litbaza книги онлайнСовременная прозаСмеющийся волк - Юко Цусима

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 85
Перейти на страницу:

По этой причине для Акелы-Мицуо присматривать за малышами было совсем не в тягость. Хоть я уже и окончила начальную школу, для Акелы я всё равно оставалась маленькой — как семилетний Маугли. Семилетняя девочка с короткой стрижкой, я всё так же разинув рот смотрела на двенадцатилетнего Акелу-Мицуо — рубашонка и перепачканные от гулянья штанишки, коленки в синяках. Маленький Маугли.

Под стук вагонных колёс Акела одну за другой рассказывал Маугли истории, которых у него был нескончаемый запас. А Маугли, надвинув на нос бейсбольную кепку и повернувшись к стенке, сначала слушал эти истории, но вскоре уснул, положив голову Акеле на плечо и мирно посапывая. Акела достал из своего узла хлопковый вязаный свитерок и накрыл плечи Маугли. Внутри вагона тяжело было дышать от жары и духоты, а в тамбуре, где свободно гулям ветер, было довольно зябко.

Уже после того, как Маугли уснул, Акела ещё продолжал свой рассказ о том, как тигр-людоед Шерхан похитил из деревни малютку Маугли. И о том, отчего Шерхан стал людоедом. И о родителях-волках, которые приняли Маугли в свою семью. И о наставниках Маугли — медведе Балу и чёрной пантере Багире. Обо всём этом Акела рассказывал больше для собственного удовольствия. Наконец он умолк и тихонько вздохнул:

— Ну просто Холодная спальня какая-то!

Его, конечно, уже клонило в сон. Он привык утром рано вставать, так что ложился каждый день в десять часов, но сейчас, может быть от волнения, спать не очень-то не хотелось. Поезд каждые десять минут делал остановку, так что сон разгоняли объявлявшиеся в вагоне по радио названия станций и звонки к отправлению состава. Курихаси… Кога… Названия станций все были незнакомые. Четверо сидевших рядом мужчин продолжали пить виски и вовсе не собирались угомониться. Теперь они затеяли резаться в карты, подбадривая друг друга неприятными для слуха выкриками. Слова было разобрать невозможно. Мужчины, видно, были родом из Ямагаты и говорили на тамошнем диалекте. Неожиданно много оказал ось таких пассажиров, которым приспичило в туалет. Они бесцеремонно хлопали дверями, наступали Акеле на ноги. Кто-то бежал в уборную, уже спустив штаны. Какие-то малыши выходили из уборной с голой попкой и ждали, пока мама натянет на них штанишки.

— В этой Холодной спальне не заснёшь! — бормотал себе под нос Акела. — Маугли ещё маленький, неразумный, ему всё нипочём — вот и спит себе крепким сном.

Постепенно дремота сморила и Акелу. Он закрыл глаза. Хотелось вставить в уши пробки. Поезд снова остановился на какой-то станции. На этот раз названия он не услышал. Может быть, ночной полустанок был такой маленький, что названия и вовсе не объявляли.

«Холодная спальня» — так назывались руины заброшенного города в джунглях, где обитали серые обезьяны. Акела припомнил, что когда-то в этом городе, столице царя царей, обитало множество людей со ста слонами и двадцатью тысячами лошадей. Старая белая кобра в одиночестве всё ещё продолжала стеречь царские сокровища в подвале дворца. Но серые обезьяны, конечно, о том не ведали. Они просто захватили разрушенный мёртвый город и стали в нём жить, подражая людям. При этом они радовались, что стали теперь умными, как люди. «Таких мудрых, сильных и добрых созданий, как мы, обезьяны, нигде больше в джунглях нет!» — повсюду кричали они. Однако обезьяны не знали Закона джунглей, не учили никаких его важнейших статей и соблюдать его не желали. И слова своего они не держали. Были они бесстыдные врунишки, и достойные обитатели джунглей не хотели иметь с серыми обезьянами ничего общего. Не о чем было говорить с ничтожествами, которые не знали Закона джунглей. Это было дело гордости, дело чести. В джунглях гордость ценилась выше пищи.

— Не хотел я тащить Маугли в Холодную спальню! — насупившись, бормотал Акела в полудрёме.

