свой возраст, он держался надменно, словно время не властно над ним. Он нёс к кассе хлеб, кефир и говяжий фарш, но перед кассой ему пришлось остановиться. Два человека, вооружённые пистолетом и обрезом угрожали кассирше и требовали денег. Мужчина посмотрел по сторонам, а потом подошёл поближе и, как будто бы не замечая этих двоих, обратился к кассирше:

– У Вас есть дети?

– Да.

Здесь уже и другие двое заметили присутствие пожилого мужчины, но как только они отвели оружие от женщины, попытавшись, навести на нового гостя, тут же получили удары в горло и, потеряв сознание, рухнули на пол.

– Ну… тогда включайте сигнализацию и вызывайте полицию.

Ошеломлённая продавщица с заплаканными глазами смотрела на происходящее и не могла понять, что происходит, но полицию всё-таки вызвала.

Полиция не заставила себя долго ждать, уже через десять минут были на месте и тоже недоуменно развели руками, переглядываясь между собой, пытаясь понять, для чего их вообще вызвали. Они были уверены, что то, что лежало на полу, было рук кого-то из сотрудников служб и были удивлены, что ошиблись.

В отделение забрали всех троих, правда уже в самом отделении их ждал генерал ФСБ, который перехватил пожилого мужчину, не сказав ни слова, да в прочем, с никто и спорить не рискнул.

– А я и не поверил даже сначала, когда мне сказали, что в твоём районе какой-то старик вырубил двух верзил меньше чем за минуту.

– Тебя удивляет, что горожане вырубают меньше чем за минуту преступника?

– Жень, ты ведь прекрасно понял, что я хотел сказать, однако меня радует, что твоя скверность осталась при тебе.

– Раньше это называли надменностью, видимо, я действительно в свои сорок пять выгляжу на восемьдесят.

– Да ладно, Джо, не принимай близко к сердцу.

– Андрей, я же тебе говорил, Джо больше нет.

– А себе?

– Что себе?

– Ты себе то же самое говорил, когда вырубил тех двоих? И ещё, мне тут сказали, что перед тем, как их вырубить ты спросил у продавщицы, есть ли у неё дети, а если б она сказала, что нет, то ты бы так просто дал её ограбить, а может даже и убить?

– Да. Андрей, я же тебе говорил, Джо больше нет. А теперь, если ни у кого больше ко мне нет вопросов, я могу пойти домой?

Старик вышел и направился в сторону дома. Он смотрел на радостные лица детей на детских площадках, на воркующих в кафе подростков, на идущих людей; у всех были дела, и только у него не осталось ничего. Девочка, которую он опекал, улетела заграницу проходить дальнейшее обучение. Её друзья никогда не были друзьями ему, а бабушка, которая взяла опекунство, умерла два года назад.

Погода была чудесной, впереди его ждал дом, хлеб, кефир и ещё не сделанные котлеты. Но беда не приходит одна. Впереди он увидел, как какой-то парниша пытался выхватить у женщины сумочку, он крикнул:

– Эй, а ну оставь её.

На, что парень только выхватил нож, пырнул сначала женщину, а потом с озлобленным видом и кровавым ножом направился на старика. Последний не растерялся, не зная, откуда в его голове образовалось столько жестокости, он смотрел на лежащее перед ним тело с ножом в сердце. Выли сирены, женщине помочь не смогли, парню даже не хотели, в прочем, если б и хотели, то тоже бы не смогли. Время не стёрло опыт тренировок ,и удар оказался смертельным.

– Тебе не кажется, что мы слишком часто стали видеться?

– Да, в жизни так бывает, что из-за недостатка рабочих мест, люди опускаются до такого.

– Вот ещё ты побухти про прогнившее государство. Он был наркоман и искал деньги на ширку.

– Арестуешь меня?

– Из-за наркомана, нет, да и потом здесь же была самооборона.

– Мы ведь оба знаем, что здесь было превышение самообороны. И знаешь, почему я это сделал? Потому что злился не на него, а на себя. Ведь если бы не моё упрямство, та женщина была бы жива. Возьми я свои пистолеты…

– Это реальность, Джо, ты не сможешь спасти всех. Никто не сможет. Ты даже себя спасти не смог. И ты нужен своей Родине.

– Андрей, своей Родине я никогда не был нужен, это Родина была нужна мне, чтобы найти хоть какое-то оправдание тому, что я делаю.

– Так ты возвращаешься или подождём следующий труп?

– Там, наверху уже не оставили мне выбора.

– Мне нужен командир отряда.

– Никаких командиров, я работаю один, согласен работать параллельно, где это необходимо, но один.

– Хорошо, Джо, я придумаю, как тебя оформить.

И вот старик в прежнем звании вернулся на службу, его бывший сослуживец курировал антитеррористический отдел. Через три года весьма усердной работы Джо получил звание майора и, казалось бы, уже нашёл себя, но что-то ломало его изнутри, но он не мог понять, что именно. И вот, однажды придя на работу, он услышал, как обсуждали какую-то операцию:

– … Они захватили детей в заложники.

– Не понятно только, зачем им понадобилось захватывать госпиталь.

– Здесь, как раз есть пара разумных объяснений, дети больны онкологическими заболеваниями, а это значит, без радиации там не обойдётся, рядом, кстати, и центр, который ведёт разработки в этой области и, если хорошо бахнет, а подозреваю, что бахнет там хорошо, то заденет и его. А это второй Чернобыль. План Б: если всё-таки не заденет, то жертвами станут дети, да не просто дети, а больные дети. Журналисты Европы столько грязи выльют, и угадайте, в чей адрес.

На этом моменте Евгений подошёл к столу, за которым это обсуждалось. Андрей посмотрел на него, а потом опустил глаза:

– Жень, прости, но тебе нельзя участвовать в этом деле.

– Я допустил какую-либо ошибку в прошлых делах?

– Нет. Твой профессионализм не вызывает у меня никаких нареканиях, здесь дело в другом. В личном.

– Дети. Ты думаешь, что я не смогу работать в такой обстановке? – Он не дал договорить и вышел на улицу, его разум помутнел, чего ранее никогда не было. Ему казалось, что те, кого он привык считать товарищами, утратили веру в него. Но…

Его пистолеты всегда были с ним, а где находится это здание, он знал. Ему приходилось там бывать, проходя обучение. И поскольку план здания был у него в голове и действительный план с учётом всех тайных лазеек, которые знали лишь те, кому очень надо было выйти за пределы территории, когда за тобой следят бдительные врачи, он направился в сторону этой больницы.

Вокруг стояло оцепление, которое он без труда прошёл