дома. Сотрудник закончил разговор криком, что "так нельзя было поступать!". Я не стал указывать на то, что отказ сотрудников означал, что единственным выходом для нас было прямое обращение к президенту.

На церемонии вручения медалей я впервые оказался в Овальном кабинете и впервые встретился с президентом Клинтоном, и у меня возникло то, что с тех пор я называю "овальным мозгом". Первое присутствие в зале часто бывает настолько ошеломляющим, что становится трудно вспомнить, что происходило потом. У меня есть фотографии, на которых я пожимаю руку президенту, стою рядом с Колином Хэнксом (который приехал в Вашингтон вместе со своим отцом) и наблюдаю, как капитану Ловеллу вручают медаль, но я очень мало помню об этом событии. Я научился делать мысленные заметки на будущих встречах в Овальном кабинете, чтобы избежать подобных пустых воспоминаний.

Однако выступление Тома Хэнкса на холме в конце дня до сих пор остается в моей памяти. Это была бесстрастная и проникновенная речь о важности космической программы и космической станции перед переполненной аудиторией, в которую входили высшие руководители аэрокосмической отрасли и члены Конгресса. Выступление Хэнкса до сих пор остается самой трогательной защитой космической станции, которую я когда-либо слышал. Хотя я заранее предоставил его сотрудникам тезисы и был склонен принять похвалу, которую мне пытались приписать другие, речь была гораздо более красноречивой, чем предложенные мной заметки.

Проведение мероприятий, привлекающих внимание, производило впечатление на совет директоров NSS и отраслевых доноров, но было лишь частью моей стратегии как исполнительного директора. Я начал осознавать, что причина снижения общественной поддержки NASA, скорее всего, кроется не только в сообщении или посланнике. Я полагал, что она связана с целью программ пилотируемых космических полетов. Фильмы о прошлых достижениях NASA и будущих потенциальных достижениях захватывали воображение публики, потому что сюжет был содержательным. Фильмы-блокбастеры не снимались о том, как астронавты кружат вокруг Земли, пытаясь узнать, как еще несколько из них могут делать это в течение более длительного времени. В национальных опросах, в которых гражданам предлагалось перечислить наиболее приоритетные государственные программы, NASA занимало одно из первых мест наряду с иностранной помощью.

Как я убедился после аварии Challenger, общественности было неясно, что и зачем Агентство делает в настоящее время в области пилотируемых космических полетов. Повышение репутации NSS в космическом сообществе дало нам возможность донести до общественности долгосрочную цель развития космонавтики. Узкая ориентация NASA на горстку избранных лидеров, одержимых идеей сохранения рабочих мест в NASA в своих округах, контрастировала с видением Общества о создании космической цивилизации, которая будет создавать сообщества за пределами Земли. Конгресс обладает властью кошелька, но еще в аспирантуре я узнал, что исторически смена политического курса в NASA происходила под руководством президентов. Я решил, что наибольшая возможность изменить ситуацию - это повлиять на космическую политику будущих администраций.

В соответствии с моими личными политическими убеждениями я стал добровольным советником по космической политике кандидата в президенты Майкла Дукакиса на выборах 1988 года. В итоге Дукакис не составил особой конкуренции вице-президенту Джорджу Бушу, но я хотел сделать все возможное, чтобы убедиться, что в случае избрания демократической администрации у нее будет достойная космическая программа. Этот опыт дал мне первый опыт формирования политики на национальном уровне, поскольку мое участие в кампании Джона Гленна в 1984 г. было чисто оперативным.

В ходе кампании космические вопросы рассматривались как подмножество научной политики, поэтому я участвовал в заседаниях группы по научной политике в Вашингтоне. NASA не занимало центрального места в дискуссии, но когда сенатор Ллойд Бентсен из космического штата Техас стал кандидатом в вице-президенты, это дало возможность продвинуть позитивную космическую повестку дня. В августе 1988 г. губернатор Дукакис приехал в Хьюстон вместе со своим новым кандидатом и объявил о своей поддержке "постоянно пилотируемой космической станции", а также пообещал восстановить Национальный совет по аэронавтике и космосу на уровне кабинета министров с вице-президентом в качестве председателя. Я был поражен тем, как легко мне, молодому волонтеру, удалось добиться от кандидата в президенты столь важного обязательства, и никогда не забыл этот урок.

Пираты, как известно, не умеют работать вместе, и со временем NSS потеряла людей с обоих концов идеологического спектра. Те, кто считал наше видение нетрадиционным, присоединялись к более традиционным отраслевым ассоциациям или создавали их, а те, кто хотел революционного подхода, создавали более радикальные организации. Но мы были первыми идейными лидерами и силой добра в космическом сообществе. Меня регулярно приглашали для дачи показаний на Капитолийском холме по вопросам бюджета NASA, ко мне часто обращались представители СМИ с комментариями по космической тематике. Эти возможности позволили нам заполнить пробел в космической политике, сформулировав ценную долгосрочную цель полетов человека в космос. Мы пели с одной ноты с Ньютом Гингричем, в то время занимавшим пост представителя меньшинства в Конгрессе. Задолго до того, как он стал известен своими махинациями на посту спикера Палаты представителей, он был известен как сторонник космического расселения. Более того, когда был избран президент Джордж Буш, стало ясно, что его администрация разделяет наши взгляды.

- - -

Когда первый президент Буш вступил в должность, космическое агентство еще зализывало раны, нанесенные аварией "Челленджера", и только что вернуло в полет корабль "Шаттл". Буш сделал то, что обещал кандидат Дукакис, и восстановил практику 1960-х годов, когда Национальный космический совет возглавлял вице-президент. Вице-президент Куэйл, хотя и не был известен общественности как тяжеловес, максимально эффективно использовал свое назначение. Не имея космического или технического образования, вице-президент и его сотрудники оказались в меньшей степени подвержены влиянию традиционных интересов и, похоже, были полны решимости проложить новый курс в NASA.

В честь 20-летия программы Apollo 20 июля 1989 г. президент Буш объявил о программе Space Exploration Initiative (SEI), предусматривающей возвращение людей на Луну и полет на Марс. Президент заявил, что "мы должны взять на себя обязательства перед будущим, в котором американцы и граждане всех стран будут жить и работать в космосе". И сегодня, да, США - самая богатая страна на Земле, с самой мощной экономикой в мире. И наша цель - не что иное, как утверждение Соединенных Штатов в качестве ведущей космической державы".

Это было первое подобное объявление президента, которое я наблюдал лично, и оно имело историческое значение. Теперь у Соединенных Штатов была заявлена национальная цель - стать космической державой. Президент Соединенных Штатов сказал "космической державой"! Космическое общество быстро подготовило письма для Базза, которые он должен был разослать своим членам, и начало кампанию по набору персонала, чтобы развить импульс,