половину моей пенсии! — Он стукнул кулаком по столу. — Да пошла она!

— Вернемся к делу Ла Йороны. — Нина с удивлением поняла, что стала пользоваться местным названием. — У вас на уме было совсем другое, когда…

— Ни фига подобного, — детектив сердито зыркнул на нее. — У меня мухи отдельно, котлеты отдельно. На работе я выбрасываю личное из головы. Не распыляюсь.

Нина усомнилась. О’Мэлли даже не заметил, как одно лишь воспоминание о разводе отвлекло его от рассказа.

— Мы подняли ваши файлы, — осторожно вмешался Перес. — Давайте вместе их посмотрим. Что вам удалось выяснить? — Он открыл ноутбук и развернул к О’Мэлли. — В СУЗ есть сканы страниц из папки — той самой, двадцативосьмилетней давности.

По дороге Перес объяснил Нине, как оцифровывают полицейские отчеты. Никто уже не рылся в пыльных бумажках, рассыпающихся на глазах, — их легко потерять, положить не туда, испортить. Теперь все лежало в «облачном» хранилище и нужный документ находился за минуту.

О’Мэлли надел очки для чтения:

— Помню, раньше отстукивал отчеты на пишущей машинке, представляете? Сейчас-то все цифровое, даже мои старые эскизы[21]… Рехнуться можно. — Он наклонился к экрану. — Да-да, вот он. Район Паломино. Жили там рабочие, в основном латиноамериканцы. Как ни странно, тихое местечко.

— Что странного? — резковато спросила Нина.

Детектив поднял глаза и сообразил: перед ним два латиноамериканца.

— Кхм… В смысле, для первого дома неплохо. — О’Мэлли прокашлялся. — Молодые въехали месяца за два до убийства, впервые купили свой угол.

Нина промолчала: детектив явно имел в виду совсем другое.

— А вот коробка для обуви. — Он показал на копию старого снимка. — Стояла у шкафа.

Нина глянула на экран.

— В отчете написано, там лежали письма от любовницы…

— Да, сожженные. Только одно удалось разобрать, и то не полностью.

— Его напечатали на машинке. — Нина пристально посмотрела на О’Мэлли. — Странно для личной переписки, не находите?

— Да мне откуда знать, как общаются влюбленные? — Он беспечно махнул рукой. — Может, она писала как курица лапой.

— Вы установили личность другой женщины? — спросил Перес.

— Не-а. Посыпали бумагу порошком, но отпечатки не проявились. Опросили друзей, родственников — они тоже ничего не слышали про любовницу.

Современные детективы использовали бы нингидрин — с его помощью намного проще обнаружить следы на различных поверхностях.

— Как можно отправить письмо, ни разу его не коснувшись? Не странно ли?

— Не очень, — с вызовом бросил О’Мэлли. — Сразу отвечу: я даже не удивился, что любовница не давала показаний. Оно и понятно: журналисты устроили настоящий цирк! А родня вообще ее прибила бы.

Нина подошла с другой стороны:

— Как отреагировали родители?

— Сами-то как думаете?

Она сдержала вздох.

— Они предлагали свою версию? Или согласились с двойным убийством и самоубийством?

— В такое сложно поверить. Ясное дело, они все отрицали. Родители жены твердили: та, мол, была доброй католичкой, у нее рука не поднялась бы. Еще устроили страшный шум, что девочка осталась некрещеной, — якобы мать отправила ее душу в чистилище.

— Ну?.. — подтолкнула Нина.

— Да ясно: они отрицали очевидное! — Детектив пожал плечами. — Жена только-только родила, вот и снесло крышу. Такое случается. А еще муж-изменщик… — О’Мэлли щелкнул пальцами. — Сорвалась с катушек.

— А семья Виктора?

— У них было двое детей, оба мальчики. — Старый детектив вздохнул. — Через год после смерти первого второй погиб в бою. Я спрашивал про Виктора, а они говорят: набожный был парень, любил семью и никогда не стал бы изменять.

