его главной задачей является преодоление предстоящих трудностей, Чжоу Цюй-фэй ощущал себя продолжателем длительной традиции службы на Юге и был настроен на глубокое познание тамошних земель. Его главной задачей было изучение обычаев местных народов и выделение в них основных особенностей, знание которых должно помочь ему и его коллегам успешно выполнять свой служебный долг. Если Фань Чэн-да обращается к наследию выдающихся поэтов эпохи Тан, то Чжоу Цюй-фэй обращается к истории административного освоения Юга. Текст его предисловия наполнен реалиями времен династий Цинь (III в. до н.э.) и Хань (III в. до н.э. — III в. н.э.), когда этот процесс только начинался. Он называет себя чиновником вэй, служащим в Гуйлине, упоминает топоним Хуанчжи.

Из предисловия можно увидеть, что составление памятника началось еще во время службы автора в Гуанси и то, что сбору материала Чжоу Цюй-фэй уделял большое внимание. Если, судя по предисловию, Фань Чэн-да на первое место ставил описание прекраснейших мест, которые ему удалось осмотреть, и всего того, что, по его мнению, было бы полезно знать о тамошних нравах, вещах и землях вообще, то Чжоу Цюй-фэй расширил задачу — он прежде всего собирал материал о соседних странах и пограничных территориях, пытался разобраться, в чем тонкости проводимых там его коллегами мероприятий, а уже затем об обычаях, диковинных вещах и т.п. Целенаправленно собирая нужные ему сведения, он стремился увидеть все воочию или расспросить знающих людей. И если Фань Чэн-да принялся за написание своего труда уже за пределами Гуанси на пути в Сычуань, то Чжоу Цюй-фэй большинство записей сделал еще во время службы. Всего получилось 400 с лишним статей.

В отличие от Фань Чэн-да, который придавал своей работе большое значение, Чжоу Цюй-фэй старался забыть о своем труде и все, что напоминало о его службе; возможно, он преднамеренно оставил там всю книгу или ее большую часть. Почему? Фань Чэн-да уезжал из Гуанси хотя и с неохотой, но с радостным ощущением того, что его миссия выполнена успешно. Чжоу Цюй-фэй же, как может показаться, уезжал уставшим и чем-то огорченным, возможно, он был обижен за понижение в должности, возможно, был физически утомлен.

К его удивлению, на родине желавших узнать о Юге было немало. Это придало ему душевных сил и заставило восстановить текст. Написанное он и предложил «вместо ответов» (дай да)[36]. Думая о пользе, которое принесет его сочинение, автор явно рассчитывал на внимание к нему заинтересованных лиц.

Итак, как и между самими текстами двух сочинений, так и между предисловиями чувствуется своеобразная перекличка. И в том и в другом можно выделить четыре структурные части: 1) представление о Юге и отношение к нему и своей работе накануне прибытия; 2) краткое описание места службы; 3) характер деятельности; 4) обстоятельства написания сочинения. Судя по соотношению этих частей, можно заключить, что оба автора считали максимально важным полнее раскрыть именно четвертую тему. Тот факт, что трем остальным Чжоу Цюй-фэй уделил значительно меньше внимания, указывает на то, что он осознавал себя преемником и продолжателем дела Фань Чэн-да, но только стремился точнее обозначить, чем отличается его собственный подход. Он хорошо сознавал, что административные свершения его не столь грандиозны, но по значимости собранные сведения не уступают, а, наоборот, превосходят написанное ранее.

Лин вай дай да и Гуйхай юйхэя чжи как произведения китайской науки своего времени. Некоторые черты мировоззрения Фань Чэн-да и Чжоу Цюй-фэя

Оба сочинения, на наш взгляд, следует рассматривать на фоне мировоззренческих исканий и достижений сунской эпохи. В XI-XII вв. в Китае сложилась исключительно благоприятная культурная обстановка для появления сочинений, нацеленных на изучение и осмысление современности. Не будем останавливаться на этом подробно, заметим только, что в то время в Китае происходил процесс переосмысления взглядов на место и роль человека в познании мира[37]. Фань Чэн-да и Чжоу Цюй-фэй являлись современниками великих мыслителей, обобщавших тысячелетний опыт развития китайской мысли, Чжу Си (1130-1200), Лу Цзю-юаня (1139-1193) и др. Более того, сам Чжоу Цюй-фэй являлся представителем этой научной среды — как уже было сказано, он являлся одним из лучших учеников знаменитого философа Чжан Ши.

Научность произведений обоих авторов нужно рассматривать с точки зрения достижений современной им науки сунской эпохи. Мы можем заметить, что, например, в отношении познания мира она проявилась в том, что оба автора стремились рассмотреть природную сущность (син) описываемого объекта, показать его таким, каким он есть. Они исходили из того, что мир познаваем и должен познаваться. В расширении и накоплении знания (чжи) о мире есть смысл и есть польза. В этом они видели свой долг (и). В процессе познания использовали свое индивидуальное сознание (синь). Практически в каждом описании они высказывали свои личностные, эмоционально окрашенные (цин) оценки. Научное восприятие обоих авторов вмещало в себя и рациональное, и чувственное начала. Рациональное у них не подавляло чувственное, а чувственное не скрывалось и не отбрасывалось.

В этих сочинениях затронуты сферы нескольких современных наук, прежде всего истории, географии, политологии, этнографии, медицины, биологии, геологии.

С современной точки зрения свидетельством научности обоих трудов служит и то, что цель авторов заключалась в широком смысле слова в познании — получении и распространении новых знаний об окружающем мире, о самом человеке и в уточнении уже известного. Новое знание представлено в их трудах через суждения, образы, понятия, в отдельных случаях через теорию, и заметим, что весьма редко — через символы. Незнание также фиксируется в их работах постановкой вопроса и тогда, когда оно входит в противоречие с уже известным. Способы их работы также можно считать научными (хотя, конечно, не в современном смысле) — они осуществляли проверку и систематизацию информации. Научны и методы их работы. Описывая исторические факты, авторы сначала обращаются к историческим сочинениям и только после этого приводят новые сведения, полученные ими самими, которые могут соответствовать, а могут и противоречить общепризнанным. Оба автора, несомненно, были любознательными и наблюдательными людьми. Заметна их любовь к точности и внимание к деталям, чувствуется внутреннее желание сообщить наиболее точную информацию. Следует подчеркнуть также и развитое эстетическое начало — все, что прекрасно, является объектом их любования и восхищения.

Исключительно интересны наблюдения Чжоу Цюй-фэя, связанные с историей и медициной. Из текста видно, что, проводя специальные изыскания по истории губернии Гуаннаньсилу и пограничного с ней вьетского государства Дайвьет, он рассматривал их в контексте всей китайской истории. Например, он неоднократно обращается к фигуре ханьского полководца Ма Юаня, который один из первых осваивал Юг.