В трехстороннем загоне, открытая сторона которого была обращена к солнцу, он обнаружил группу женщин, скоблящих растянутую шкуру. Одной из них была Берис, две других были старше. Все перестали работать, чтобы поднять глаза и уставиться на Инглиса, хотя, когда собака на мгновение бросила его ради клочка шкуры и отступила, чтобы погрызть его, женщина с седой косой бесстрастно сказала:

— Арроу, глупая псина. Тебе станет плохо. — Хвост Арроу нераскаянно застучал.

— Ты встал, — сказала Берис радостно и немного настороженно. — Теперь ты чувствуешь себя лучше?

Лучше, чем что?

— Немного, — выдавил Инглис и запоздало добавил: — Спасибо за помощь.

— Тебе повезло, что тебя нашли, — сказала женщина средних лет. — Еще несколько дней, и мы все спустились бы в долину, даже мальчики. Она с любопытством посмотрела на него. — Куда ты направлялся?

Он не был уверен, что сможет объяснить свое смятение самому себе, не говоря уже о ней, или сколько раз он менял свою цель с Карпагамо на Линкбек и обратно. В конце концов он туманно сказал:

— Вверх по долине, но в темноте я свернул не туда. — Он вытянул свою побагровевшую ногу. — Я подумал, не могу ли я попросить какие-нибудь тряпки, чтобы обмотать ноги. Мои сапоги никуда не годятся.

Она что-то проворчала, сделала движение, которое ее спутницы, казалось, без труда истолковали, и поднялась, чтобы тяжело двинуться прочь. Осторожно, надеясь, что он снова сможет встать без посторонней помощи, Инглис опустился на другой отпиленный кусок ствола дерева, который они, похоже, использовали в качестве походных стульев.

Стоит ли ему снова попробовать уловку "бедный ученый собирает истории"? Это завело его так далеко. Арроу избавил его от дилеммы, совершив еще один набег на лоскутки кожи; женщина с седой косой попыталась прогнать вредителя, но он уклонился.

— Это необычная собака, — начал Инглис. Понимает ли кто-нибудь из них, насколько необычная? В ответ на него посмотрели два непонимающих лица. Берис выглядела простодушной. У старшей женщины может быть больше скрыто. Попробовать хорошие манеры? Он попытался улыбнуться ей и сказал:

— Кстати, меня зовут Инглис.

— Берис говорила.

— А вы, матушка?…

— Лаакса.

Инглис кивнул, как будто ему было не все равно. Ее губы изогнулись, как будто она поняла это.

— Мне сказали, что один из парней, которые помогли принести меня с тропы, взял собаку у своего дяди, Скуоллы. Я хотел бы поговорить с ним, где его найти?

— Найти-то его нашли, да, — фыркнула Лаакса. — Хотя я сомневаюсь, что он будет говорить с тобой. Он погиб во время оползня менее двух месяцев назад, бедный старик, — она указала на долину.

Гибель последней отчаянной надежды Инглиса была такой же сокрушительно холодной, как лавина. Ох. С минуту он сидел молча, слишком ошеломленный, чтобы думать. Наконец он попробовал снова:

— Это он разводил собак? Мне сказали, что в этой долине есть такой человек. Или Арроу был у него от кого-то другого? Да, может быть еще одна возможность…

— Ну, это было его ремесло, да. Все думали, что его напарник унаследует их, но они вместе охотились за мясом, чтобы накормить животных. По крайней мере, его тело им удалось выкопать. После этого собак разобрали все, кто мог их взять. Так что, если ты хотел купить одну, возможно, у тебя еще есть шанс.

— Вы хорошо знали Скуоллу?

— Здоровались при встрече. Он мне не родич, держался особняком на восточной стороне.

Он переключился на Берис:

— Ты не знаешь, Саво был близок со своим дядей?

— Мать Саво намного моложе Скуоллы, — она покачала головой. — Я не думаю, что у них было много общего друг с другом даже до того, как она вышла замуж и переехала на ферму своего мужа.

Он не знал, как спросить "Был ли ваш сосед тайным лесным шаманом?" не пугая их, чтобы они замолчали.

— Скуолла любил с кем-нибудь разговаривать?

— Ну, я думаю, время от времени он пил со служителем Гэллином, — пожала плечами Лаакса.

— Служитель Гэллин? — подтолкнул Инглис.

— Он наш храмовый священник, там внизу, в Линкбеке, — Лаакса махнула рукой в общем направлении долины. Действительно, в такой маленькой деревне вряд ли могли бы оценить полноправного ученого-богослова. Обычно хватало аколита. — Он служит во всей верхней долине Чилбека.

— Значит, он проводил бы похоронные обряды Скуоллы?

— Гэллин хоронит почти всех в этих краях.

Инглис осторожно сформулировал свой следующий вопрос.

— Вы слышали какие-нибудь странные слухи о похоронах Скуоллы?

Он явно попал, потому что обе женщины бросили на него внимательные закрытые взгляды.

— Не было, — сказала Лаакса. — Не могу сказать. Спроси у Гэллина.

Шаманы приходили как связанные цепями — наполовину кандалы, наполовину спасательный трос. Шаман был нужен не только для того, чтобы вырастить Великого Зверя, но и для того, чтобы приносить его в жертву каждому новому шаману в начале его или ее служения. В конце этой жизни служения шаман снова требовался, чтобы очистить душу товарища, освободить ее от этой земной связи — некоторые говорили, загрязнения, — чтобы перейти к богам. Говорили, что одной из причин возрождения королевских шаманов Вилда было поддержание таких цепей, чтобы ни одна душа не могла быть отвергнута. Среди причин, по которым эта практика сдерживалась и не была широко распространена, было ограничение таких рисков. При своем вступлении в должность Инглис беспечно принял все опасности. Сейчас он был каким угодно, только