с ним перестали появляться призраки. Он смеялся и говорил, что мертвецы принимают его за своего и стараются избегать. Мэтту такое объяснение не нравилось до зубовного скрежета, было в этом что-то, слишком напоминавшее, что Даниэль умирал. Напоминавшее о том, о чем Мэтт точно не жаждал помнить.

Даниэль зевнул в кулак:

— Пойду-ка еще кофе возьму. Тебе принести?

— Не, тут подожду.

Вместе с Даниэлем в бар зашла парочка уже подвыпивших друзей, и Мэтт отодвинулся дальше в тень. Ему хотелось тишины, пусть он не знал, насколько далеко вокруг Даниэля распространяется его «черная дыра» для призраков.

Мэтт не стал рассказывать ни Дану, ни Ли о том, что видел сегодня. О бабушке, которая предостерегала. С призраками всегда так: они могут искренне хотеть помочь, но как же неопределенны их знаки! Вот и тут Мэтт не представлял, что имела в виду бабушка. Хотя бы какую-то физическую опасность вроде полиции или Кристофера Янга? Или бояться стоило чего-то другого, что живет на болотах, или что мог вызвать Бен.

Мэтт не стал рассказывать Даниэлю, потому что не хотел его беспокоить. А то с него станется не только гри-гри смастерить. Тем более, к нему и так полиция приходила, а Бена он хорошо знал. Хватит забот и без неясных предупреждений призраков.

Заметив движением краем глаза, Мэтт удивился, почему не услышал, как дверь бара открылась, выпуская Даниэля.

Только посмотрев на брата, он понял, что не так.

Даниэль стоял весь в крови, она заливала половину его невероятно бледного лица. Захлебнувшись воплем, Мэтт отшатнулся, потому что сразу узнал — именно таким он увидел брата в момент его смерти, таким до последней капли крови. То видение длилось всего секунды, но запомнилось Мэтту на всё жизнь.

Он видел того же самого призрака.

Паника взметнулась, но тут же стихла. Мэтт бы ощутил, если с Даниэлем что-то случилось, да и он сейчас в баре, кофе берет. Не в машине на дороге. И уж точно не в том самом моменте.

Дверь распахнулась, и вышел настоящий Даниэль, живой и здоровый. В другой одежде, даже прическа чуть иная, без всякой крови. Он смотрел что-то в телефоне и сказал, не поднимая головы:

— Я знаю, кто провел ритуал Бена… эээ… Мэтт? Что случилось?

Даниэль в два шага оказался рядом с Мэттом, который не был уверен, что сможет сейчас подняться на ноги. Он в ужасе смотрел на обеспокоенного Даниэля, который тут же забыл о телефоне. Вцепился ему в плечи — брат настоящий, теплый и уж точно живой.

— Дан, — голос Мэтта дрогнул. — Кажется… кажется, у меня глюки.

5. Никаких продаж после заката

«Никаких продаж после заката».

Мэтт пялился на табличку, написанную кривыми буквами и воткнутую в рыхлую землю перед домом. Всерьез размышлял, а что такого страшного в севшем солнце? И стоит ли об этом знать, или некоторое любопытство не нужно удовлетворять.

Дом примостился на окраине города, настолько близко к болотам, что странно, как это неказистое строение не сползло в трясину. Ощущение было, будто "Катрина" основательно его потрепала и сорвала часть крыши, но хозяин вернулся и просто продолжил жить, прилепив заплатку на черепицу.

«Никаких продаж после заката», рядом с вывеской об амулетах. Тоже написанной от руки.

Мэтт с сомнением оглядел домик и утер пот со лба. Где-то рядом надрывалась собака — возможно, гости в районе ей не понравились. Ну, или она чуяла в незнакомцах странное.

— Ты уверен? — спросил Мэтт.

Даниэль кивнул, темные очки скрывали его взгляд. Мэтт прищурился на солнце:

— Бен хорошо знал тебя. Уж мог отличить в вуду придурков и шарлатанов. Уверен, что именно здесь живет тот парень, который провел ему ритуал?

Не отвечая, Даниэль зашагал к крыльцу, состоявшему из пары ступенек, и постучал в дверь. Мэтту оставалось только мысленно проклинать неразговорчивость брата. Он заявил, что некая Агата навела справки и не сомневается.

— Мэтт…

Дверь, в которую постучал Даниэль, оказалась не заперта. Братья переглянулись и не сговариваясь вошли. Они прекрасно знали, что оставлять двери открытыми могут либо уверенные люди, ждущие посетителей, либо те, у кого что-то произошло.

Дом тут же произвел впечатление первого. Изнутри он оказался таким же потрепанным и обветшалым, но в нем чувствовалась… сила. Притаившаяся в карнизах штор, дремавшая в пыли за шкафом, поскрипывающая в пружинах старого дивана.

Мэтт мог ее ощутить. Не такая древняя как в семейном особняке, не настолько густая, другая, но она жила здесь. Хозяин этого места точно мог бы вызвать лоа для Бена.

Обои отслаивались под потолком, а мебель казалась очень разной, наверняка купленной по барахолкам. Ощущался легкий беспорядок, но при этом книги на полке стояли в аккуратном алфавитном порядке. На столе в керамической миске лежали браслеты из ярких пластиковых бусин с косточками и перьями, видимо, талисманы. Хотя Мэтт не сомневался, что настоящую магию показывали не тем, кто пришел за балаганными фокусами и «зачарованными амулетами».

Он заметил полустертые меловые веве на полу. Над единственной запертой дверью висело распятье.

— Мистер Амброуз?

Дом отозвался тишиной, а Мэтт подумал, что только Даниэль может завалиться без приглашения к местному вуду-колдуну и звать его «мистером». Он почему-то всегда считал, что стоит оставаться вежливым. Мэтт считал, что открыть дверь с ноги — это нормально. В конце концов, потом можно извиниться.

Даниэль двинулся к закрытой комнате, видимо, решив проверить весь дом. Точно спальня, интересно, если Дан вытащит колдуна из постели, тоже сделает это крайне вежливо?

Почти инстинктивно Мэтт придвинулся к брату, не отставая от него. От этого места можно ожидать призраков, и Мэтт не был уверен, что готов с ними встречаться. В подобном доме они могли оказаться какими угодно, а уж после вчерашнего Мэтт вообще не доверял своим видениям.

Когда он сбивчиво объяснил Даниэлю, что произошло, тот настоял, чтобы они поехали домой. Причем все и к нему. Мать Ли считала, что в Мэтте недостаточно ответственности, а вот Даниэлю она полностью доверяла, так что без проблем отпускала с ним куда угодно несовершеннолетнюю дочь.

Хотя попробовала бы она удержать Ли.

В итоге они полночи просидели в квартире Даниэля, и Мэтт не меньше пяти раз описал то, что видел. Ли уснула на диване, и братья переместились в уголок кухни, где Даниэль зажег настоящие свечи, пахнущие воском.

— Такого не бывало раньше — повторял Мэтт. — Я всегда видел призраков. Ничего больше.

— Ты видел меня. Я пока точно не призрак.

— Вот я и говорю, что это глюк.

— Не думаю,