– Ого, до чего ты договорился. Ты дружок родился не в свое время. Тебе бы при Сталине жить, ты бы, наверное, даже Берию подсидел, и вместо него гноил бы миллионы советских людей на Соловках. Вот там то твоя мечта о славе и власти точно бы сбылась. Ты тогда был бы вторым убийцей после Сталина, но впереди Берии, правда?

– Нет, убийцей были бы вы. Именно такие люди, как вы – слабые и безвольные, под пытками оговаривали своих родных и близких, и простых знакомых. Именно они и приводили приказы в исполнение, подписанные высоким начальством. А я, если бы попал в это время, все сделал бы по-другому. Может быть, даже войны бы не было.

Ну ладно, хватит пустой болтовни. Давайте все же решим со статусом туристов. Конечно, их никто не будет запирать в отдельном месте, но я считаю, что участвовать им в раскопках не нужно, а еще необходимо их лишить доступа в музей находок и запретить им пользоваться нашей базой данных.

– Ого, до чего ты тут договорился. Что-то ты много на себя взваливаешь полномочий, смотри, как бы не надорваться. Старший тут я, и пусть мой чин равен твоему, но меня тут поставили официально, а тебя тут вообще не должно быть. Может быть, центр не доверяет именно тебе, и из-за тебя отменили изначально планируемую посадку? И тогда, следуя твоей же логике, мы должны полностью изолировать тебя, от греха подальше, что бы нас не понизили в чине. Видишь, до чего можно так договориться?

Но не это главное. Важно другое. Мы – слаженный и сработанный коллектив, до вашего прибытия, ты не поверишь, у нас не было ни одной ссоры. Я понимаю, что связи с землей у нас уже нет неделю, но твои предложения – это абсурд, замешанный на паранойе. Лечиться тебе нужно, майор, и давай не возвращаться к этой теме, пока мы твердо не уверились в своих догадках, что ты не до конца прошел медкомиссию. А это, как ты знаешь, грозит тебе отстранением от дел и изоляцией в отдельной комнате до прибытия следующего корабля. Ты сам знаешь, что я говорю правду, это ты должен прочитать в инструкции, и понимаешь, что я говорю правду. И совсем не важно, что ты не сумасшедший, а действуешь под влиянием своих непомерных амбиций и жажды власти, что по сути дела одно и тоже. Мне важнее сохранить хороший, здоровый психологический климат в нашем коллективе, и если моя маленькая ложь о твоем психическом здоровье поможет мне сохранить все по старому, без ссор и драк, то извини, Сергей, я этим козырем воспользуюсь. Это, так сказать ложь во спасение. Может быть, нам тут еще целый год вместе работать, так что, если хочешь влиться в наш коллектив равноправным членом, будь предельно тактичен, мягок и ласков. Как понял, майор?

– Да понял я все. Но о голосовании кто-то из вас слышал? Давайте все проголосуем, сдается мне, не всем нравится твое руководство. Кто проголосует за то, чтобы снять с поста, руководителя экспедиции – Дмитрия Александровича?

– Даже так? И кого же ты, родимый, прочишь на этот пост? Не себя ли? – с иронией произнес Дмитрий.

– Не обязательно. У нас много толковых людей. Взять хотя бы взять для примера нашего инженера – Евгения Можжухина.

– Не нужно меня брать к примеру. Я для этой цели не гожусь, у меня своих обязанностей хватает – категорически отказался кандидат в начальники.

– Не хочешь, ладно. А хотя бы и меня поставить. Я бы тут у вас навел образцовый порядок. А в нашем положении, это может быть жизненно важно.

– Сядь на место, Сергеич, не позорься. Все это очень некрасиво выглядит, и весьма глупо.

– Выскочка, куда ты лезешь, послышались возмущенные голоса из рядов «парламента».

– Ну что, майор, уяснил свою ошибку? Не хочет народ видеть тебя руководителем. А ты еще и туристов против себя настроил. Так скоро тебе не с кем и поговорить будет. Ну ладно, сделаем вид, что этого разговора не было, каждый человек имеет право на ошибку. А на завтра план такой: туристы с Тарасом и со мной едут на раскопки. Сергеич, как провинившийся революционер, будет дежурить на кухне, а все остальные едут искать воду.

Вот на такой оптимистической ноте и закончился второй день на Авроре.

– Завтра мы поедем на раскопки, ура, моя мечта сбылась, ликовал в душе Александр, и его воображение уже начало рисовать ему радужные перспективы. И он не заметил, как заснул, и в отсеке туристов наконец-то наступила тишина.

Александр спал беспокойно, постоянно просыпаясь. Ему снилось, что он нашел в туннеле клад, а инопланетянин с лицом Сергеича пытался отнять у него его сокровище. Тут же рядом, как джинны из бутылки, появились два его друга – туриста и, схватив сундук за ручки, бодро унеслись с его добычей за поворот туннеля. Он бежит за ними, пытаясь отобрать у них свое сокровище, и догнав, хватает Германа за грудки, начинает его трясти, крича ему прямо в лицо: «вор, отдай, я первый нашел, я».

– Эй, Сашка, ты что, я тебя просто разбудить хотел, пусти ворот. Не брал я ничего у тебя, проснись же ты, наконец! – почему-то фальцетом заорал Герман, клацая зубами от тряских перегрузок, которым спросонья подверг его Александр.

– А, это ты, извини. Сон плохой приснился, да еще ты под руку подвернулся, – смущенно проговорил Александр, протирая глаза руками.

– Ага, это ты его правильно поймал. Этот жулик даже во сне продолжает тырить. Слышал на сходе? Он у коренного немца билет украл, и тут успокоиться не может. Много он у тебя во сне стянул? – высунул из-под одеяла свою улыбающуюся физиономию Андре.

– Это чья бы корова мычала! Про меня – это просто слова, не подтвержденные доказательствами, а ты целую страну обул, так что помалкивай там, – парировал Герман.

– Ну ладно, хватит своими подвигами хвастаться, давай собираться. Кто последний оденется, тот последний идет в душ, крикнул Кузьмин, и сбросив одеяло, первым кинулся к своей одежде. Его коллеги со смехом поддержали его, пытаясь одновременно влезть и в брюки, и в рубашку. Андре, худощавый и подвижный, первый справился со своей одеждой, Александр был вторым, ну а Герману помешал его объемистый живот, который уже вернулся на место, едва тяжелые тренировки сменились сытостью и покоем, и теперь он будет принимать душ третьим.

В веселом настроении они прошли в столовую, где со смехом узрели своего грозного первого пилота, который уже заступил на кухонное дежурство. В белом переднике и колпаке он выглядел экзотично, да и чувствовал он себя тоже неуютно. С униженным и оскорбленным видом, он с плеском хлюпал комковатую манку и, увидев трех туристов, его передернуло от негодования.

– Смотри, Андре, а у нас новенькая повариха. Пригласи ее на танец, видишь, она от тебя глаз отвести не может, – съехидничал Герман.

– Ну вот, опять отказали. Мое сердце разбито, душа плачет и ноет от тоски. Вы бессердечная, сухая, и …

– Эй, друзья, мы ошиблись! Это же наш Сергеич, извини дружище, мы тебя с поварихой спутали, наверное, спросонья. А сейчас мы явно видим – это ты, – закричали они со смехом, укрывшись за столом, опасаясь удара возмездия со стороны повара.