и что ты будешь с этим делать?» Заметьте, что вопрос о том, что нужно сделать, звучит гораздо мягче, чем инструкция к действию. Вопрос вместо инструкции – один из самых эффективных приемов позитивной дисциплины, о котором вы узнаете подробнее в шестой главе. Прямая инструкция вызывает сопротивление, неподчинение. Уважительное привлечение ребенка к совместному принятию решения позволяет ему почувствовать себя способным, сильным, нужным. Просьба превращается в наказание, если взрослый обращается к ребенку без доброты и уважения в голосе, выбирая при этом уничижительные выражения, например: «Как можно быть таким неуклюжим? Сейчас же вытри это и больше не смей сам наливать молоко, это буду делать я, ведь ты ничего не умеешь!»

Адлеровская психология предлагает ряд базовых понятий, объединенных массивом знаний о том, как лучше понимать детей и самих себя, и это что-то более значимое, чем просто теория. Знание этих базовых понятий бесполезно без атмосферы поддержки, взаимопонимания и уважения. Вне такой атмосферы подобные приемы нивелируются до пренебрежительной манипуляции. Мы бы могли эффективнее общаться с детьми, если бы спрашивали самих себя: «Я воодушевляю или расстраиваю ребенка своими действиями?»

ОСНОВНЫЕ АДЛЕРОВСКИЕ ИДЕИ

1. Дети – это социальные субъекты

Поведение определяется социальными факторами. Дети принимают решение, какими быть и как себя вести, основываясь на том, что, по их мнению, думают о них окружающие и какова их роль в различных отношениях. Помните: дети постоянно принимают решения, формируют убеждения о себе и о мире, о том, как они должны себя вести, чтобы выжить и преуспеть. «Преуспевая», они развивают мощную семерку важнейших убеждений и навыков, о которых мы говорили в первой главе. Если же они включают режим «выживания» (пытаясь определиться, что делать, чтобы возникло чувство сопричастности и собственной значимости), взрослые обычно интерпретируют его как плохое поведение. Но чувствуете ли вы разницу между «плохим поведением» и «режимом выживания»?

2. Поведение является целенаправленным

Поведение всегда имеет определенную цель в социальном контексте. Одна из основных целей – быть сопричастным этому контексту. Дети не до конца осознают цели, которых хотят достичь. Иногда у них складываются ошибочные представления о способе действия, поэтому своим поведением они, к сожалению, достигают прямо противоположной цели. Например, детям хочется быть своими, сопричастными, но они начинают вести себя нагло, и это начинает напоминать порочный круг. Чем больше раздражения и злости вызывает их поведение, тем более нагло они будут себя вести, добиваясь одной цели – ощущать себя на своем месте.

Дрейкурс объяснял это так: «Дети отлично воспринимают, но плохо интерпретируют воспринятое». С этой проблемой сталкиваются не только дети. Следующая ситуация прекрасно иллюстрирует то, как это обычно начинается.

Когда мама двухлетней Адели вернулась из роддома с младенцем, Адель сразу почувствовала, как много внимания мамы достается новому малышу. К сожалению, Адель интерпретирует это по-своему: мама любит малыша больше, чем ее. Это, безусловно, не так, но правда не так важна, как то, что чувствует Адель. И поведение ее будет основано не на истинном положении вещей. Адель поставит цель вернуть внимание мамы и будет ошибочно считать, что для достижения этой цели она должна вести себя как младенец: она тоже может потребовать бутылочку, накакать в трусики, плакать без конца. Но достигнет она совсем другой цели: вместо любящей и нежной мама станет подавленной и отчужденной.

3. Основная цель ребенка – быть сопричастным и чувствовать свою значимость

Эта идея объединяет первые две, поскольку цель всех поступков ребенка – почувствовать себя сопричастным социальному контексту и быть нужным и значимым. В основе плохого поведения всегда лежит ошибочное представление о том, как достичь этой цели, как это видно на примере, описанном выше.

4. Ребенок, который плохо себя ведет, – это обиженный ребенок

Непослушный ребенок пытается сказать нам: «Я не чувствую, что я на своем месте. Я совсем не нужен. Я знаю, как себя вести, чтобы достичь цели, но это неправильно». Когда ребенок ведет себя плохо, легко понять, почему взрослым так сложно увидеть, что стоит за этим шагом, его глубинное значение и послание: «Я просто хочу быть нужным». Понимание этого – первый шаг взрослого к эффективной помощи ребенку. Вы можете стать своего рода дешифровщиком. Отнеситесь к плохому поведению ребенка как к шифру и задайте себе вопрос: «Что на самом деле ребенок хочет мне сказать?» Помните, что он неосознанно шифрует послания своим поведением, однако непременно почувствует понимание с вашей стороны, если вы будете реагировать на его скрытое убеждение, а не только на поведение. Вы по-другому будете относиться к плохому поведению, если вспомните, что за ним всегда стоит ребенок, который просто хочет быть нужным, но он растерян или неопытен и не знает, как достичь своей цели приемлемым способом. Также вам будет полезно присмотреться к собственному поведению и ответить себе на вопрос, не способствует ли оно укреплению веры ребенка в то, что он не на своем месте и никому не нужен. Подробнее эти четыре адлеровские идеи будут рассмотрены в четвертой главе.

5. Социальная ответственность, или чувство общности

Одним из важнейших понятий, введенных в научный оборот Альфредом Адлером, является Gemeinschaftsgefühl. Трудно подобрать точный перевод. Так, в случае с английским языком сам Адлер остановился на варианте social interest – социальный интерес[5]. Я использую вариант «социальная ответственность». Социальная ответственность – это искренний интерес к тому, как чувствуют себя окружающие, и желание внести ценный вклад в жизнь общества. Понятие социальной ответственности прекрасно раскрыто в истории, которой поделилась Кристин Р. Пэнсер в декабрьском номере журнала «Индивидуальный психолог» (The Individual Psychologist) за 1978 год.

Два брата вместе управляли фермой. Им приходилось непросто: почва была каменистая и сухая. Тем не менее любую прибыль, любой доход они делили поровну. У одного брата была семья: жена и пятеро детей. Второй был холостяком. Однажды ночью семьянин никак не мог уснуть. Одна и та же мысль крутилась в голове и не давала покоя – мысль о том, что равное распределение доходов с фермы несправедливо. Он думал так: «У брата нет детей, которые ждали бы его дома теперь и позаботились бы о нем в старости. Ему нужно забирать больше, чем половину. Завтра предложу ему забирать две трети доходов. Так точно будет справедливее». В ту же ночь холостяк тоже не мог уснуть, потому что его одолевала мысль о несправедливом распределении доходов. Он думал так: «Моему брату нужно кормить жену и пятерых детей. Он заслуживает больше половины. Завтра предложу ему две трети доходов». На следующий день братья встретились и поделились друг с другом