litbaza книги онлайнИсторическая прозаБез Вечного Синего Неба. Очерки нашей истории - Мурад Аджи

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 148
Перейти на страницу:

Для них я имею как бы обратный знак, «недостаточно тюркскими» они называют меня и мои книги. Что ж, пусть так… Пока.

…За пантюркизм, к которому не имел ни малейшего отношения, меня уволили из редакции «Вокруг света», когда вышла книжечка «Мы – из рода половецкого!». Опять на улицу! Быстро же окончилась журналистская карьера и началась писательская.

Вернее, осталась писательская, все-таки за спиной стояли два десятка книг и брошюр, написанных в разные годы. Как известно, журналиста и писателя Карамзина в должность историка возвели царским указом, меня – приказом об увольнении из редакции. Я был волен, как ветер, взял псевдоним, точнее, вернул нашу родовую фамилию – Аджи, которую носили дед и прадед. Я считал, что теперь имею право носить ее. И начал работать над книгой, которая сделала из меня тюркского писателя. Хотя, конечно, можно было побороться, суд восстановил бы в должности, уверял адвокат… Зачем? До следующего очерка или книги? Нет, не та перспектива.

Ходить по судам безработному тюрку скучно, куда интереснее написать «Полынь Половецкого поля», новую книгу: текст ее уже поселился в моей голове. Терять мне было нечего, все отняли. Но остались наблюдения и мысли, что скопились за время поездок по Союзу. Я привык к скромной жизни: кроме авторучки и нет ничего… Этого было достаточно, чтобы написать новую книгу.

Так научная работа в области социальной и исторической географии, доцентская служба в вузе, журналистика, даже дворовые драки дали мне ту силу духа, которая помогла стать тюркским историком.

И я не жалею о многочисленных шрамах на теле, это – «дипломы» жизненных университетов. Каждый дан за тюркологию.

Вы были знакомы с Л. Н. Гумилевым? И вообще, чьим учеником вы являетесь?

Лекции Гумилева слушал два раза, когда он выступал в Москве, но близкого знакомства с ним не было. Учителем считаю Василия Федотовича Бурханова, доктора экономических наук, он научил меня главному – сражаться. Удивительно стойкий человек. Сила духа была для него главным критерием жизни. Он по крови тюрк. Настоящий воин, умеющий держать удар.

Пять орденов Ленина и звание контр – адмирала получил за работу на Северном морском пути. За каждым орденом – подвиг… Отчаянной смелости был человек.

К Гумилеву у меня иное отношение, не столь возвышенное, оценивать его вклад в науку не могу. Конечно, свой потенциал этот ученый не исчерпал.

Вы раньше называли казахстанский народ великим, а Казахстану предрекали большое будущее. Что это было, комплимент?

Казахстан мог стать великим, если бы, получив независимость, вернул на географическую карту древнее имя нашей Родины – Дешт-и-Кипчак, а с именем – веру предков, их мораль и память, сказал бы о нашей древней духовной

культуре. Тем он напомнил бы миру о великой тюркской державе, которую растерзали за века на куски.

Национальная идея, на мой взгляд, духовно объединила бы казахов, русских, украинцев, немцев и другие народы Казахстана в единый народ, каковым они генетически и являются. То был бы пример изящества политической мысли XXI века. Но смелость требует усилий, неспешной работы. А главное – ума, интеллекта.

Этого и не было!

О новом понимании евразийской теории президент Казахстана заявил, но сразу осекся, не сказав по существу ничего. Была причина! Я долго надеялся, рано или поздно он решится-таки на стирание этнических граней, на возрождение памяти предков, что послужило бы хорошим примером остальным политикам. Восторжествовала бы историческая правда и забытое братство людей. К нам вернулась бы память, а с ней – надежда.

Однако не случилось. Рядом с президентом стояли кабинетные бюрократы – и ни одного достойного темы аналитика, патриота тюркского мира. Разработка евразийской теории на том историческом этапе требовала именно аналитического, широкого, выходящего за рамки Казахстана взгляда, то есть нового научного подхода. Его-то и не было в Астане, которая по-прежнему кормилась серенькими советскими знаниями, что, впрочем, свойственно провинциальной науке. Я со своей особой точкой зрения здесь просто мешал. К сожалению.

В итоге в Астане победил не тюркский дух, не желание разбудить уснувшую память народа, а элементарная политическая спекуляция на евразийской теме. Меня с моими новаторскими взглядами и книгами кто-то умело «отодвинул» от президента, от участия в этой интересной работе, я даже не заметил, как… Мне не дали сказать о Дешт-и-Кипчаке, нашей Родине, не позволили напомнить, что топоним «Казахстан» сменил «Дешт-и-Кипчак» на географической карте лишь в XVIII веке, когда этим новым именем иезуиты обозначили новую колонию России… Выходит, колония осталась колонией, даже получив независимость… С чем ей выйти на тропу памяти? О чем говорить молодежи? О «диких кочевниках»? Или, может быть, о «беглых узбеках»? Но, простите, разве они были предками казахов?

О священной земле Семиречья – истоке Дешт-и-Кипчака и всей нашей степной культуры! – кабинетные бюрократы не слыхивали: в школе «ее не проходили», нигде не изучали, о ней вообще не говорили. Как ныне. Даже имя Тенгри не вспомнили эти горе-специалисты из Астаны… Не имея исторического лица, не станешь независимым никогда в жизни! Изменится лишь хозяин, на место старого придет новый плантатор – на сей раз из Америки или Англии. Страна без национальной идеи безлика, как раздавленный сапогом цветок. И мне не интересна!

А вот ее обманутых людей искренне жаль… «О казахи мои, о мой бедный народ», это Абай сказал, как предчувствовал.

Вы считаете себя миссионером? Или посланником?

Не знаю, кто это… Однако никогда не буду освещать дорогу слепому. Или петь гимны глухому. Я просветитель, но просвещаю, в первую очередь, себя самого. Выступаю миссионером и посланником – сеятелем истины для себя лично. Никому не навязываю свое мнение. Прошу не читать мои книги, кому они не интересны.

Вижу, брошенные зерна ложатся на голые камни, всходов не дают – души тюрков очерствели за века рабства. Сегодняшним политикам не нужен ни я, ни мои книги. Но зерна не пропадают, их собирают читатели, посланцы Неба. Люди читают то, что им интересно, что находит отклик в их душах. И здесь бессильны приказы начальства.

Да, официальная власть, научная и светская, игнорирует меня, это ее право, а факты опровергнуть не может. Ерничает, тем и тешится. Но в травле тоже есть ценность. Своя, особая ценность, она заставляет работать дальше.

И здесь я вновь сошлюсь на читателей – в них поддержка. После «Дыхания Армагеддона» я получил много писем. Там было все, о чем только можно мечтать: и понимание, и тонкий юмор, и глубокие наблюдения над жизнью. Иные брали за душу своей особой чистотой и даже наивностью. Могли ли опуститься мои руки после получения такого письма? Никогда в жизни.

Мурад Аджи, посвящается Вам

Окружен клеветой… Шепоток, оговоры

Надзирают за мной, яд злословья храня.

Покрывая себя вековечным позором,

1 ... 10 11 12 13 14 15 16 17 18 ... 148
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?