Но что-то все время мешало ему, не давая покоя ни днем ни ночью. Фривольное замечание Оливера помогло понять — что. Хорошенькая кузина мальчишки неожиданно зажгла в его теле огонь.

Так уж сложились тогда обстоятельства, говорил он себе. В ту ночь все его чувства, мысли, вся энергия были собраны в кулак, подчинены единственной цели — схватить сына Хэбертона. И когда он вдруг понял, что держит в своих объятиях не того, кого нужно, все это взорвалось в нем, выплеснулось наружу. Мысль разыграть спектакль с поцелуями, чтобы скрыть истинные мотивы нападения, пришла к нему в долю секунды, и он до сих пор считал, что идея была блестящая. Вот только последствия у нее оказались непредвиденные.

Женщина, которую он обнимал, пробудила в Киприане желание. Правда, лица ее он так и не видел, но у нее было такое маленькое, стройное тело, такая крепкая молодая грудь, такие упругие, изумительной формы ягодицы, что он просто не мог их забыть. И вся она была такой хрупкой и нежной, и от нее пахло лимоном. Чудесным свежим лимоном!..

Киприан, с лицом мрачнее тучи, расхаживал по полубаку, сцепив руки за спиной. Он слишком поторопился, пустившись в погоню за «Леди Хэбертон». Ему следовало бы остаться в Сент-Питер-Порте по крайней мере до тех пор, пока не удастся справиться с охватившим его смятением. Надо было снять самую изысканную шлюху острова Гернси. Или, наоборот, самую дешевую, чтобы предаться грубому, разнузданному разврату с девкой, знающей все грязные секреты своего ремесла. Это помогло бы ему забыть женщину без лица, которую он так жадно целовал в темной каюте. Что ж, сегодня вечером, как только он удостоверится, что Оливер получил место телохранителя при мальчике и его кузине, он, возможно, преодолеет свои обычные предубеждения и узнает на собственном опыте, так ли хороши португальские шлюхи Фуншала, как о них говорят.

— Не знаю, кому может прийти в голову причинить ему вред, — говорила Элиза новому телохранителю Обри. Новому слуге, тут же поправила она себя. Чтобы не пугать мальчика, следовало называть этого Оливера Спенсера вторым слугой, нанятым на время их пребывания на Мадейре. Но она хотела быть уверенной, что сам Спенсер понимает, в чем на самом деле будут заключаться его обязанности. — Обри приехал сюда лечиться, — продолжала она. — Большую часть времени мы будем проводить на вилле. — Элиза указала на снятый ими дом, прилепившийся к склону холма, возвышающегося над Фуншалом, главным городом Мадейры. — Иногда, может быть, придется съездить в церковь или за покупками, но в основном мы будем там.

— Да, мэм, — вежливо отозвался молодой человек. Высокий, худощавый, сложением он напоминал Майкла. И красив он почти так же, как Майкл, пронеслась у Элизы в голове непрошеная мысль. Только цвет волос у них был разный, и еще Оливер Спенсер временами почему-то казался ей… опасным. Откуда у нее такое впечатление, Элиза затруднялась сказать. Он был опрятен, прилично одет и на разбойника как будто не походил. Правда, в глазах у него порой мелькало что-то дерзкое, бесшабашное, но, возможно, рассудила Элиза, как раз благодаря этим качествам он будет особенно хорошим телохранителем.

— Где я буду спать? — осведомился Оливер.

Показалось ей или тень ухмылки действительно скользнула по его губам? Элиза вгляделась пристальнее, но глаза юноши смотрели на нее вполне серьезно, и она подумала, что ей это просто почудилось.

В последнее время она была склонна видеть двусмысленные намеки в каждой улыбке, в каждом вполне невинном замечании.

Нервно откашлявшись, Элиза пояснила:

— Комната для вас и Роберта будет находиться рядом со спальней Обри.

Взгляд Оливера мимолетно скользнул по ее фигуре, и Элизе пришлось приложить огромное усилие, чтобы не покраснеть, потому что у нее вдруг возникло ощущение, будто этот взгляд проник сквозь одежду прямо к ее телу. Да что с ней такое, ради всего святого?! С тех пор как тот человек так страстно поцеловал ее, — нет, еще с тех пор, как Майкл так нежно поцеловал ее, поправила себя Элиза, — ее мысли постоянно вращались вокруг самых что ни на есть неприличных предметов.

Она откашлялась еще раз, прежде чем спросить:

— Вы можете приступить к работе прямо сейчас?

— Конечно, мэм. Прямо сейчас, — ответил Оливер.

Будь у нее выбор, Элиза, пожалуй, все-таки не стала бы нанимать именно этого молодого человека. Что-то подсказывало ей, что Оливер Спенсер может доставить им немало хлопот. Но Роберт одобрил его в качестве телохранителя, а кузина Агнес — в качестве слуги, каковым он был ей представлен. Ведя Оливера знакомиться с Обри, Элиза постаралась отогнать сомнения. Этот парень был силен, выглядел и вел себя прилично, да и под рукой он оказался очень кстати. Чего же ей еще нужно?

Уже к следующему вечеру смутные подозрения, терзавшие ее, уже казались Элизе верхом глупости. Оливер словно принес с собой глоток свежего воздуха, в котором так отчаянно нуждался Обри. Понаблюдав немного за их занятиями, он мгновенно усвоил принцип, которым руководствовалась Элиза, и сам стал заставлять мальчика разрабатывать больную ногу, весьма изобретательно придумывая новые упражнения. Жалобы Обри на боль не производили на него особого впечатления, может быть, потому, что и сам он был всего лишь великовозрастным мальчишкой. Может, оттого, что отношения их напоминали скорее игру — соревнование двух мальчишек, Обри стремился выполнять задания Оливера с особым рвением.

— А ну, малыш, наподдай-ка ему как следует. Давай, парень, не ленись! — Оливер пристроил круглый камешек возле ноги Обри на подножке шезлонга. — Отведи ногу назад и постарайся пнуть его. Заставь его прогуляться по доске[2]! Вообрази, что это старая зануда тетка, — добавил он театральным шепотом.

При этом выпаде в сторону Агнес Элиза поспешно опустила глаза, стараясь скрыть улыбку. Обри же от души расхохотался и начал усиленно трудиться над поставленной задачей. Теплый ветерок подхватил прядь волос Элизы, выбившуюся из прически, и она рассеянно заправила ее за ухо, пытаясь сосредоточиться на рисунке, над которым работала с самого утра. Как ей хотелось передать всю красочность и величие окружающего пейзажа! Каменная терраса виллы покоилась на скалистом уступе. Под ним местность понижалась более полого, являя собой живописную смесь каменистых прогалин и буйной тропической растительности. Все это ограничивалось узкой золотистой полоской пляжа, а дальше, насколько хватал глаз, простиралась сверкавшая под ослепительным солнцем гладь моря, лишь у самого горизонта сливавшаяся с лазурным небом. Элизе очень хотелось запечатлеть на бумаге эту завораживающую картину, но у нее это никак не получалось.

Наверное, линии на переднем плане должны быть смелее, резче, решила она наконец. А вот задний план надо немного затушевать, сделать бледнее и расплывчатее. Может быть, силуэт корабля на горизонте поможет передать то ощущение перспективы и безграничности пространства, которого так не хватает в ее рисунке?

— Так держать! — радостно завопил Обри. Подняв глаза, Элиза успела увидеть, как камень скатился с подножки шезлонга.