– Там наши люди…

– Идиот! – Коренев достал излучатель, похожий на четырёхствольный травматический пистолет «Оса».

Главный отрицательно повёл рукой.

– Не надо, Михал Михалыч, рано. Пусть поработает над ошибками, дадим ему шанс.

– Э-э-э… – выдавил Носин хрипло, покрываясь липкой плёнкой пота.

Коренев спрятал излучатель.

– Читайте, Иван Кирович, делайте выводы. Тираж книги – сто тысяч экземпляров. Автор подписал с издательством допсоглашение ещё на двадцать пять тысяч. Договор нейтрализовать! Тираж изъять из магазинов! Автора… тоже нейтрализовать, чтобы не вздумал продолжать тему, материал Крота уничтожить!

– Я в-всё с-сделаю, – прыгающими губами пообещал Носин. – З-завтра… с-сегодня же.

– Идите! Данные на Ватшина получите почтой.

Носин встал и вышел на подгибающихся ногах, вдруг осознав, что был на волосок от гибели. И всё из-за какого-то писателишки, посмевшего выпустить джинна из бутылки. Ну, погоди, фантаст долбаный, ты у меня попляшешь!

В кабинете двое нелюдей посмотрели друг на друга, скинув маски, став на несколько секунд теми, кем и были – ящеролюдьми.

– Если не справится – уберите, – сказал Главный на галактическом эсперанто.

– Без проблем.

– Как вы думаете, Зишта Драгон, – назвал Главный родовое имя Коренева, точнее, сущности, которая давно играла роль Коренева, – наши злейшие друзья герпы знают о послании Крота? Или это именно они приложили к делу свою лапу?

– Выясним, Шамшур Ашшурбазипал. К сожалению, вылезла ещё одна проблема. Похоже, индивид, игравший в карты в нашей компании… вернее, в компании моего носителя…

– Настоящего Коренева?

– Так точно. В общем, математик Уваров, скорее всего, – Коренев выдержал паузу, – хроник.

Главный изменился в лице, снова превращаясь в потомка ящера.

– Вы уверены?!

– Мы собираемся встречаться в пятницу. Попробую проверить. Но сначала разберусь с писателем.

– Хорошо. – Главный потёр глыбистый череп. – Лишь бы вашего хроника не перехватили герпы или того хуже – новые русские пограничники.

– Они называют себя анксами – антиксенотами.

– Только без шума.

– Сделаю всё возможное.

Коренев поднялся и «застегнул» лицо на «официальные пуговицы», становясь человеком.

Утром, за кофе, которое Ватшин сварил сам, они с женой обсудили планы ближайшие, до Нового года, и перспективные – на лето следующего года.

Новый год решили встретить на даче под Апрелевкой, с друзьями, если они согласятся, или втроём, с мамой Константина, если никто к ним больше не присоединится.

– Куплю машину, – заявил Ватшин. – Эта кряхтит, как старая бабка, десять лет уже отъездила.

– Давно пора, – согласилась Люся, из шатенки недавно перекрасившаяся в платиновую блондинку. Она работала в префектуре Южного округа, окончив Институт народного хозяйства, и перспективы подняться выше по служебной лестнице были у неё хорошие.

– Подобрал уже?

– Хочу кроссовер «Импрезу».

– Дорогой? Не забывай, мы хотели поменять квартиру.

– Поменяем, но чуть позже. Мой сценарий сейчас читают в кинокомпании «Три Д», и как только возьмут, наши мечты приобретут базу.

– Ты у меня гений! – Люся чмокнула мужа в щёку и убежала в спальню переодеваться. На работу она предпочитала не опаздывать, поэтому выходила из дома рано, в начале восьмого.

Ватшин допил кофе, помыл посуду и сел в своём крошечном кабинетике за рабочий стол. До одиннадцати он священнодействовал – «творил вселенные», как говорила жена друзьям. После одиннадцати снова пил кофе и ехал по делам, если таковые появлялись вне литературного процесса, либо снова садился за компьютер и писал дальше.

Но в этот зимний день конца ноября судьба повернулась к нему другим боком, отчего мечты купить машину и поехать летом на море растаяли как дым.

В десять часов внезапно позвонил редактор:

– Константин Венедиктович, тут такое дело… – В голосе Быстровича вдруг прорезались виноватые нотки.

– Готов обсудить, – бодро отозвался Ватшин, не выказывая удивления: во-первых, Быстрович звонил ему редко, чаще они контактировали по скайпу, во-вторых, никогда раньше не выражал своих чувств.

– Мы решили пока не допечатывать ваш роман.

Кровь бросилась Ватшину в лицо.

– Н-ну, это конечно, – промямлил он, не находя слов. – Я понимаю, раз так… а что случилось?

– Вчера мы долго совещались с генеральным. Книги объективно продаются всё хуже и хуже, ваш успех локален, тенденции снижения углубляются, и рисковать директор не хочет. Год закончится, посмотрим на продажи, на развитие рынка, и тогда вернёмся к этому вопросу.

– Но мы же… это… подписали…

– Я готов выплатить компенсацию, – поспешно сказал Быстрович.

– Разумеется, спасибо, конечно, понимаю… Но, может, в электронном формате?

– Решено пока вообще закрыть тему. Мы ещё не продали тираж «СиДи», и как только продадим, заключим новый договор.

– Ладно, я понял, – пробормотал расстроившийся до глубины души Константин, подумал: вот тебе и машина, и квартира, и отдых в Египте.

– Кстати, один мой хороший знакомый, – добавил редактор, – хотел бы с вами поговорить о вашем романе. Он его очень заинтересовал.

– Хорошо, пусть позвонит. Или дайте ему мой е-мейл.

– Он позвонит и подъедет. Зовут его Иван Петрович, я его знаю давно, очень хороший человек.

Ватшин выключил телефон. В голове плыл туман разочарования, хотелось материться и грозить кулаком небесам. Но он только сжал зубы и с усилием вернулся к работе. Долго переживать по поводу неудач было не в его характере.

Знакомый Быстровича позвонил через десять минут, словно ждал момента, когда Ватшин успокоится:

– Мне сказали, что с вами можно связаться. Я Гордеев Иван Петрович.

– А-а, да, конечно, – вздохнул Константин. – Вы действительно хотите поговорить со мной о романе?

– Да, очень.

– С какой целью? Вы издатель?

– Нет, я работаю в другой структуре. Может, слышали о ФСБ?

– Эф… эс… – До Ватшина дошло: – Вы работаете в Федеральной… э-э…

– Службе безопасности. Найдёте для меня несколько минут?

Сбитый с толку Ватшин почесал в затылке.

– Не понимаю, чем я могу быть вам полезен.

– Могу подъехать к вам домой, либо встретимся на нейтральной территории.