с Василичем, довольные страшно, в двери вваливаются. С приветами. И с какими-то пакетами. Мама молодая, крандец! Ей же только-только сорок исполнилось, ой, Боже мой…

После встречи с отцом я была морально готова, и мне удалось не разреветься. Сунула в сумку деньги, забежала в ванную под видом умывания, поплескала в лицо. Мама заглянула следом:

— Оля, ты чё, на экзамен собираешься?

— Да нет, я уже всё сдала. Статью завтра отвезу — и всё. Чай пить будете?

— Чай?

— А с чем? — из-за её спины хитро спросил Василич.

— С перемячами! — осталось ещё штук пять, чай попить точно хватит.

— С перемячами⁈ — поразилась мама.

Ах ты ж, блин… Мне же девятнадцать, я не замужем и практически не умею готовить. Такой вот перекос матушкой с бабушкой был допущен в моём воспитании. Сильно хотели умную вырастить, как Ленин (кроме шуток). Поэтому все силы были брошены в интеллект. Сколько я потом с этим расхлёбывалась…

Пожалуй, борщ не стоит им сразу показывать…

Но мама уже стояла у холодильника:

— Мы-то переживаем, что она тут с голоду помирает, а она, глянь — супа наварила! Пироги!

Это хорошо, что макароны с мясной обжаркой мы все съели, так бы у них вообще шок был.

Василич вышел из ванной, отряхивая руки:

— Так может, стоит её почаще на вольные хлеба отпускать? — сам посмеялся. Тоже молодой, весёлый. Он маму, кажется, на десять лет старше был. Есть. Господи, да ему всего сорок девять!

Я проверила спираль и включила чайник. Как меня эта спираль достала, сил нет. Про вольные хлеба — отличная мысль, кстати!

— А вы куда бабушку-то дели?

Мама отвлеклась от созерцания недр холодильника:

— Ты представляешь! Вчера Кларочкина приехала с Вадимом и Алёной — деловы-ые, на новой маши-и-ние. Вадим микроавтобус купил, работать. Говорят: вот, звоним-звоним, а у Оли телефон не отвечает, переживаем…

Бли-и-ин, телефон!

— Да вроде работал, я вчера с кафедрой разговаривала.

— Да тут просто трубка съехала! — крикнул из коридора Василич.

— Ну и что ты думаешь, — мама сделала большие глаза,– Уговорили её на свою дачу поехать. Там большой дом, крыльцо низкое, две ступеньки. И Ира там сейчас живёт, почти до сентября.

— Так она что, до сентября, что ли уехала? — я что-то аж слегка ужаснулась.

— Ой, не знаю. Сказала, пока не надоест. Вещи просила привезти.

С другой стороны…

— Знаешь, мам, пока она ходит более-менее, пусть отдохнёт. Кто его знает, может, следующим летом она и из дома не сможет выйти? Восемьдесят два года уже, всё-таки.

— Ой, и не говори… — она погрустнела.

…

06. СТРЕМИТЕЛЬНО

ВЫ ОТКУДА И КУДА

Утро то же, продолжаем разговор))

Я быстренько выложила на ещё тёплую сковородку последние пирожки.

— А вы вообще-то куда собрались?

— Да, Сашку́ надо отпускные получить, — это, насколько я помню, в аэропорту, — А потом хотели в Новоленино съездить, посмотреть. Там, говорят, хорошая база.

База — это типа рынка. Почему с таким названием — понятия не имею. Но купить там можно было всякое, иногда совершенно неожиданное. И это совсем рядом с тем местом, которое мне нужно!

— Ух ты! Я с вами, можно?

Мама слегка удивилась.

— Ну, поехали. А ты что хотела?

Я решила лишнего не сочинять.

— Ты знаешь, там, говорят, есть отдел постельных тканей. Ивановские и турецкие, очень высокого качества, — и это правда, натуральные ткани тогда были сильно, сильно лучше, чем двадцать лет спустя; однако, нужно было знать, где брать, иначе был риск купить то, что после первой же стирки превратится в совершенную тряпку, — И цены гораздо ниже, чем в магазине.

На этом месте мама оживилась. Покупать и шить всякую всячину она любит почти также сильно, как покупать красивую посуду. Вон, все нижние отделы в стенке забиты. Заполнившие рынок китайские производители фарфора не оставили моей матушке никаких шансов. С каждой зарплаты она бежала на Шанхайку и прикупала что-нибудь ещё красивее, чем в прошлый раз. Всё это, конечно, было здорово, но в итоге коллекция посуды получилась несколько разношёрстной.

Так вот, про ткани. Цены в разных точках продаж реально могли отличаться не просто сравнительно, а в разы. Это как повезёт. Где-то оптом удавалось купить в два раза дешевле, чем в розницу, а где-то — и в десять, и даже больше. Я серьёзно! А с постельным, я знаю, на излёте девяносто пятого у нас несколько печально. И вскоре матушка начнёт эту ситуацию методично менять. Так отчего бы не сейчас?

— А где это?

— Говорят, на предпоследней остановке в Новоленино, где завод Радиан. Большое серое здание, здоровенная такая вывеска. Прямо рядом с центральным входом.

Глаза у матушки (всё пытаюсь про себя по привычке назвать её бабушкой) разгорелись.

— Саш, заедем?

Я поставила на стол тарелку с разогретыми перемячами.

— Конечно заедем, — он откусил пирожок и с удовольствием покивал, — М-м! Вкуснота! А ты говорила, Ольга не стряпает.

— Это мне просто некогда было. Учёба, сессия, — раньше мамы успела ответить я, — А теперь каникулы, могу себе позволить.

Мазанулась, одним словом.

ВЫГОДНАЯ СДЕЛКА

Ездили они пока ещё на ниве с прицепом, хотя разговоры о покупке «иномарки» вели. Сейчас этого словечка почти не встретишь в обиходе, а тогда все машины делились на две большие условные части: «наши» и «иномарки» — все скопом импортные машины, и немецкие, и японские, и любые прочие.

Сперва помчали в аэропорт (ой, здание аэропорта ещё старое, маленькое!), там мы посидели, подождали Василича. Мама мне рассказывала, что́ они планируют с Василичевой старой дачи, которая по Байкальскому тракту, выкопать и пересадить. Там теперь, типа, будет хозяйничать его дочка, которую мама, не успевшая ещё накопить на неё многолетнего раздражения, пока называла «Лена». Ладно-ладно, надо бы на эту Лену посмотреть. Может, в этом варианте реальности она уродилась менее самодовольной и менее тупой. А потом уж будем дипломатию с этой уткой-мозгоклюйкой строить.

Пока сидели, я решила потихоньку начать двигать свою супер-пупер-бизнес-идею. Издалека.

— Слушай, мам, нам тут в универскую библиотеку привезли подборку новых журналов по интерьеру и костюму, я в читальном как раз сидела, попросила посмотреть.

Тут надо пояснить, что во времена отсутствия интернета печатные глянцевые журналы были мерилом моды, вкуса и престижа. А журналы в институтских библиотеках давали