Я попробовал сложить картинку из того, что услышал, – многое, конечно, додумал от себя, – и вот что получилось. Q – какой-нибудь начальник на телевидении или что-то в этом роде, она – довольно известная певица или актриса. У нее что-то там не ладится, может, скандал или просто с популярностью проблемы, и ее решили выбросить из какой-нибудь программы. И Q, который непосредственно отвечает за эту программу, выпало огласить этот приговор. Я слабо разбираюсь в шоу-бизнесе, всех нюансов не знаю, но мне казалось, что, в общем, я недалек от истины.

И насколько я расслышал, Q искренне старался выполнить свой служебный долг.

– Без спонсоров нам не обойтись, – говорил он. – Ты же кормишься в этом мире. Должна понимать.

– Значит, ты за это не отвечаешь и ничего сказать не можешь, чтобы повлиять?

– Не то чтобы совсем ничего, но я действительно мало что могу.

Они препирались еще какое-то время. Девица хотела знать, что он сделал, чтобы ее выручить. Q уверял, что старался изо всех сил. Она не верила и требовала доказательств. Мне тоже как-то не очень верилось. Чем больше искренности он пытался придать своим словам, тем больше сгущалось вокруг них притворство. Но не по вине Q. Ни по чьей вине. И чем мог закончиться такой разговор? Ничем.

Наблюдая за парочкой, я заметил, что он ей нравится. И до этого момента все у них наверняка было хорошо. Но теперь, похоже, она закипала все сильнее и все-таки в последнюю секунду сдержалась.

– Ясно, – сказала она. – Хорошо. Купи мне колы.

После этих слов Q встал и направился к киоску. Он явно вздохнул с облегчением. Девица отрешенно смотрела перед собой, спрятав глаза за темными очками. Я увяз в своей книжке, зацепившись глазами за какую-то строчку, и никак не мог от нее оторваться.

Q вернулся, держа в каждой руке по большому бумажному стакану с колой. Передал один девице и опустился в шезлонг.

– Не принимай так близко к сердцу. Через какое-то время опять…

В этот миг девица метнула свой стакан прямо в лицо Q. Снаряд угодил точно в цель. Две трети содержимого выплеснулось на Q, остальное пришлось на мою долю. Не сказав ни слова, девица встала, поправила сзади купальник и торопливо ретировалась с поля боя. Даже не обернулась. Секунд пятнадцать мы с Q просидели с ошарашенным видом. Расположившиеся вокруг люди удивленно косились на нас.

Q пришел в себя первым. Извинился и предложил мне полотенце. Я отказался – все равно под душ идти. Q чувствовал себя неудобно; взял полотенце, обтерся.

– Книгу я вам компенсирую, – сказал он. Моя книжка в самом деле насквозь пропиталась кока-колой. Я сказал, что беспокоиться не стоит – грошовая книжонка, карманное издание, да и не особенно интересная. Можно даже сказать спасибо, что избавили от необходимости дочитывать до конца. Он улыбнулся – приятно, по-доброму, как прежде.

Он не стал больше задерживаться, извинился еще раз и ушел. Меня он так и не вспомнил.

Я назвал этот рассказ «Поблекшее королевство», прочитав в тот день в вечерней газете историю об одном королевстве в Африке, пришедшем в упадок. «Когда теряет блеск королевство, – было написано в статье, – наблюдать за этим куда печальнее, чем за крахом второразрядной республики».

Day tripper[23]тридцати двух лет

Мне – тридцать два, ей – восемнадцать… Как подумаешь, тошно становится.

Мне – всего тридцать два, а ей – уже восемнадцать… Так уже лучше.

Можно сказать, мы дружим. Ни больше ни меньше.

У меня есть жена, у нее – шесть бойфрендов. С ними она встречается по будням, а со мной в воскресенье – только раз в месяц. Остальные воскресенья она просиживает дома у телевизора. Когда она смотрит телевизор – становится похожей на тюленя. Такая же симпатяга.

Она родилась в 1963 году – в том самом, когда застрелили президента Кеннеди. И когда я в первый раз пошел на свидание. От какой же песни тогда все с ума сходили? Вроде от «Летних каникул» Клиффа Ричарда.

А впрочем, какая разница…

Так или иначе, это был год, когда родилась она.

Конечно, для меня тогда немыслимо было подумать, что когда-нибудь я буду встречаться с девчонкой 63-го года рождения. Да и сейчас я не перестаю этому удивляться. Ощущение, будто присел покурить на обратной стороне Луны.

В кругу моих приятелей принято считать, что с молоденькими девчонками скучно. И несмотря на это многие с ними встречаются. Думаете, нескучных себе нашли? Ничего подобного. В конечном счете скука-то их и привлекает. Они ведут какую-то мудреную игру – купаются в скуке, выливают ее на себя ведрами, причем так, чтобы на их девчонок не попало ни капли, – и получают от этого истинное удовольствие.

По крайней мере, мне так кажется.

Действительно, из десяти девчонок девять – унылый, тоскливый суррогат. Хотя они сами, конечно, этого не замечают. Молоды, красивы, полны любопытства… «Причем здесь скука? Это не про нас», – думают они.

О-хо-хо.

Я девчонок ни в чем не виню и плохо к ним не отношусь. Наоборот – я их люблю. Они напоминают мне то время, когда я сам был одноклеточным юнцом. И это… как бы сказать… замечательно.

– Послушай! Ты бы хотел, чтобы тебе опять стало восемнадцать? – спрашивает она меня.

– Нет, – отвечаю я. – Не хотел бы. Похоже, она не понимает.

– Не хочешь? Правда?

– Конечно.

– А почему?

– Да мне и так хорошо.

Она сидит, поставив локти на стол и подперев щеку ладонью, и, позвякивая ложечкой, задумчиво размешивает кофе.

– Что-то не верится.

– А ты поверь.

– Но ведь молодым быть классно?

– Пожалуй.

– Почему же ты говоришь: и так хорошо?

– Одного раза достаточно.

– А мне не достаточно.

– Тебе всего восемнадцать.

– Хм-м.

Я останавливаю официантку, прошу ее принести еще пива. Идет дождь, из окна открывается вид на иокогамский порт.

– А о чем ты думал, когда тебе было восемнадцать?

– Как бы с девчонкой переспать.

– А еще?

– Все.

Хихикнув, она делает глоток.

– Ну и как? Получалось?

– Когда как. Чаще, конечно, не получалось.

– И со сколькими ты все-таки переспал?

– Не считал.

– Неужели?

– Не было желания.

– Я бы на месте мужчин считала. Приятно ведь, да?