Как ни поверни, выходило, что это он сам как раз и не знал Закона джунглей. Если не знаешь Закона джунглей, не сможешь и жить свободно. Жить свободно — это не значит делать всё что захочется. Те, кто отталкивают других, чтобы захватить для себя место, не живут свободно. А надо сначала добыть такое место, потом посмотреть вокруг — нет ли человека, который больше тебя в нём нуждается. Вот тот, кто будет искать нуждающегося и в своих поисках даже до тамбура дойдёт, тот и есть свободный обитатель джунглей. Ведь тут, в тамбуре, есть и старики, и дети.

«Закон джунглей стар, как небеса, и потому в нём истина».

«Закон джунглей словно гигантская лиана: опутывает всех — и никто не вырвется».

Так учил Маугли медведь Балу. И ещё Балу говорил: «Джунгли велики, а детёныш мал».

Вагон мерно покачивался на ходу, понемногу убаюкивая Акелу. Но тут рядом с ним шумно шмыгнула носом, а потом расплакалась малышка на руках о матери. Может быть, ей просто хотелось пить. Девочке было на вид годика два-три. Мать, должно быть, хворала: лицо у неё было измождённое, осунувшееся. Куда она ехала? Зачем? Может быть, муж её бросил, в Токио жить стало невозможно, и вот теперь она ехала на северо-восток, в Тохоку, собираясь бросить своего ребёнка где-нибудь в горной глуши? В противоположном углу прикорнули старичок с мальчиком — на вид учеником средней школы. Оба тоже какие-то чудные. Тем и чудные, что с виду-то оба — ну совсем деревенщина. А на самом деле, может быть, это матёрый ворюга с парнишкой-напарником: когда пассажиры заснут, будут ходить по вагонам, хитроумными способами выкрадывать у спящих деньги и драгоценности. Вон та обезьянка в яркой юбке небось собирается морочить доверчивых мужиков в Тохоку, выманивать у них денежки. А те четверо пьянчуг, что режутся в цветочные карты, не иначе как торговцы живым товаром — едут в Тохоку за новой партией детишек.

Сквозняк, что продувал насквозь Холодную спальню, совсем не был похож на ласковый майский ветерок, и Акеле стало тревожно в его полудрёме. Если здесь такой холодина, какая же стужа их ждёт там, на севере, куда они направляются?! Что делать, если Маугли простудится? В Холодной спальне Акела правым плечом чувствовал тепло, исходившее от тела Маугли. Малыш Маугли, который ещё не знает забот и тревог… С отвращением вдыхая тяжкий обезьяний дух, Акела поплотнее приобнял Маугли за плечики, чтобы он не замёрз.

Поезд снова вздрогнул и остановился. Из вагона в тамбур вышли несколько пассажиров, открыли дверь и спустились на платформу. Не соблюдая правил, они даже не закрыли за собой наружную дверь. Пьяные обезьяны тоже вышли на платформу. Акела, прищурив глаза, смотрел, что делается на перроне. Пассажиры разминались и потягивались, пили воду из-под крана. Некоторые мужчины мочились с противоположного края платформы. Прямо у него перед глазами маячила табличка с названием «Уцуномия». Это название Акеле уже приходилось слышать — вроде, какая-то большая станция. Значит, поезд некоторое время здесь постоит. Ему вдруг страшно захотелось тоже выйти на платформу. Но нельзя же было будить с трудом уснувшего Маугли, да и что хорошего — подражать этим обезьянам! Он остался сидеть в своём углу. Сквозь распахнутую входную дверь в тамбур нещадно задувал ночной ветер. Кто-то из пассажиров, слишком поздно надумав, только ещё выходил наружу, кто-то уже возвращался в вагон. Он снова, прищурившись, взглянул на перрон, и взгляд его упёрся в мужчину, который снаружи заглядывал в тамбур, так что Акеле даже стало не по себе. С плеча у мужчины свешивалась верёвка, на которой он нёс тяжёлый деревянный короб. Это, наверное, был разносчик, который, несмотря на поздний час, притащил свой короб с дорожными пайками. Правда, на сей раз он не выпевал как обычно: «Бэнто-о! Чаё-ок!». Не обращая внимания на разносчика, Акела снова закрыл глаза. Ему вспомнилась Ночная песня джунглей:

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 85
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?