Благодарю вас, Ричард Федорович, за новуюуслугу, которую вы оказали мне, замяв публичный скандал через неделю после моейсвадьбы. Мой долг признательности по отношению к вам становится так велик, чтоя боюсь остаться назсегда вашей неоплатной должницей, — усталым тоном сказалаКсения, пытаясь улыбнуться.

Успокойтесь! Я уж сумею получить свой долг спроцентами, — весело ответил молодой человек. — В настоящую минуту я должен ещедать вам отчет в некоторых распоряжениях, которые я позволил себе сделать. Во-первых,я пригласил для ухода за больным сестру милосердия, которая с минуты на минутудолжна прибыть; во- вторых, если вы мне позволите, я хочу на несколько днейустроиться у вас. Я займу кабинет Ивана; там есть диван, и этого мне вполнедостаточно. Для вас же будет гораздо спокойнее, если вы будете не одна сбольным.

Вы точно добрый гений угадываете мои самыесокровенные желания. Я не смела просить у вас такой громадной услуги, —вскричала Ксения с блестящим взором.

Итак, это решено! Как только мы напьемся чаю ипоужинаем, мы отправимся в комнату больного, где пробудем до приезда сестрымилосердия. Иосифа я пошлю домой за вещами, которые мне необходимы. Он привезеттакже моего старого Савелия, к услугам которого я привык.

Час спустя приехала сестра милосердия и тотчасже заняла свое место у больного. Состояние последнего значительно ухудшилось:начались сильная лихорадка и бред.

Страшно обеспокоенная, Ксения тоже решилапровести ночь у постели больного мужа. Что же касается Ричарда, то он ушел вкабинет Ивана, чтобы заснуть несколько часов, так как чувствовал себя оченьутомленным.

Было уже далеко за полночь, когда Иосифподъехал к дому Ричарда на Английской набережной. Прежде всего, он прошел кстарику Савелию, дремавшему в прихожей.

Последний был очень удивлен полученнымприказанием. Пока он собирал и укладывал вещи, указанные Ричардом, Иосифподнялся в верхний этаж. Он был большим другом с кухаркой и надеялся хорошопоужинать, а также жаждал поскорее выложить кому-нибудь удивительные и трагическиеновости, которые привез.

Внезапно разбуженная, Клеопатра Андреевна снедоумением смотрела на мать и племянницу, которые стояли в ночных костюмах укровати расстроенные и бледные, как призраки.

Что с вами? Анастаси заболела дифтеритом ? —вскричала она.

— Нет. Девочка, слава Богу, здорова. Но непугайся: Иван убит! — вскричала Мария Николаевна, разражаясь рыданиями.

Точно пораженная ударом молота, КлеопатраАндреевна упала на подушки. Затем с пронзительными криками и рыданиями онаначала кататься по кровати. Но вдруг к ней, по-видимому, вернулось спокойствие.Она спросила от кого они узнали о смерти Ивана и приказала позвать Иосифа.Последний разъяснил недоразумение и объявил, что, когда он уезжал, его баринбыл еще жив, но что его положение должно быть очень серьезно, так как его лечатдва доктора. Он сообщил также, что у него вынули две пули и вызвали к немусестру милосердия.

Несмотря на такие печальные обстоятельства,все три дамы немного успокоились. Пока Иван был жив, оставалась надежда. А разРичард там, он, конечно, ни в чем не нуждался.

Вдруг Клеопатра Андреевна неожиданно объявила,что она хочет видеть сына и воспользуется присутствием здесь Иосифа, чтобынавестить его. Это решение встретило сначала горячую оппозицию со стороны Юлиии Марии Николаевны, которые находили невозможным, чтобы госпожа Герувильскомпрометировала себя, явившись первою к Ксении после всего случившегося. Дажепри таких трагических обстоятельствах ее достоинство не позволяет ейпереступить порога интриганки, бывшей причиной случившегося несчастья. Наконец,Юлия хотела пожертвовать собой и ехать к Ивану (в действительности она умиралаот любопытства), но Клеопатра Андреевна ничего не хотела слушать.

— Я еду не к этой негодяйке, а к моему сыну.Это мое неоспоримое право! Госпоже же Торопо- вой я сумею так хорошо указать ееместо, что она не посмеет становиться на моей дороге, пока я сочту нужнымоставаться у моего дорогого сына, — объявила она.

После целого получаса криков и спора былорешено, что вся компания отправится на Крестовский остров. Тотчас же приказализапрягать большую карету, и дамы двинулись в путь, конвоируемые Иосифом,который окончательно был сбит с толку и не понимал больше ничего, что делается.За каретой следовал на извозчике Савелий с вещами Ричарда.

Не подозревая ничего об ожидавшем ее приятномвизите, Ксения продолжала сидеть у постели больного мужа. Состояние ИванаФедоровича, видимо, ухудшалось. Он горел как в огне, метался на кровати ибредил. То, что он говорил в бреду, открывало не только различные тайныеприключения, но и его тайные мысли, которые он, конечно, никогда не решился бывысказать громко.

Сначала Ксению очень беспокоили эти дурныесимптомы, но когда сестра милосердия уверила ее, что состояние больного непредставляет ничего особенного, молодая женщина успокоилась и сталаприслушиваться к словам Ивана Федоровича.

Все более и более тягостное чувство овладеваломолодой женщиной. Откинувшись в большом кресле, стоявшем в ногах постели, онасмотрела мрачным и затуманенным взором на раскрасневшееся лицо ИванаФедоровича, с губ которого беспорядочно срывались отрывки циничных песен,любовные слова, женские имена и фразы, освещавшие его распущенность иотвращение к правильной жизни.

Страшная тяжесть, подобно скале, мало-помалуопускалась на грудь Ксении, захватывая ее дыхание.

Ксения закрыла лицо руками, чтобы скрытьслезы, которые, несмотря на ее усилия, выступали на глазах. Она не хотела,чтобы их видела сестра милосердия, спокойно приготовлявшая компрессы ипрохладительное питье для раненого, который все сильнее начинал метаться накровати.

Вдруг смутный говор и шелест шелковых юбок вбудуаре привлек внимание молодой женщины. Она встала в нервном беспокойстве. Ужне приехала ли какая-нибудь любовница ночью устроить новый скандал?

В эту минуту появился Иосиф, и, поспешноподойдя к Ксении, прошептал с расстроенным видом:

Сударыня! Приехали матушка и бабушка ИванаФедоровича. С ними также и Юлия Павловна. Они хотят видеть барина.

Яркий румянец разлился по щекам молодойженщины, который почти тотчас же сменился бледностью. С нахмуренными бровями,но с решительным видом она, не сказав ни слова, пошла за Иосифом, открыла дверьв будуар и остановилась на пороге.

С минуту царило тягостное молчание. Но вотКлеопатра Андреевна величественно вышла вперед и, сделав Ксении знак рукойотстраниться, сказала ледяным тоном:

— Потрудитесь удалиться. Мы хотим видетьраненого.

Ксения не шевельнулась.

Доктора запретили шум и всякое волнение дляраненого, а потому я попрошу вас не входить всем сразу к нему, — ответила онаглухим, но отчетливым голосом.