— Ничего не знал.

— Но вам не о чем беспокоиться, — быстро вмешалась в разговор Аллора.

Мужчины с удивлением взглянули на нее — похоже, они вообще забыли о ее присутствии.

— Уэйкфилд не пойдет на это, — уверенно произнесла она. — Он сам сказал мне, что он человек независимый, так что вскоре мы сможем забыть об этой дурацкой затее.

Мужчины переглянулись, но промолчали. Потом Брет д’Анлу поднялся.

— Желаю вам хорошо отдохнуть, лаэрд Айон. — Низко поклонившись отцу Аллоры, он направился к двери, но Аллора преградила ему путь. — Миледи… — произнес он, снова поклонившись. Потом, взяв ее за плечи, отодвинул в сторону и твердой поступью вышел из комнаты.

Аллора посмотрела ему вслед. Подойдя к столу, она, села напротив отца.

— У нас все получится, папа, он не хочет, это совершенно очевидно. Ты не должен…

— Аллора, — устало прервал ее Айон, но застонал и сжал голову руками. — Король вероломен, но если бы не проклятое французское вино… Все-таки для нас нет ничего лучше отечественного эля.

— Отец, почему ты ничего не сказал? И почему он ничего не сказал? Почему бы нам всем сейчас не договориться и не заявить королю, что нас это не устраивает?

Отец печально взглянул на нее. Он протянул к ней руку и дотронулся до ее белокурых волос, потом очень нежно погладил ее по щеке.

— Мне не следовало брать тебя с собой. Может быть, он забыл бы о том, что у меня есть дочь.

— Отец, дело в том…

— Поверь, девочка, Брет д’Анлу промолчал ради меня и ради тебя тоже.

— О чем ты говоришь?

Отец пожал плечами.

— Допустим, д’Анлу удалось бы воспротивиться королю. Отец и братья д’Анлу все еще находятся в Нормандии, но если они вернутся… Вильгельм в долгу перед ними, и они принадлежат к семейству очень уважаемому как среди норманнов, так и среди саксов.

— В таком случае, — проговорила она, — он действительно имеет право отстаивать собственное мнение…

— Король найдет другого человека. Может, кого-нибудь постарше, кто сопровождал его в походах. Он твердо решил что ты должна выйти замуж за одного из его титулованных сподвижников. Может быть, он и не будет выкручивать руки д’Анлу. Зато меня ему ничего не стоит припереть к стенке, угрожая казнью Роберта.

Аллора откинулась на спинку стула с таким ощущением, будто ее окатили ледяной водой. Наверное, до сих пор она не понимала, насколько непоколебимой бывает решимость короля. В его словаре — ни на одном языке — не существовало слова «нет». Ей стало нехорошо. И правда, д’Анлу может отделаться легким испугом. Король найдет другого человека, потом еще одного. И ему совершенно безразлично, будет ли это молодой человек или беззубый старик, у которого уже имеется десяток взрослых детей. Сейчас Вильгельм одержим одной мыслью: выдать подобру-поздорову за одного из своих людей наследницу Дальнего острова — а значит, прибрать эту землю к рукам.

Она всхлипнула, но быстро овладела собой, ведь у отца, поставленного перед выбором — счастье дочери или жизнь брата, — и без того сердце разрывается на части.

Айон покачал головой:

— Он порядочный человек.

— О ком ты? — насторожилась Аллора.

— Порядочный. Может быть, немного горяч, но хороший человек.

— Д’Анлу? — прошептала она.

Айон чуть кивнул головой.

— Если бы он был из наших, например, из людей Малькольма…

— Но он не из наших! Он норманн! — презрительно воскликнула Аллора. — Если мы подчинимся королевской воле, мы потеряем все.

— Ты права, дочь. В том-то и задача!

— Что нам делать?

— Что-нибудь придумаем.

Она покачала головой:

— Роберт у него в руках. Он его убьет.

Айон нахмурился.

— Я не знаю. Не знаю, — пробормотал он. — Может быть, завтра что-нибудь придумаем — утро вечера мудренее. Может быть, я буду лучше соображать, когда выветрится из меня проклятое нормандское вино!

Аллора услышала в голосе отца безысходность и отчаяние. Она быстро подошла к нему и, обняв за плечи, сказала:

— Ты прав, отец. Утро вечера мудренее. Утром мы найдем решение. Позволь мне проводить тебя до постели.

Она помогла ему подняться. Он тяжело оперся на нее, и она на секунду пожалела, что д’Анлу ушел: его помощь была бы сейчас очень кстати. С трудом довела она отца до спальни, где этот большой мускулистый человек плашмя рухнул на кровать. Она стянула с него высокие кожаные сапоги и накрыла меховым одеялом — ночь была довольно холодная.

— Аллора!

Она думала, что отец уже заснул, но он взял ее за руку. — Доченька… — произнес он, запинаясь. — Ты мое самое драгоценное сокровище. Я… найду выход.

— Спи, отец! — тихо сказала Аллора, целуя его в лоб. Глаза его закрылись. Она вышла из комнаты и направилась в свою спальню.

В ее комнате свет пробивался сквозь неплотно закрытые ставни. Аллора подошла к окну и выглянула на улицу. По другую сторону дороги в окне двухэтажного деревянного домика с черепичной крышей она увидела бодрствующего монаха, который при свете свечи трудился над манускриптом. Под окном внизу вдруг зарычали и затявкали собаки, затеявшие драку из-за куска мяса, брошенного на дороге.

Она посмотрела вверх. Над Лондоном светила полная луна. Высунувшись из окна, Аллора увидела Темзу и дорожку лунного света на поверхности воды.

Затаив дыхание, она закрыла глаза и отчетливо представила себе Брета. «Порядочный человек, хороший человек» — так сказал о нем отец. Дерзкий, самоуверенный, по каждому поводу готовый лезть в драку, родившийся в удачной семье в удачное время. Человек, преданный Завоевателю.

Он, чьи волосы черны, а глаза синие со стальным отливом… насмешничает над ней, над ее юным возрастом, нарочно испытывает ее терпение… Прикасается к ней…

Ее охватила дрожь, и она торопливо закрыла ставни. Дрожа, она переоделась в ночную сорочку из белого льна и юркнула в постель, натянув на себя одеяло. Но несмотря на усталость, сон не шел, и Аллора долго лежала, уставившись в потолок. Д’Анлу сумеет отказаться, он достаточно влиятелен, чтобы настоять на своем — отец сам так сказал.

Со стороны д’Анлу ей нечего бояться.

Но она чувствовала, как по телу разливается странная горячая волна, спускаясь по спине. Ее раздражало, что она так ясно видела его лицо, будто он находился рядом с ней, в этой комнате. Взгляд такой проницательный, а губы — крупные, полные, чувственные…

Аллора еще плотнее закуталась в одеяло и, повертевшись, попробовала заснуть. Но сна не было. События вечера одно за другим проплывали перед ней, она вспоминала внимательные взгляды женщин, устремленные на нее… И взгляды на него. Потом вспомнилась очень красивая леди Люсинда с экзотическими миндалевидными глазами. Наверное, они с д’Анлу хорошо знали друг друга.