— Эй, он еще не кончился, — Альберт держит меня за подбородок и продолжает целовать. — Что это ты придумала?

— Кончился, — шепчу я ему в губы. — Никому из нас не надо это тащить в Москву.

— Что за чушь, куда это ты собралась? — он обнимает меня за талию, но я делаю шаг назад и сажусь на кровать.

— Мы отлично провели время, — улыбаюсь я. — Ты был великолепен.

— Я все еще великолепен, — возражает он. — И в другом полушарии тоже.

— Слушай, ну не надо все усложнять. Курортные романы никогда не перерастают во что-то большее. У тебя своя жизнь, у меня своя.

Он смотрит на меня и хмурится, словно я говорю на иностранном языке, которого он почти не знает и теперь силится понять.

— Это было здорово, но это был только секс, — я отворачиваюсь и смотрю на потемневшее небо за окном.

Воцаряется пауза. Я жду, когда он уйдет, но он не двигается с места. Наконец я слышу хриплое:

— Не только.

— Почему?

— Я в тебя влюбился.

Обратно я лечу с пересадкой. Билетов на прямой чартер уже не было, и я попросила турагента подобрать что-нибудь интересное. Например, стыковку в Стамбуле длиной в двенадцать часов. После бессонной ночи я вырубилась в кресле самолета, едва успев пристегнуться. Мне ничего не снилось. Я просто совершила телепорт — вот я нервно оглядываюсь в аэропорту Пунта-Каны, а вот сижу в уличном кафе со стаканчиком в виде тюльпана в руках, пью чай и кормлю уличных котиков кусочками кефте. Потому что мне в горло кусок не лезет.

Ему меня не найти. Стамбул огромный — шумный, ароматный, говорливый, прекрасный Стамбул. Здесь можно потерять целую терракотовую армию, не то что одну женщину. Самолеты в Москву улетают чуть ли не раз в полчаса, и принадлежат они десятку разных авиакомпаний.

Временами меня накрывает чувство, что я совершила непоправимую ошибку. Но я еще раз проговариваю все аргументы: мы слишком разные, сексуальное безумие скоро кончится, а останется реальная жизнь, в которой он — богатый бизнесмен, а я обычная женщина. Он начнет меня подавлять, перестраивать под себя, будет недоволен тем, что я не похожа на его обычных — наверняка юных и ухоженных — женщин. Он не захочет учитывать мое мнение, он его уже не учитывал — ни когда находил меня, ни когда пропадал на несколько дней. Мне это не нужно, у меня и так было достаточно боли. И не верю я его «влюбился». Мужчины не влюбляются после секса, у них нейрофизиология другая.

Конечно, ничего из этого я Альберту не сказала. Какой смысл? Не надо меня переубеждать, не надо врать о любви, на меня это перестало действовать много лет назад. Я просто помотала головой и сказала: «Уходи». Он нервно посмотрел на часы, взъерошил волосы, которые улеглись обратно элегантной прической, выдохнул с досадой: «Потом поговорим». И ушел.

А я спустилась в бар и до утра сидела с одним коктейлем, смотрела на танцующие пары, вдыхала в последний раз жаркий влажный аромат тропических деревьев, слушала смех и плеск, доносящийся от бассейна и думала. Очень-очень хорошо и тщательно все обдумывала. А на рассвете попросила вызвать мне такси и приехала в аэропорт за пять часов до рейса.

Вообще-то я планировала пробежаться по достопримечательностям Стамбула: Голубая мечеть, Айя-София, Египетский обелиск, дворец Топкапы, кораблик по Босфору. Но вместо этого долго гуляла по улицам, заходила в маленькие магазинчики, в которых толстые добрые турки рассказывали мне, какая я роза и как моей маме повезло родить такую драгоценность, приносили чай на медных подносах, дарили сладости. А потом я как-то резко устала и села за столик ближайшего кафе. Кормить котиков и ждать, пока пройдут мои двенадцать часов.

Хозяин кафе, такой же толстый и добрый турок, как продавцы в лавках, пару раз подходил ко мне узнать, не хочу ли я еще чего-нибудь и все ли у меня в порядке, а потом принес мороженого за счет заведения. Постоял рядом, вздохнул и только похлопал меня по плечу.

В самолете до Москвы рядом со мной сел парень лет двадцати пяти. Мы с ним синхронно достали из рюкзака наушники, воткнули в телефоны и переглянулись. У него тоже был последний айфон. Он улыбнулся и смерил меня заинтересованным взглядом. Я поглубже воткнула наушники и отвернулась к окну. Хватит с меня.

Едва самолет коснулся колесами взлетной полосы, я включила телефон и сразу же поймала смску: «У какого выхода тебя встретить?» Я забрала багаж, купила два кофе в «Costa» и настучала ответ: «Терминал прилета, столб 26».

Мой капучино пахнет ореховым сиропом и тоской. Я невольно шарю глазами по лицам встречающих — и со страхом, и с надеждой, но не нахожу никого знакомого. Кажется, я понадеялась на что-то, чего не могло быть.

На улице рядом со мной затормозила серебристая «тойота камри». Я чмокнула Сашку в щеку, отдала чемодан и села на переднее сиденье.

— Спасибо тебе, — сказала я, протягивая ему кофе, когда он вернулся за руль.

— Да ладно, — фыркнул он. — Такая мелочь для моей любимой женщины.

И вот тут я наконец разрешила себе расплакаться. И плакала всю дорогу до дома.

У моего бывшего мужа есть одно несомненное достоинство: когда надо, — например, сейчас — он не задает глупых вопросов. И еще всегда встречает меня в аэропорту и отвозит домой. А то, что называет любимой женщиной — это можно потерпеть.

Хотя первые полгода я безумно злилась. И спрашивала — если я твоя любимая женщина, почему ты меня бросил? Он ведь не ушел к другой, не впал в депрессию и не увлекся какой-нибудь сектой. Он просто однажды сообщил, что разлюбил меня. Собрал вещи, снял квартиру и ушел в никуда. И сам сделал все, чтобы мы «остались друзьями» — приезжал помогать, когда я первое время не могла понять, как настроить роутер или заплатить за электричество, потому что этим всегда занимался он. Я думала, он скоро заведет новые отношения, но если у него и были женщины, я об этом так и не узнала.

Мы дружим, у нас все отлично.

Но именно из-за него я больше не верю в любовь. Я всегда считала, что это главное в жизни. Что надо только найти своего человека. А мне все время попадались не те. Они разбивали мне сердце — но никогда не разбивали мою жизнь, потому что я помнила про то, что однажды найду настоящую любовь. Я не отчаивалась, никогда не отчаивалась. Склеивала сердце обратно, поднималась и шла на поиски.

И однажды нашла. Того самого. Человека, с которым хотела бы провести всю жизнь, состариться и умереть в один день. У нас были, конечно, и ссоры, и недопонимания, но я никогда не думала о разводе, потому что знала — я его нашла.

А вот он не нашел.

Я не понимала, почему тогда он женился на мне? Он отвечал, что ошибся, что, наверное, любил меня, как умел, а потом понял, что этого недостаточно.

Он вынул из меня стержень под названием «любовь и семья», и я рассыпалась на кусочки. Поняла, что не хочу больше никому верить. Не хочу искать. Ведь можно, оказывается, прожить с человеком много лет вместе в гармонии и счастье, и посреди бела дня, без всяких катастроф, он возьмет и разлюбит. Никто не может дать гарантий — просто такое случается. И хорошо, что он не стал меня обманывать, а просто ушел. Разве лучше было бы, если б продолжал жить по привычке и врать, что любит?