– Вот что, братец: сейчас к главному господин Лурцев придет. Так ты того: больше никого и ни под каким видом в кабинет не пускай!

– Слушшюсь, Влас Михайлович! – откозырял сторож.

– И вот еще что, братец… Разговор у главного с бухгалтером долгий будет. И трудный, я полагаю. Так что ты капелек сердечных раздобудь пока побольше, что ли…

– Слушшюсь, Влас Михайлович… Только, осмелюсь спросить – где их раздобыть, этих капелек? В аптеку нешто сбегать? Так пост мне никак оставлять нельзя!

– Ну, тогда водки! – махнул рукой Дорошевич. – Этого добра, полагаю, в каждом шкапу в редакции припрятано…

Хакодате

Агасфер, несмотря на две предыдущие бессонные ночи в море, утром первого дня пребывания в Хакодате проснулся по привычке рано. Бесшумно встал, оделся, покосился на зарывшуюся в простыни и тихо посапывающую Настю. Сынишка в своей кроватке, приставленной к большой, тоже спал.

Агасфер обошел предоставленные им с супругой «апартаменты» на втором этаже большого дома Демби. Две комнаты в четыре окна, недостроенная ванная и туалет. Комнаты были смежными, и в японским традициях разделялись или соединялись легкими раздвижными перегородками – рамами, обтянутыми желтоватой рисовой бумагой. В «апартаментах» были две двери – одна на лестницу отдельного входа, другая, очевидно, вела в хозяйскую половину. Двери, как отметил Агасфер, были европейского типа, однако без признаков каких-либо замков либо задвижек.

Еще накануне Демби сообщил ему, что раньше в апартаментах жили его старший сын с женой – несколько лет назад Альфред завел собственное дело и уехал на юг Японии, в Нагасаки.

Мебели в комнатах, кроме кроватей и пары шкапов, не было, и Агасфер отметил в уме, что если он останется здесь, кое-что надо будет прикупить.

На хозяйской половине, за дверью, стояла мертвая тишина, и Агасфер решил, что семейство все еще спит. Спала и Настя с сынишкой, и он решил спуститься в небольшой сад, разбитый во внутреннем дворе.

Сад произвел на Агасфера впечатление обилием деревьев и кустов, за которыми тщательно ухаживали. Узкие дорожки, разбегающиеся по саду, были посыпаны белым толченым ракушечником, и это вызвало озабоченность Агасфера: Андрюшка начал уже ходить, и Настя считала, что самое здоровое дело для малыша – обходиться без обуви. А тут – ракушечник, по нему не побегаешь: малыш мигом ноги изрежет.

Двор казался пустым. Где-то за кустами тихо журчала вода, и Агасфер, пойдя на эти звуки, за ближайшим поворотом дорожки обнаружил небольшой пруд явно искусственного происхождения. Рядом, в миниатюрной беседке в японском стиле, он обнаружил также своего компаньона и хозяина дома – Георгия Филипповича Демби.

Еще вчера Агасфер обратил внимание, что в доме разговаривают преимущественно по-английски. И, подходя к беседке, уже решил, что русские имена-отчества, вполне уместные на Сахалине и во Владивостоке, здесь выглядят явным диссонансом.

Демби со своей неизменной трубочкой в зубах сидел у края беседки, нависшей над водой, и кормил обитателей прудика – здоровенных разноцветных рыб, лениво шевеливших плавниками у самых его ног. Таких Агасфер до сих пор видел только на картинках – это были домашние карпы кои, насколько он помнил по своим библиотечным бдениям в монастыре.

– Здравствуйте, мистер Демби! Я смотрю, вы из ранних пташек, как и я!

Демби сумрачно покосился на Агасфера, кивнул вместо ответа и протянул миску с распаренными кукурузными зернами – предлагая присоединиться к кормлению карпов. Зачерпнув пригоршню, Агасфер пристроился рядом с шотландцем и стал бросать зерна в пруд. Большие рыбы в локоть величиной отнюдь не производили впечатления голодных, он лениво скользили в прозрачной воде, лениво открывали рты, втягивая корм, половина которого попадала на дно.

– Раз уж мы компаньоны и живем в одном доме, Майкл, давайте обходиться без всех этих «сэров» и «мистеров», – предложил Демби. – Называйте меня Джорджем!

Привычным движением он вытянул из кармана неизменную фляжку и протянул Агасферу. Тот покачал головой:

– Простите, Джордж, но только не на пустой желудок!

Шотландец пожал плечами и приложился к фляжке сам.

Подумав, Агасфер решился на бестактность – на правах компаньона:

– Это не мое дело, конечно, но раньше я крайне редко видел у вас в руках эту фляжку. Какие-то неприятности?

– Неприятности? – угрюмо переспросил Демби. – Сплошные неприятности, мистер! Вчера я, понятное дело, не успел сходить в свою контору и побеседовать со служащими. Зато немного поговорил о делах с Мэри: она у меня барышня экономически подкованная. И то, что я услышал от нее, Майкл, оптимизма не внушает! Коммерция в Японии находится в ужасном состоянии: все высасывает война с Россией! Экспорт товаров практически под запретом, правительство разрешает вывозить из страны разве что бамбук и всякую ерунду вроде ремесленных поделок. Да и на чем вывозить? Все мои четыре судна попали под закон о мобилизации морского транспорта, и до окончания военных действий будут перевозить только военные грузы – если раньше не подорвутся на русской мине или не попадут под обстрел.

– А тут еще я на вашу шею со своим семейством…

– Это тут не при чем, Майкл! Разговор об экономике страны! Крестьяне и рыбаки обложены налогами так, что одни отказываются выходить в море, а другие сажать рис и просо: все уловы и выращенный урожай облагается огромными налогами, и людям остается, считай, только шелуха от обмолоченного риса. А рыбакам – дырявые сети… В деревнях почти не осталось мужчин: недавно объявили о мобилизации еще одного призывного возраста – 45 лет. Женщины не успевают хоронить младенцев, которые умирают прямо у них под грудями, в которых нет молока…

– Но кое-что в полях все-таки выращивается! – Агасфер кивнул на миску с кукурузой в руках Демби.

– Ценю вашу наблюдательность, Майкл! На моих складах остались еще кое-какие довоенные запасы. Но нам с вами надо форсировать усилия, чтобы возродить здесь рыбоконсервное производство! Я не слишком рассчитываю на то, что нам вернут демонтированную линию: что к правительству в лапы попало, то пропало! Разрешили бы ввоз оставшегося у норвежцев оборудования! Пусть обкладывают налогами – нам с вами все равно кое-что останется! Кстати, иностранцев власти обдирают не так бессовестно, как своих…

Помолчав, Демби добавил:

– Через пару дней я собираюсь в Токио. Навещу старых друзей и попробую прозондировать этот вопрос. Прошу и вас не упускать его из вида, Майкл! Судя по тому, что за вами на вражескую территорию была организована целая экспедиция, вы им нужны! Ну упускайте момент!

– Не надо меня агитировать за очевидное, Джордж! Эта фабрика – все, что у меня есть! Было бы странным, если б я молчал и не реагировал!

– Реагируйте, Майкл! Только смотрите, не перестарайтесь! Помните наш разговор на шхуне, в самом начале пути?