никак не мог. Его супруга – натура творческая, быстро загорающаяся идеями. Узнай она, что уже существует, скажем, такой вот поезд, инженер не успокоилась бы, пока не создала прототип. А тем, вне всяких сомнений, тут же заинтересовались бы спецслужбы, поскольку ничего подобного, разумеется, в архивах Города не хранилось.

Значит, технология совершенно новая.

Как, откуда?

Началось бы расследование, которое быстро вышло бы на Терегана, через него на остальных эшеминов, и прости-прощай мирное сосуществование.

Нет, прежде чем делиться с человечеством сведениями о новых технологиях, его нужно было подготовить. Проработать схему совместного образования юного поколения, внедрить мысль о выгодности сотрудничества, вместо соперничества. Тогда возможно – только возможно! – получится дальше строить отношения более открыто, и пригласить некоторых обитателей Города последовать примеру Ами.

Опять же, многое упиралось в личные способности и свойства.

Далеко не все люди были готовы к подобному чисто физически. Тереган и насчет Фелисии-то сомневался, хотя она запросто выдерживала его прикосновения и без особых проблем жила в отдалении от куполов, ограничиваясь базовой изоляцией.

Что уж говорить о тех, кто никогда не покидал Сфер? Да что там – взять ближайших родственников Аметист. Ни одному из них Тереган не рискнет пожать руку, во избежание проблем с их здоровьем.

Когда еще появятся новые, изменённые до такой же степени подростки, готовые переехать к эшеминам и не возненавидеть их после за продвинутость техники и красивую жизнь? Особенно на контрасте с тем, как сейчас живут простые обыватели в Городе – скученно, тесно, сражаясь с лесом и самой природой за каждый клочок земли. Стоит им узнать, что можно по-другому… а в особенности, если их настроения умело подогреют… вряд ли они сумеют причинить вред эшеминам, нет у них соответствующего оружия, но соплеменники Терегана не терпели насилие и вражду в любом виде. Пусть даже в форме вяло тлеющей, скрытой и безнадежной ненависти.

К тому же, главное желание, а оружие рано или поздно появится.

Так что пожалуй лучше до этой стадии не доводить.

Ами, все еще хмурясь, повернулась к наставнику, и нехотя кивнула.

В конце концов, отношения ее наставника и ее кумира – их личное дело. И негоже ей в них лезть. А что касается политики и отношений между расами, то в столь сложных темах она вообще плавала, как топор в озере, а потому привычно полагалась на мнение Терегана. Раз он сказал, что так лучше, значит так оно и есть.

– Не испугаешься? – лукаво прищурился эшемир.

– Нет! – уверенно мотнула головой Аметист, на всякий случай покрепче вцепившись в сложенный велосипед и подобрав под себя ноги.

Наставник нажал на что-то в стене, и по корпусу поезда пробежала сияющая волна, превращая матово-белый корпус в полностью прозрачный. Стекло, или что это был за материал, угадывалось из-за небольших искажений и размытости, но в остальном создавалась полная иллюзия что они скользят над бездной совершенно без защиты.

Нетронутой осталась лишь полоса под ногами, тот самый мрамор. Кажется, он выполнял основную несущую функцию, так что заменить его для красоты не смогли.

Но и без того вид впечатлял.

Поезд как раз пролетал – или все же проезжал? – над очередным ущельем. Где-то далеко внизу извивалась бурная река, зеленели склоны, рядом с несущимся стрелой транспортом порхали мелкие собратья Сниира.

– Им это не вредно? – с тревогой уточнила Ами, завороженно наблюдая, как крохотное существо длиной с ее руку выписывает пируэты в опасной близости от энергетических «путей».

Тереган покачал головой:

– Им это даже слишком полезно. – пояснил он. – Змеи подпитываются от энерголинии. Их раньше частенько гонять приходилось, а то присасывались, дорогу перекрывали, а то и опустошали напрочь. Теперь вокруг полосы защитное поле. Не подобраться.

Ами немного расслабилась, опустила ноги на непрозрачный участок пола и с любопытством завертела головой.

Даже когда они нырнули в тоннель, прорезанный ровно, словно по линейке, будто молния сама проделала для себя путь через горы, все равно было на что посмотреть. Энергетическая полоса светилась, бросая преломляемые поездом причудливые блики на стены. Маслянистые разводы гранита сменились вулканической черной полосой обсидиана, в глубине которого едва заметно посверкивали золотые искорки. Снова участок камня, гладкого, будто отполированного – и туннель заканчивается, они снова выезжают на туманные просторы ущелья.

Время в дороге пролетело незаметно. Пирожки, уложенные вместе с тонкими палочками домашней копченой колбаски, пришлись как нельзя кстати. Тереган тоже воздал должное кулинарному искусству миссис Торнвуд. От Фелисии ждать подвигов у плиты было бы так же странно и бесперспективно, как от Сниира – чтобы он заговорил по-человечески, так что эшемин привык перебиваться на готовых, остывших за время доставки блюдах. Или на разогретых в духовке – такой уровень кулинарии он и сам освоил. Поначалу еда людей казалась ему излишне острой и пряной, а уж молочные продукты и вовсе извращением, но постепенно он привык и даже начал находить некую прелесть в горячащем горло и язык терпком привкусе.

Травы в семенах люди привезли с собой, и почти все они уцелели во время посадки. Некоторые не прижились и до сих пор хранились в том же самом архиве. В древние, рассыпающиеся от времени пакетики архивариусы уже боялись заглядывать. То ли сгнило там все, то ли в труху превратилось… главное, рисунки сохранились, как история будущим поколениям.

Но большинство саженцев вполне освоилось во влажной, местами болотистой почве Электрет, а уж когда построили теплицы так и подавно они заколосились.

Ами везла с собой несколько небольших конвертов, полных готовых к посадке семян. Матушка настояла, в качестве дара доброй воли. Мол, распробуют, потом тех эшеминов за уши не оттащишь. Девушка не было в том так уж уверена. Зная отношение к ней старейшин, она подозревала что скорее ее обвинят в попытке покушения на жизнь и здоровье. Это Тереган привычный, а остальные и травануться могут.

Так что конверты она решила приберечь на самый крайний случай.

Туман окрасился нежно-розовым, а в тени словно плеснули лиловой краской – солнце клонилось к закату, и из-за горизонта выкатилась первая луна.

– Смотри. – наставник вытянул руку вперед, по ходу поезда. Ами глянула в нужном направлении и остолбенела.

Лишилась дара речи напрочь.

Из белесой дымки долины к небу взмывал город.

Он совершенно не походил на родные Сферы, в которых выросла девушка. Ни приземистых домишек, сливающихся с камнем, ни стекла,