— Ага, и чё?

— Такие видела красивые комплекты постельные! Не просто из одной ткани, а комбинированные. Хочу попробовать такой сшить. Смотри, — я достала тетрадку, примостила её между спинками передних сидений, нашарила в сумке ручку и начала рисовать варианты.

С разбегу накидала три несложных комбинации. Просто и симпатично. А в девяностых такое только-только начало появляться. Мама с любопытством следила, развернувшись ко мне вполоборота.

— Прикольно же?

— Да-а. Вот этот мне нравится. Но тогда тебе придётся минимум два рулона брать, иначе как ты вот так сделаешь?

— Ну конечно. Мы с вами можем взять напополам два разных, а я попробую сшить, вам и мне. Бабушке тоже обновим.

Распахнулась дверца, довольный Василич плюхнулся на сиденье.

— Поехали?

До Новоленино дорога дальняя, считай через весь город, минут сорок пилить. Это ещё с учётом того, что в городе машин пока не сильно много — не именно сегодня, а вообще.

Я глазела в окна на свой старый город, казалось, что краски яркие такие все, аж глянцевые. Нет, умом понимаешь, что как-то так подзапущено всё, упадочно даже, а душа внутри скачет.

А ещё я сильно боялась ляпнуть что-нибудь не то, чтоб мои не подумали, что у меня от усердной учёбы крыша едет. Была у нас одна такая девочка, да-да, которая сильно училась на красный диплом, получила его, пришла домой, залезла под кровать и диплом этот съела, такие дела. Так что маму лишний раз нервировать не хотелось, я старалась больше слушать, меньше говорить.

Получалось, что наш дачный дом практически достроен, осталось обшить снаружи, закрыть веранду и сделать хорошую лестницу на второй этаж. Василич сватал маме теплицу из металлического профиля. Она сомневалась — дороговато. Ну и зря, эти теплицы двадцать лет простоят, и ничего им не будет. Со временем мама поменяет стёкла на хороший поликарбонат (ну, мужики поменяют, конечно, хотя она тоже любит вот это — с инструментами скакать) — и теплицы станут вообще беспроблемные. Я молчала в тряпочку. Я ж, типа, ничего в этом не понимаю, да и слово моё пока в ряду последнее. А потом, по-моему, Василич и сам хорошо с уговорами справляется.

Мимо тканевого магазина мы сперва проскочили. Уж больно у них невыразительная вывеска была, да в самом углу. Я уж думала, что нету этого магазина ещё, успела расстроиться. Однако на обратном пути, с баз, завернули, посмотрели внимательно — и нашли-таки.

Правда, подъезд оказался совершенно кривой. Точнее, полноценного подъезда ко входу не было. Территория умирающего завода «Радиан» всё ещё была обнесена забором из рабицы, метра три высотой. Главное, пройти внутрь через калитки можно было спокойно, а вот проехать — только через оформление пропуска. Это вообще нормально-нет, чтобы к магазину по пропуску подъезжать?

Ближайшая подъездная площадка находилась на пятачке-стоянке, выше этого самого магазина. Со стоянки можно было пройти на соседнюю непонятно зачем асфальтированную и огороженную сеткой площадку. Причём, пройти через несанкционированную дыру в заборе. Назначение этого сооружения мне определить не удалось — ни заездов туда не было, ни каких-либо наводящих на мысли предметов. Вообще, это напоминало волейбольную площадку, но асфальт? В ограждении имелась единственная ржавая калитка, а от неё, по заросшему травой откосу– довольно крутая лестница из бетонных бордюрных блоков, спускающаяся на асфальт как раз напротив входа в магазин.

Такой вот сервис.

Продавщицы (подозреваю, что это сами хозяйки и были) страшно нам обрадовались и кинулись в четыре руки показывать товар. И вскоре выяснилось, почему. Открылись они всего две недели как, объявили о себе большим магазинам и стали ждать крупных клиентов и прибылей. А у этих клиентов товаропотоки уже худо-бедно налажены. Да и если они такие большие, как я думаю, то получают они товар непосредственно с той же самой Ивановской фабрики. Зачем им лишние посредники и наценки? И тут получалось — или предлагать покупателям скидки себе в убыток, чтоб хоть часть денег вернуть, или радоваться таким редким пташкам, как мы. А через две недели новую аренду платить!

Судя по всему, хозяйки к моменту нашего появления впали в некоторое отчаяние, потому что ценники были заклеены полосками, нарезанными из тетрадных листов в клеточку, поверх которых значились цены: две тысячи за метр ивановской бязи и две триста за метр турецкой. Обалдеть! В голове моей закрутились счётные колёсики. Кстати, если приглядеться, сквозь бумажки можно было рассмотреть более ранние цены: 3200 и 3800 соответственно, а если совсем постараться — зачёркнутые ещё более ранние: 4500 и 6200. Это мы удачно зашли!!!

Женщины смотрели на нас с надеждой.

— Мы у вас обязательно что-нибудь купим, — пообещала я, — Но нам надо посоветоваться. Мам, пойдём выйдем.

Мы вышли на воздух, и я поделилась с матушкой и Василичем своими наблюдениями.

— Вы понимаете, как мы здорово попали? В хорошем смысле слова.

— Так, может, они поплывут все? — засомневалась мама (в смысле — краски по ткани поплывут), — Почему их не берут-то?

— Не берут, потому что торговля поставлена топорно. А ткани очень хорошие, мои знакомые здесь брали, специально сразу несколько раз куски постирали: цвет яркий, узор не перекашивает, — тут я «знакомыми» без зазрения совести объявила собственно себя, лично у меня по десять-пятнадцать лет интенсивной эксплуатации комплекты пережили, — А турецкая ещё и с добавкой лавсана, блестит и почти не мнётся.

— Так надо взять побольше! — обрадовался Василич.

— А я что говорю.

— А куда мы столько ткани денем? — испугалась мама, — Там в каждом рулоне по сорок с лишним метров?

— Ну и ничего. Всем нашьём, — кажется, настало время продвинуть следующий кусочек бизнес-плана, — В том варианте, который тебе понравился, можно попробовать и продать. Я позавчера в универе видела, тётки приходили, никакое не особенное бельё, просто пошитое, как мешки. В один цвет за пятьдесят тысяч продавали одиночные комплекты. С набивным рисунком — сразу за семьдесят тот же самый набор. По садам пройтись, предложить чуть подешевле, думаешь не будут брать?

Они переглянулись. Мешочники, лоточники и самые разнокалиберные торговцы вразнос были нашей обыденностью и регулярно обходили самые разные учреждения. Правда, чтобы что-то выгодно у них купить, нужно было знать хотя бы примерные цены на рынках, иначе можно было прилично сесть в лужу.

— Да за такую цену, даже если не продадим, можно будет как подарки их использовать, — дожала я, —