О мужских ласках до замужества Рита знала лишь из литературы, а муж её, Костя, по своим данным и поступкам не был похож на героев-любовников эротических романов. Близость с ним была необременительной и недолгой. Бо́льшее удовольствие Рите доставляло поглаживание руками мягкой тёплой кожи груди и живота Константина.

С Костей Рита познакомилась сразу после окончания школы. Три летних месяца он нежно за ней ухаживал, чем отличался от мальчишек-одноклассников с их грубым лапанием. В сентябре они поженились.

Первая брачная ночь не удалась. Костя впал в полную растерянность, буквально лишился дара речи, и Рита его успокаивала до утра. Рита поняла, что практический секс, по крайней мере с Костей, далёк от красочных описаний в женских романах. Это факт, однако, Риту нисколько не огорчил, скорее наоборот, утешил.

Проводив последнего мальца своей группы, Рита зашла в хозяйственную комнату, переоделась в лёгкий костюм бежевого цвета и, отойдя от зеркала, осмотрела себя с ног до головы. Она была вполне довольна собой. Среднего роста, немного полноватая женщина. Грудь, талия, бёдра – всё на месте. Недаром мужчины оказывают ей знаки внимания. Для своих двадцати восьми она выглядит вполне нормально. Лицо простовато, нос расплывчат, да и серо-голубые глаза могли бы быть покрупнее. Но это не имеет значение, раз Костя её любит такую. Ревнует, сцены устраивает… Вот приревновал к соседу с первого этажа, Василию. Тот тоже улыбается Рите, показывая редкие прокуренные зубы. Он коренаст, массивный живот его переваливается через брючной ремень. Навались Василий на неё во время интимной близости, например, она просто бы задохнулась, а от запаха табака из его рта её сразу бы стошнило. И к такому Константин её ревновал, дурачок!

Положив в сумочку книгу, которую на днях начала читать, Рита вышла из группы. Всего полквартала – и она во дворе своего дома. Здесь знакомая картина конца летнего рабочего дня: малышня в песочнице под присмотром бабушек, пенсионеры на скамейке. Вот ещё Василий, лениво помахивающий выбивалкой у ковра на перекладине, и его две дочки улыбнувшиеся тёте Рите скуластыми, как у отца, личиками.

Зайдя в квартиру, Рита первым делом проверила, есть ли горячая вода в кране. Вода была, и она, включив кран в ванной, стала поспешно раздеваться, небрежно сбрасывая одежду на стулья в зале. Тёплая ванна – блаженство! Рита поглаживает груди, освобождённые от тесного лифчика, упругий, не растянутый беременностями живот, и всё, что ниже. Нежные касания собственных рук ей доставляют куда большее удовольствие, чем недолгий интим с мужем. С сожалением она выходит из ванны – скоро должен прийти Константин.

Распорядок дня в своём офисе Костя выдерживал строго. Пунктуальность была его, как говорится, «манечкой», как за его спиной злословили сотрудницы. В рабочее время разговоров в комнате не слышалось, только шуршали бумаги. Кроме Кости, никого из мужчин в офисе не имелось.

Ещё год тому назад Константин с нетерпением ждал конца рабочего дня в ожидании встречи дома с его любимой Ритой в любимом семейном гнёздышке. Женское окружение на работе его не волновало, это были сотрудницы – и только. Но с некоторых пор стал он замечать перемену в отношениях к нему Риты. Не встречает, как бывало, у входа, не говорит привычное: «А я для тебя вкусненького приготовила!» Вот-вот и она начнёт подсмеиваться над его безуспешными стараниями в постели?

Отца своего Костя не помнил, мать и бабка ничего ему об отце не рассказывали, словно он родился без участия второго родителя. Мать постаралась освободить его от уроков физкультуры в школе, потом от армии, а после окончания металлургического института устроила подальше от горячего металла, в отдел. Так он попал в женский коллектив калькуляции.

Костя с юности был невероятно возбудим. Стоило ему представить женщину раздетой, как желание его раздувалось воздушным шариком, и потом пропадало, словно шарик лопался. Это огорчало Константина и не было секретом для женщин коллектива. Они его жалели, не подавали вида, что в курсе – Костя был вежливым и милым молодым человеком.

Костя женился на Рите, страстно её желая, но с ужасом ожидал первую брачную ночь. Напряжённость ожидания полностью выбило его из колеи. Потный, жалкий, обнимая Риту, он ждал от неё каких угодно упрёков, но она проявила такт, мягко его успокоила. И другие ночи мало отличались от первой, но Рита, как ему показалось, даже была довольна такими отношениями. Он боялся, что Рита когда-то «проснётся» и произойдёт неминуемый разрыв. А время шло… Детей у них не было, и они жили в почти платонической любви. И всё-таки ему иногда рисовались картины, почерпнутые из эротических кинофильмов, в которых Рита, его Рита, находилась в объятиях другого! Эти картины всё чаще рисовались Константину, и теперь он рвался после работы домой уже с мыслями застать Риту с кем-то, чаще всего с соседом с первого этажа – толстым рыжим конопатым Василием.

Задержавшись как-то из-за обрыва линии троллей, он, взбегая на свой третий этаж, встретил Василия, спускавшегося вниз, одетого по-рабочему, с сумкой. Василий что-то напевал себе под нос и приветствовал Константина поднятием руки. Круглое лицо Василия было пунцово-красным, и Константину представилось, что тот идёт из его квартиры.

Прыжком Константин преодолел последние две ступени и рванул дверь. Дверь не поддалась: была заперта. Трясущимися руками, не попадая ключом в замочную скважину, он наконец открыл дверь. Не снимая туфель, что всегда аккуратно делал, он вбежал в комнату.

Рита стояла с головой, повязанной полотенцем. Она с удивлением уставилась на возбуждённого Костю.

– Кто у тебя был? – буквально заорал Костя.

– С ума сошёл? – поинтересовалась Рита.

– Не больше, чем ты! – сжимая кулаки, Константин подступал к Рите. – Васька у тебя был?

– Бери выше! Поль Бельмондо был. – усмехнулась Рита.

Она подняла руки, снимая с головы полотенце, полы халата разошлись, показав обнажённое тело. Это окончательно взбесило Костю. Он бросился к стулу, на котором в беспорядке была брошена одежда Риты, схватил трусики, лежавшие сверху, и торжествующе завопил:

– А это что? Это что, тебя я спрашиваю?

– Трусы мои. – Рита произнесла это с обидным спокойствием.

– Да, да! Трусы! – Костю колотила дрожь, слова застревали в перекошенных губах, мысли путались. Бросив трусы на пол, обхватив ладонями лицо, он с рыданиями упал в кресло. «Всё ясно! – металось у него в голове, – Васька был. Долго ли! Или я действительно с ума схожу?»

Рита подобрала с пола трусы и, молча поглядев на Костю, ушла на кухню. Немного погодя она позвала его оттуда: «Костя, иди ужинать…»

Привычная фраза, произнесённая буднично, словно отрезвила Костю. Он сел за кухонный стол на своё место молча, опустив голову. Ужин весь прошёл в молчании.

Костя ел, наклонив голову над тарелкой, неотступно думая о случившемся. «Может быть, я зря на неё? Васька, конечно, может… Недавно в дворовой компании хвастался своими успехами у женщин в молодости. Намекнул, что и сейчас «есть к кому сходить…».