За столом уже сидит Лео, перед ним чашка кофе.

— Доброе утро, сынок. — Улыбается он, обнажая ряд серых зубов.

На нем та же майка, но шляпа уже другая.

— Привет. — Отвечаю я и, свалив на пол сумку с клюшкой, сажусь рядом.

— Твой кофе. — Мать подает кружку.

— С каких это пор ты готовишь завтраки? — Вдруг спохватываюсь я.

— Это доставка из ресторана. — Отмахивается она, укладывая на поднос точно такую же тарелку с омлетом и мини-сендвичами. — Удобно и быстро.

— Как это у тебя получилось запустить руку в деньги Харри до истечения нужного срока? — Нахмуриваюсь я.

— Лео отнес в ломбард часы, у Харри их целая коллекция.

— Ты начала распродавать его имущество?

— А что тут такого? У них в спальне целая коробка с украшениями. Ни Харри, ни его новой женушке они больше не понадобятся, а нам ведь нужно на что-то жить здесь!

— А если девчонка узнает? — Я оглядываю их обоих по очереди. Лео с невозмутимым видом берет свежую газету, а мать ставит на поднос чай. — Когда содержимое коробки уменьшится, у нее появятся вопросы. Ты же вроде выступала за мирную дележку, мам?

— Она не узнает. — Улыбается мама, подхватывая поднос. — Пока ее не волнует ничего, кроме чертовых учебников. И если ты не станешь цепляться к ней, все так и останется. К тому же. — Она останавливается у стола. — Я временно заменяю этому беспомощному созданию мамочку. Кто-то должен оплачивать мой труд? Кто, если не Харри?

— Может, ты и права.

— Так-то лучше. — Подмигнув мне, мать уносит поднос из столовой. — У меня тут еще завтрак для Хелены. Приходится обслуживать старую неблагодарную стерву, которая не пожелала вразумить сына, когда еще могла. Не могу поверить, что я это делаю! Харри теперь со мной никогда не расплатиться!

* * *

Спортивный комплекс оказывается грандиозным сооружением, находящимся недалеко от территории университета, и поэтому мне везет — я успеваю к назначенному времени. В последнее время меня мало беспокоили опоздания на тренировки, ведь в родном Сампо я был восходящей звездой, но здесь — здесь по-прежнему никем, пустым местом.

В любой команде бывают свои лидеры, сыгранные тройки, звенья, и вряд ли кто-то из основного состава захочет подвинуться ради новичка. Мысль о том, что придется заново доказывать, что ты ценный игрок, хороший партнер и отчаянный боец, подогревает напряжение до предела. Мне приходится отдышаться прежде, чем постучаться в кабинет тренера, но наш с ним разговор оказывается коротким:

— Давай сразу на лед, Турунен. — Говорит он мне, торопливо покидая тренерскую. — Все уже там. Посмотрим, на что ты способен.

— Хорошо. — Немного теряюсь я.

— Раздевалки налево. — Указывает он, удаляясь по коридору.

По пути сюда я видел комнату заточки, но, похоже, сбегать туда, у меня уже не выйдет. Торопливо направляюсь в раздевалку и чуть не сшибаю плечом какого-то здоровяка с папкой документов в руке.

— Новенький? — Усмехается он.

Парень моего возраста. Судя по фигуре, тоже хоккеист.

— Да, — киваю я, — раздевалки там?

— Ага. — Незнакомец прихрамывает. — Идем, покажу.

Он провожает меня до нужного помещения и останавливается в дверях:

— Так это ты живчик из Сампо?

— Что?

— Тебя взяли на мое место. Так?

— Не в курсе.

Парень оценивающе прищуривается.

— Я слышал разговоры в тренерской. У меня оскольчатый перелом, и в нашу тройку нужна была замена. Видимо, никто из своих не подошел, раз выбрали тебя.

— Послушай, мне жаль, что с тобой так вышло. — Хмурюсь я. Затем нахожу свободный ящик и швыряю сумку на пол. — Хотя, нет, не жаль. Твой перелом — мой шанс заиграть в команде, и я планирую им воспользоваться.

И тут он разражается смехом.

— А ты молодец. — Подойдя ближе, парень протягивает ладонь. — Виктор.

— Кай.

Мы жмем руки.

— Если тебя реально поставят в нашу тройку, то ты должен знать, с кем имеешь дело. Ян Климов выделяется сильнейшими снайперскими бросками и комбинационным дарованием, а у Лехи Стерхова необъяснимое чутье надобивания — он всегда оказывается там, где шайба. Этому звену нужны не сольные голы, а голевые передачи.

— Спасибо. — Я отворачиваюсь и начинаю переодеваться.

— И слушай защитников, они у нас опытные, плохого совета не дадут. Не удивляйся, что Климов постоянно впереди, у нас уже так сложилась комбинационная игра в нападении.

— Ты вообще возвращаться не планируешь? — Спрашиваю я в лоб, поворачиваясь к нему.

На лице парня появляется добродушная улыбка.

— За команду переживаю, впереди ведь чемпионат. — Он пожимает плечами. — Но если я вернусь, тебе придется отчалить домой. Для меня здесь достойных соперников нет.

Он мне уже нравится.

Я возвращаю ему улыбку и добавляю:

— Ни за что.

Команда принимает меня ни холодно, ни горячо. На тренировке они будто и не замечают меня вовсе, а вот когда начинается игровая, тут сразу все дают понять, что не собираются меня щадить.

Хоккеист должен уметь терпеть боль, и синяки и ушибы для меня привычны, но тут совершенно другие скорости, и другие броски. Борта трещат от ударов тел, и мне пару раз попадает так больно, что, кажется, будто больше не смогу подняться. Но, отдышавшись, я сам себе напоминаю, ради чего все это, и, встав на ноги, снова кидаюсь в бой.

Виктор был прав — мне дают попробовать сыграть с Климовым и Стерховым. Несколько минут, пока идут чужие смены, мы отдыхаем, а затем вскакиваем, переваливаемся через борт и мчимся в гущу схватки. Я замечаю, как напряженно следит за игрой тренер. Но все же у меня сильные ноги, и я виртуозно владею коньками: при необходимости мгновенно меняю ритм, набираю и тут же гашу скорость.

К тому же, выручает развитое периферическое зрение: маневрируя скоростью, я играю с поднятой головой и отлично вижу «поляну». Смотрю влево, давая понять противнику, что пошлю туда пас, а затем неожиданно даю передачу вправо. Вот и в этот раз: прорываюсь с шайбой к линии, и на меня бросаются два мощных защитника. Торможу, набираю скорость, объезжаю. Они только разворачиваются, а я уже один на один с вратарем — броском отправляю шайбу в сетку.

Но радость оказывается недолгой. Тут же кто-то из парней врезается в меня сзади. Вряд ли это случайность. Я падаю лицом вниз и слышу смех.

Но они просто плохо меня знают.

Может, я и из Сампо, но там мне не приходилось прохлаждаться. Я ежедневно подолгу изнурительно тренировался, таскал на себе товарищей в полном снаряжении, гонял по льду в свинцовом поясе, набирал темп до предела и не сбавлял ни на секунду. Что мне какое-то падение? Так, ерунда.