озера лепестки сыпались на землю моросящим весенним дождиком. Медленно приближались горные вершины по ту сторону озера. Небо было затянуто облаками, как темными, мрачными, так и белыми, похожими на комки ваты. Но через некоторое время погода прояснилась: поднялось весеннее утреннее солнце, и небо стало таким небесно-голубым, как будто в камере включили фильтр.

На Юн вспомнила деревушку Дэсон-ри, куда они с сокурсниками ездили в поездку для укрепления корпоративного духа. Она вспомнила утро своего двадцать первого дня рождения, вспомнила, как сидела в лодке посреди озера, пытаясь с помощью весла обрызгать другую лодку, и как улыбалась, наблюдая за плещущимися в воде птицами. В то время было неважно, где и кем она работает… В то время не приходилось выступать с докладом на еженедельном собрании…

В то время у четырех мушкетеров не было четких планов, как у пока еще пустого чемодана. Свобода, расстилавшаяся перед ними бескрайним морем, вызывала странное ощущение беспомощности. Сейчас те дни вспоминаются с ностальгией.

После того как На Юн стала офисным работником с плотным графиком, поездка в Дэсон-ри казалась приятным сном. На Юн вкладывала все силы в то, чтобы оправдать свое жалованье. Блуждала по лабиринту системы организации служебной деятельности, выучивая странные слова для отчета; нервно ходила туда-сюда, когда не могла забронировать конференц-зал; дрожала от страха, отвечая на звонки деловых партнеров, когда начальник уходил в отпуск; вела протоколы совещаний. Пока она барахталась в воде, как малыш, который только учится плавать, время пролетело незаметно, и вот она уже скоро разменяет третий десяток.

На Юн изо всех сил закрутила педали велосипеда. Сознание увело в воспоминания и через мгновение замерло, не в силах решить, в какую сторону двигаться. На Юн буквально видела, как в голове возникает смутная мысль, но вскоре она растворилась, как туман.

На Юн перестала крутить педали, и велосипед плавно поехал вниз по склону. Тихо дребезжала велосипедная цепь. Ветер выл, как в развязке греческой трагедии, и На Юн с улыбкой на лице мчалась навстречу глубокому синему небу.

* * *

– На Юн, ты не хочешь написать письмо? Мы запустили в нашем книжном кафе крутой проект!

– Письмо?

– Да. Если ты сейчас отправишь письмо, то его доставят в канун Рождества вместе с книгой «Магазин канцтоваров Цубаки». Если тебе некому написать, напиши мне.

На Юн озадаченно уставилась на Си У и подумала, что за прошедшее время отвыкла от его чувства юмора. Улыбнувшись, Си У ушел – его позвала Ю Чжин. Чан Ук и Сэ Рин сейчас на рынке и должны вернуться не раньше чем через час.

На Юн взяла в руки брошюру с информацией о новой программе книжного кафе и принялась внимательно ее изучать.

Я – медленный почтовый ящик.

Напишите себе письмо вместе с Поппо из «Магазина канцтоваров Цубаки» и получите его вместе с книгой в канун Рождества!

Ниже мелким шрифтом была напечатана инструкция. Стоимость участия составляла двадцать пять тысяч вон, включая саму книгу «Магазин канцтоваров Цубаки», а также конверт и стоимость доставки. Послание можно было отправить кому-то другому, а если писать письмо в тягость, то можно обойтись открыткой с добрыми пожеланиями.

Вчерашняя На Юн не стала бы участвовать в подобном мероприятии. Она бы и думать не стала о том, чтобы писать письмо самой себе. Однако после ночи на свежем воздухе, пригнанном с гор, после велосипедной прогулки по озеру, которое блестело в лучах утреннего солнца, после дождя из лепестков вишни… что-то в ее сердце дрогнуло. За время поездки у нее появилась история, которой хотелось поделиться с собой, утонувшей в монотонности повседневной жизни.

Первым делом нужно было выбрать бумагу и чернила, потом печать и, наконец, конверт с почтовой маркой. В книге «Магазин канцтоваров Цубаки» Поппо следовала установленному распорядку, когда писала письма. Перед глазами предстала бумага разной толщины, размеров, фактуры и цвета. На Юн начала рассматривать каждую из них. Она вспомнила, как в школе обменивалась с подружками анкетой-дневником голубого цвета. Когда она писала фломастером, строки до такой степени просвечивали через страницу, что пользоваться ею было невозможно. На Юн осторожно дотронулась до бумаги и прислушалась к своим ощущениям.

Прежде всего бумага должна была быть плотной, розовой (раз уж за окном весна), а лист – достаточно маленьким, чтобы поместиться в конверт. На Юн предпочитала традиционную бумагу ханджи – изящную и гладкую, но в итоге решила взять простую светло-розовую бумагу, в правом верхнем углу которой была нарисована аллея с вишневыми деревьями. Не толстая, но плотная бумага складывалась с трудом. Конверт был сделан из плотного материала, а имена отправителя и получателя были заключены в тонкую золотую рамку. Если вложить в него бумагу, то он будет казаться довольно пухлым.

А вот ручку На Юн выбрала быстрее, чем думала. Ей понравилась перьевая ручка Lamy желтого цвета. На Юн повертела ее в пальцах, черканула на пробу. Темно-синие чернила, подходящая толщина… Однако На Юн никогда раньше не пользовалась перьевой ручкой, поэтому писать ей было сложновато. Она попыталась расписать ручку, но чернила шли плохо. Тогда На Юн слегка наклонила ее, и чернила вышли из сопла плавно, как медленно открывающаяся дверь.

Честно говоря, На Юн не знала, о чем писать. Разум был переполнен мыслями, которые бежали нестройно, лихорадочно, но поскольку получатель – сама На Юн, то ничего страшного, если она напишет себе всякой ерунды. На Юн не собиралась никому показывать это письмо. Она решила думать о нем как о записи в личном дневнике, которая поможет сохранить воспоминания об этой поездке.

На Юн отошла от прилавка с канцелярскими принадлежностями и направилась к двери, ведущей в маленькую комнату. С каждым шагом окружающий шум и джазовая музыка становились все тише. Кто бы мог подумать, что во время спонтанной поездки с друзьями На Юн решит написать письмо самой себе… Перьевая ручка, зажатая в пальцах, грациозно и уверенно скользила по бумаге. На Юн даже не задумывалась о том, что пишет: перо будто знало ее мысли.

Закончив, На Юн аккуратно сложила письмо и засунула внутрь конверта. Он стал довольно тяжелым и объемным, с выпуклой, как у воробья, грудью. На Юн нагрела винного цвета сургуч, капнула им на письмо и запечатала печатью, на которой были выгравированы узор в виде цветущей сакуры и слова «Книжная кухня Соян-ри».

На Юн засунула в почтовый ящик письмо, и оно с тихим стуком упало на дно. Рядом с ящиком висели распечатанные строчки из книги «Магазин канцелярских товаров Цубаки»:

Стоило бросить