— А орудие убийства? — продолжала Нина. — Родственники упоминали, что жертвы хранили дома пистолет?

— Сказали, оружия не было. Даже для самозащиты. — Детектив ткнул в нее пальцем. — И нечего так на меня смотреть! У кого есть оружие, редко признаются. Тем более что Вега жили в опасном районе. — Собеседник выставил ладонь, предвосхищая возможное обвинение. — И латиносы тут ни при чем!

Нина не отвлекалась:

— Вы отследили владельца?

— Прогнали через АТФ[22] — преступники пистолетом не пользовались. Серийный номер указал на оружейный магазин в городе Месе — вот только он закрылся, когда хозяин умер, примерно за два года до убийства. Его родственники выбросили все записи, и мы подали заявку на ручной поиск через федеральную базу закупок. Пришлось подождать месяцок, но ответ нам дали. Покупатель оказался каким-то забулдыгой из Месы. Его застрелил проезжий, а кто потом забрал пистолет, неизвестно.

— Трудно представить, как он попал в дом Вега, — подчеркнула Нина. — Семья не имела ни уголовного прошлого, ни связей с бандитами.

О’Мэлли только почесал в затылке.

— Да пистолет мог раз десять поменять хозяев! Когда частные лица приторговывают оружием, никаких записей не ведется.

Нина открыла документ с результатами допроса соседей.

— В ночь убийства никто не слышал выстрелов.

— Малокалиберный револьвер, что вы хотели? Дом стоял на отшибе, а единственные соседи как раз уехали.

Подозреваемый продумывал все до мелочей и наверняка знал об отъезде соседей. Перес водил пальцем по экрану, а Нина пробегала глазами череду мелькающих фотографий. Место преступления казалось безмолвным свидетелем невыразимого кошмара, произошедшего той ночью.

Нина разглядывала снимки тел, застывших во времени, — и вдруг остановила Переса.

— Стоп, верните то фото!

Он пролистал к предыдущему изображению.

— Взгляните на стену. — Нина увеличила масштаб на тачскрине.

— Ничего не вижу, — недоумевал О’Мэлли.

— Вот именно, — с нескрываемой радостью заметила она.

— Не пойму, к чему вы ведете, — нахмурился детектив.

— Среди брызг есть пустой участок.

— Чего?

Геррера сильнее приблизила необходимое место.

— У нижнего края снимка видны брызги на стене — туда попала кровь Виктора. Но вглядитесь, среди красного заметно чистое пространство.

— Там тоже кровь, — возразил детектив.

Нина рассеянно кивнула. Ее мысль лихорадочно работала.

— Да, одна-две капли стекли, и все же на эту часть стены брызги не летели.

— К чему вы клоните? — Перес повернулся к ней.

— К тому, что труп Виктора двигали.

— Может, он немного сполз после выстрела, — слабо возразил О’Мэлли.

Нина приподняла бровь.

— Сами знаете, это неправда. Пуля угодила прямиком в переносицу — он и глазом не успел моргнуть, как умер, и шевелиться уже не мог.

Выстрел в переносицу помогал снайперам мгновенно устранять террористов, держащих пистолет у виска заложника: пуля повреждала участок мозга, отвечающий за движение. О’Мэлли был в курсе этого, как и любой коп.

— Покажите фото со вскрытия, — обратилась Нина к Пересу.

Тот кликнул по очередной папке.

Геррера рассмотрела снимки голого тела мужа до, во время и после процедуры. Потом изучила фотографии жены, начиная с первых, сделанных на месте преступления.

И тут ее осенило.

— Мать твою налево… — прошептала она.

— Ну что опять? — проворчал О’Мэлли.

— Жена, Мария! — Нина показала пальцем на экран. — Обратите внимание на трупные пятна! Здесь, на левой руке!

Она заметила скопление крови синюшно-фиолетового цвета на