировали построить полсотни таких машин. Но реально в 1935–1936 годах построили десять самолетов. Последние три машины из этой партии наш командир комбриг Шишкин принимал на заводе в начале декабря 1936 года. Считалось, что нам эти самолеты переданы для всесторонних войсковых испытаний. Что в те годы была концепция сверхдальнего, но тихоходного бомбардировщика, тебе известно?

– Ясный перец. Англичане свой «Веллсли» все-таки даже в войне использовали…

– Это они на нас насмотрелись, говнюки…

– Да ну?!

– Вот тебе и «да ну». Про то, что в 1936-м в Испании случился мятеж генерала Франко и началась гражданская война, повторять не надо?

– Не надо.

– Вот и славненько. А раз уж все так сложилось – и самолет на войсковые испытания поступил, и война, правда, у черта на куличках, заварилась, – решили опробовать новые игрушки в настоящем деле.

– Каким образом? Как в книжке одного писателя – посадили на борт специального представителя Сталина с чрезвычайными полномочиями, мешком золота и десятком головорезов в придачу и вперед? Вершить, так сказать, великие дела во имя мировой революции?! Правда, в той книге на ДБ-2 в Испанию летали, а рулить посадили лично Громова…

– Дурак тот, кто такое пишет, – не дал мне договорить Веник. – Да и не поместится в ДБ-2 десять человек. Он только внешне большой, также как и ДБ-1, кстати. А реально там внутри как в танке – что с них взять, с «летающих цистерн»…

– Выходит, вас туда гоняли как чистых бомберов? А смысл?

– Смысл был один – изучить маршруты, полетать над Европой на разных режимах. Опробовать движки, поскольку машины сильно отличались друг от друга – разные моторы, разные винты, разная капотировка. Даже системы охлаждения двигателей и то различались. Ну и попробовать побомбить реальные цели, в том числе и ночью. Посмотреть, опять-таки, готовы ли супостаты к ночным налетам наших доблестных ВВС. Другого смысла не было. Собственно говоря, руководство ВВС РККА прекрасно понимало, что военная составляющая мероприятия малозначительна. И тем не менее наши полеты очень пригодились. Думаешь, почему Чкалов и Громов так гладко слетали за океан летом 1937-го? А потому что заранее знали все о поведении машины на разных высотах, о расходе топлива и прочем. И отработали все это мы, выступив в качестве «собачек Павлова»…