свидетельствует о выносе, из Земли ее энергии (восходящая ветвь энерго-массопереноса). Он вездесущ и на материках, и в океанах, непрерывен, по непостоянен. Можно считать доказанным, что тепловой поток менялся от места к месту и от времени до времени в геологической истории Земли и что он сам всегда выражал собой основной ее двигатель. Среднее значение теплового потока на Земле составляет 1,2–1,5 микрокалорий на квадратный сантиметр в секунду. А вот от Солнца Земля получает энергии в несколько тысяч раз больше, но лишь малая ее доля достигает поверхности. Уже говорилось, что проникновение лучистой теплоты в глубь Земли ничтожно. Часть солнечной энергии путем отражения возвращается в космос, где и рассеивается. Другая часть путем нагрева суши, водной и воздушной оболочек, зависящего от места к месту от времен года, времени суток, широты и многих других причин, определяет всю энергетику внешних геоморфологических процессов. Внешняя картина этих последних заключается в перемещении масс воздуха, воды и суши под общим и постоянным контролем поля силы тяжести и при помощи очень разнообразных средств и механизмов. Оставляя пока в стороне все жизненные процессы, еще теснее и непосредственнее связанные с солнечной энергией, остановимся на том, что происходит здесь, на границах оболочек, в «мертвой» природе. Нет таких физико-географических процессов, которые не имели бы хоть какое-то геологическое значение. Равным образом пет и не может быть геологических процессов, которые в том же самом нашем «театре» не играли бы никакой геоморфологической роли.

Внешние динамические процессы, о которых идет речь в геологии и географии, называются экзогенными процессами. Вместе с космическими силами они действуют на земную кору снаружи, а работа, которую они выполняют за счет энергии Солнца, двоякая: создание (и разрушение) горных пород, слагающих в каждый данный момент земную поверхность на некоторую глубину, и создание (и разрушение) форм земной поверхности, а следовательно, изменение положения границы земной коры с ее подвижными, как легкая одежда, покровами — гидро- и атмосферой. Другими словами, экзогенные процессы выполняют две функции: породообразование и формообразование. Здесь и проходит некоторый формальный раздел между геологией (породообразование) и геоморфологией (формообразование). Если, впрочем, вдуматься, то станет совершенно ясно, что породообразование зависит всегда и везде от формообразования и наоборот, что дело лишь в акценте, в угле зрения, под которым рассматривается по существу двуединый экзогенный процесс. Ведь содержание — в данном случае вещественный состав разрушающейся или создающейся горной породы — требует облечения в соответствующую форму, так как нет содержания без формы. Подобным же образом явление в природе новой формы предусматривает в чем-то и новое содержание. Поэтому геоморфолог не может не думать о том, к какому геологическому результату ведет (или уже привел) наблюдаемый им геоморфологический процесс. Соответственно и геолог не должен упускать из вида геоморфологическую сторону любого экзогенного процесса. Если все это достаточно интересно в чисто познавательном отношении, то не менее важно и в практическом отношении, поскольку создает основу для предсказания событий, для деловой предусмотрительности и всех вытекающих отсюда искусственных (человеческих) мероприятий. Рассмотрим несколько примеров.

В понятие о том или ином экзогенном рельефо- и породообразующем процессе входит не только его физическая и (или) химическая сущность, но и общее направление, постоянство или эпизодичность, темп и соотношение с параллельно либо навстречу идущими процессами.

Представим себе теперь самую общую схему эрозионного процесса во времени и пространстве. Читателю известно, как универсальна, как распространена на всех материках работа текучих вод, временных и постоянных, малых ручьев и больших рек, быстрых горных потоков и медленно текущих равнинных рек. Все они в разной степени на том или ином отрезке своего пути размывают и углубляют свое ложе, подмывают и разрушают свой берега, перемещают массы обломочного материала — валу* нов, галек, песка — или, напротив, отлагают их. Эта элементарная картина наполняется, однако, глубоким содержанием, как только мы вспомним, что, кроме своей механической работы, эрозия непрерывно взаимодействует с другими рельефообразующими процессами. Движение в нашем «театре» совершается из-за разности потенциалов или градиентов: силы тяжести, температуры, давления, плотности, электричества, гипсометрии. Общий фон — трансформация энергии и перемещение вещества — работа в физическом смысле. Исходный момент в эрозионном процессе — наличие некоторого избытка воды в данном месте по сравнению с тем, что могло бы тут же испариться или просочиться в землю. Второе — наличие гипсометрического градиента, обеспечивающего наличие наклонной поверхности, т. е. склона, дающего возможность более или менее свободного и легкого перехода на уровень более низкого потенциала гравитационного поля.

Оба эти условия вполне заурядны: первое обеспечено наличием воды в атмосфере, ее осадками, второе — существованием рельефа, следовательно, и гипсометрических вариаций составляющих его поверхностей, линий, точек. Первое дано изначально с образованием земной атмосферы (неизвестного нам точно первоначального состава), т. е. с догеологических времен. Второе — рельеф — существовало, конечно на всех этапах жизни Земли, даже в принципе и до появления атмо- и гидросферы. Физическое (температурное) выветривание во времени также выходит за рамки так называемого геологического этапа в жизни Земли. Все это приводит к выводу, что рельефообразование на поверхности планетных тел, обладающих в рассматриваемом нами случае твердой корой, — явление, свойственное планетам изначально и начально же подчиненное немногим простейшим условиям. При этом какой-либо конкретный рельеф был всегда производен от другого, предшествующего ему рельефа. Отсутствие такового нельзя представить себе — то была бы идеальная геометрическая поверхность сфероида вращения, абсолютно защищенная и от вулканических сил снизу, и от Ударов метеоритов извне.

Если принять высказанные положения, а они очевидны, то общий геоморфологический процесс в истории Земли будет выглядеть таким же непрерывным и нескончаемым, как и процесс ее геологического развития. Даже образование единого Мирового океана, покрывающего всю поверхность Земли (без островов и континентов, что также невозможно себе представить), означало бы лишь торможение и, если можно так выразиться, подводную спецификацию геоморфологического процесса. Полностью остановиться он никогда не мог, как не остановится никогда в будущем и даже в том крайнем мыслимом случае, если бы Земля перешла подобно Луне в стадию «мертвой» планеты.

Но вернемся к нашему случаю — к первому ручейку вытекающему из какого-нибудь верхового болота, которые свойственны суровому сибирскому климату и образуются на высоких плоских уровнях потому, что земля под ними схвачена многолетней (раньше говорили «вечной») мерзлотой и водонепроницаема. Дальше на всем пути превращения ручья в речку, а речки в реку, т. е. увеличения водного стока, происходит непрерывный обмен влаги в реке с влагой в атмосфере (испарение и осадки), но также интеграция ручьев или рек. Это уже работает не одна гипсометрия. Ручьи или речки сливаются (при их неравенстве говорят,