не всегда там оставляют.». Конечно же, она сделала вид, что непременно всё поняла, оглядев его широкую прихожу. «Как же без этого! Сам так ни раз делал.».

–Ты рисовал по центру полотна, а на краях появлялись слова.

–Как это? – впервые не понял он её и взглянул на неё с другим интересом.

–Слова состояли из символов. Я не знаток языков, знаю только наш, но визуально такой письменности не встречала.

«Не зря пришла девчонка. Вот он единственный путь расширения дара, сам пришёл ко мне. Видимо, душа слышит мои мысли…».

–А ты запомнила их?

–Даже осмелюсь нарисовать некоторые из них.

–Нарисуй.

Она нарисовала, и художник, словно заново воскрес, будто пересёк новую черту своего дара и смотрел на неё с благодарностью. Не на черту, а на девушку.

–Спасибо, – прозвучала мысль вслух.

–За что?

Вместо ответа нацарапал свой корявый символ. Для неё это круг и четыре линии в нём, для него это слово.

–Такой был там ни раз? – спросил он её.

–Да, – неуверенно ответила она.

–Это мой язык.

–Как понимать?

–Я его придумал, когда потерял руки. Он состоит не из букв, а из слов. Каждому слову соответствует символ, потому мой язык расшифровать невозможно, хоть век ломай все головы.

–И что же там написано?

–Об этом не могу сказать.

–Понимаю, – ответила она с грустью и добавила. – Но ведь люди, видевшие вас, могут рассказать…

–Я об этом позабочусь. – ответит тише, чем раньше

–И всё же, если бы вы дорисовали душу, то, что бы произошло?

–Я этого не знаю, – честно ответил он и задумался, почему, всё-таки, душа луны, и, что она способна дать.

«Вот и продолжение пути, который она мне указала секундой ранее. Что-то должно происходить, когда рисуешь душу, ведь символы не просто же так отразили все его мысли.».

–Сколько вам лет?

–Я молодой.

«Вырос среди нетронутых будущим, близоруких бродяг и помешанных чудиков. Конечно, черты лица не от их влияний корректировались, но не избежать событий, проведённых вместе.». Художник не собирался расширять свой ответ, лишь взглянул на неё осмотрительным взглядом, и она всё поняла.

–Клянусь, я о вас никому не расскажу.

–Да, да, я верю.

–Я же поклялась! – вспыхнула она.

–Я верю вам. – ответил он настойчивее и добавил. – Вы, ведь, не связываете всё это с «особенным» годом?

–Мне сложно судить.

–Но всё же.

–Могу предполагать, что да. Надеюсь, что нет.

–Мой дар возник не от потери рук, если вас интересует начало! Обычно, в нём ответы, хоть душа рисуется с конца. Дар был всегда во мне, с рождения. Напомнило мне о нём… что-то, и он проснулся.

Для неё это было откровенным. Уже глядела на художника с доверием.

–Что же вы можете этим даром?

Неудобный вопрос. Вопрос, в котором у него самого миллион вопросов.

–Это мне лишь предстоит узнать.

–Здесь? В нашем городе? – с надеждой спросила она, и он это заметил.

–Видите ли, я уезжаю в путешествие, – нежданно, то ли солгал, то ли, действительно, решился он, ведь о путешествии пока, что лишь мечтал, а затем зачем-то надавил на неё. – Другого раза может и не быть, поэтому озвучь свою просьбу!

–Нам важно, как мы пахнем и, как отражаемся в зеркале. Тебе же отражение не нужно. Ты преломляешь себя в зеркалах, видя свою душу, а не тело…

Был готов прервать её слова, чтобы в порыве чувств признаться ей, что он не видит, как выглядит собственная душа, но готовность не помогла действию.

–Ты ничего не знаешь о своём даре, не честно что-то у тебя просить. – продолжила она со всей искренностью. – Секрет твоего дара любопытен, но, думаю, ты сам его ещё не пробовал на вкус, и он маячит где-то впереди. Шла к тебе с намерением кое-что попросить, что жизненно важно для меня, но теперь я вижу, что дар твой намного велик, чем я думала! Сомнения заставили попятиться…

Всё было честно.

Для него душа луны была разорванным покрывалом, для неё бархатистой простынёй. Что может быть общего между этими людьми? На первый взгляд, ничего, но любых двух людей стащить с планеты, оставить наедине, попросить их выяснить, что у них общее, и не пройдёт недели, как окажется, что общее всё…

А кто-то грезит вторыми половинками, не вспоминая, что, кого угодно можно полюбить.

Леро безвластна, но, всё же, стоит того, чтобы её берегли. У неё крутилась в мыслях просьба, а не вопрос. Просьба подразумевает действие, а не слово – слова метать каждый может. Художник молчал, словно соглашался с ней, и она, всё-таки, переступив через себя решилась!

–Нарисуй мою душу…

Она сказала эту фразу шёпотом, но шёпот заставил дрогнуть его взгляд и отдать всё внимание лишь её глазам на долгие секунды.

Во взгляде лишь одно желание – не уступить, а в мыслях: «Может, это есть моё начало?! Не случайно бриз её принёс, не с проста я предложил ей чаю! Её душу вкусно ощущаю, хоть об этом слов не произнёс…» …

Глава 2

У дорог нет памяти.

Здесь каждому не по душе отказы. Всё чаще просьба, как приказ, звучит! И слово «Да!», как вечные соблазны, а слово «нет», всего лишь, защитит…

–Я вынужден отказать, – с сожалением ответил он.

–Понимаю… – с тоскою выдавила из себя.

«Снова она понимает…», – усмехнулся сам себе. «Её душа, возможно, и вкусна, но рисковать её вечностью не стоит! Сражён, конечно, смелостью, но, всё-таки, вдруг на кону вечность…».

–Я не хочу вас обидеть… – начал он своё объяснение и смело протянул к ней руку, но рухнул на колено.

Наглость стоила равновесия.

–Что с вами? – встревожилась она, а он не мог подняться.

Рассудок мутный, глаза не помогают, а силы не пытаются поднять. «Не реакция ли это на её душу? Надеюсь, что нет.».

Прочувствовал её доброту и отзывчивость, детские мечты и взрослые смыслы – «Необычно, но мужчинам не понять.». Хорошая девушка, хоть и не претендующая на многое. Ей это и не нужно…

В каждом человеке есть и светлое, и тёмное. Ноги подкосились от того, что слишком чиста её душа. Своя душа покажется помойкой, когда увидишь такую аккуратность всех изгибов. Сами вешаем на себя грехи, чаще незаслуженные, и потом сами же верим, что мы слишком грешные. «Во всём виновата фантазия» – она руководит процессами создания, она решает, как им влиять на жизнь.

Но эта девушка, она не считает себя грешницей…

Всего лишь, попросила, а он уже в её душе, хоть