захотелось быть просто самим собой, и больше не надевать доспехи Повелителя. Но наступил новый день, и руки графа сами потянулись к одежде Повелителя.

– Мы в его обители, без его мантии и обсидиана, я как без рук, – вздохнул он, – Только благодаря ему я смогу реализовать свои самые смелые фантазии, создать любой пейзаж, любое настроение.

И он направил Веар в спальню королевы, чтобы она подготовила ее к встрече с Повелителем.

Разбудив маленькую соню, которая только под утро смогла заснуть, волшебница протянула ей легкое платье и сандалии, сказав, что доспехи королевы на время придется отложить, они здесь ей точно не понадобятся. И, словно прекрасная Ариадна, вывела ее из прохладного лабиринта таинственного замка на волю.

Ослепительное солнце, как непревзойденный художник, представило королеве невероятную картину обители Повелителя гор: покрытые синеватой дымкой величественные горы и облачное отражение их в нежнейшей лазури ласкового неба, а вершиной творения был переброшенный через все это великолепие из сверкающей радуги мост. Королеве захотелось раствориться в этом упоительном воздухе, и она побежала по сочному, бархатом ускользающему, просторному зеленому лугу, навстречу радостному ветерку. И неожиданно почувствовала, что ее что-то мягко подхватило и, словно пушинку, сейчас несет по воздуху. Это были из перевернутой радуги качели.

– Ты хотела ускользнуть от меня? – услышала она за своей спиной тихий голос Повелителя.

И упоительное волнение наполнило ее душу. Она почувствовала себя в полной безопасности, когда руки Повелителя оказались чуть выше ее рук, и он стал раскачивать качели. И вдруг она почувствовала, как порыв ветра легко подхватил их крылатые качели и унес их в воздушную, взбитую облаками, перину неба, и с такой же невероятной скоростью возвратил их обратно. У Ниты захватил дух от нереальности происходящего, и она растворилась в упоительном полете, и ничего уже в своей жизни не боялась. Рядом с ней летел и ее Повелитель. Она была рада, что в нем стали проглядываться какие-то знакомые ей человеческие черты. Но не знала королева, что через суровое лицо Повелителя, пробивался и все чувствовал за себя и того парня – Повелителя, наш неунывающий граф. Сейчас он просто расслабился и получал удовольствие, что рядом с ним находилась его любимая девушка. В этом полете они были как два ребенка, впервые исследующие этот мир, пробующие его на цвет и вкус. И птицы, почувствовав, что кто-то потревожил их привычное место обитания, решили посмотреть на этих своевольных и счастливых нарушителей. Они с радостью слетелись к ним и стали весело сопровождать их, и на своем птичьем языке хотели поведать миру о торжестве нежности и любви.

Королева хотела, чтобы Повелитель ее поцеловал. Похоже, не только королева, но и птицы желали этого. Они останавливались в полете и движениями своих крыльев навстречу друг другу направляли влюбленных скрепить порыв своих чувств поцелуем. Но птицы не знали, что от этого поцелуя пострадало бы самолюбие графа, он просто не мог допустить, чтобы Повелитель ее поцеловал. Но королева считала иначе, ведь в сказке принц целует принцессу, а она считала, что находится в сказке, поэтому возвращаться на грешную землю не желала и еще крепче сжимала в своих руках нежнейшие нити радужных качелей. Королева очень хотела влюбить в себя Повелителя, и тогда она сможет остаться с ним навсегда, о возвращении ее в Сель-Арме не могло быть и речи. Ей срочно необходимо было разжечь в Повелителе страсть, так сказать, подбросить дровишек в тлеющий костер. И она вспомнила, как смело упражнялся граф на ее балу, послав к ней навстречу воздушного и очень нежного барашка. А почему бы ей не попробовать это сделать, она ведь находится в сказке, а в сказке возможно все. И она вдруг заметила одинокую бабочку, пролетавшую с ней рядом, и силой мысли направила ее к губам Повелителя, и ее крылышками стала нежно щекотать такие желанные губы Повелителя. Граф был удивлен, неужели это не сон? Но королева очень искусно стараясь соблазнить Повелителя, изловчилась так, что уже крылышками пыталась приоткрыть плотно сжатые и так просто не сдававшиеся губы Повелителя.

«Это должен делать мужчина, а не женщина», – мысленно возмущался граф. Он не ожидал от столько юной особы столько прыти.

Но в этом возмущении он и не заметил, как приблизились губы Повелителя к губам королевы, и он стал очень медленно и чувственно целовать ее, стараясь исследовать каждый миллиметр ее сладких уст, он ведь так долго этого ждал и заслужил эту нежданную награду. Но это было всего лишь его видение, в действительности, же граф продолжал держать оборону и не сдавался. Стараясь побороть это наваждение, он резко остановил качели, все вокруг закружилось, и они с королевой оказались на земле: «Так, по крайней мере, устойчивей», – мысленно успокоил себя граф. Королеве так не казалось: «Почему мужчины такие трусливые?». Она разочаровалась в Повелителе, а графу это и было нужно.

Много нового сегодня о себе узнал граф, таким бесчестным способом добиваться любви девушки, устранять таким некрасивым способом своего соперника. А с другой стороны, ему хотелось уже давно махнуть на все рукой и окунуться с головой в этот упоительный водоворот сладкой неги и чувственной страсти. Когда еще представится такая возможность – ведь сейчас в его руках сосредоточена неограниченная власть, и этот юный и такой сладко заветный запретный плод, который сам готов упасть в его ладони. И граф решил подарить себе еще один день в роли Повелителя, тем более королева сможет простить ему любую его прихоть.

Пока граф спокойно размышлял, лежа в своей постели, королева уже в своих мечтах действовала, наступала по всем фронтам. В своей девичьей фантазии она нарисовала такой нежный, шелковый розовый шатер, который она поместила в такую небесную высь, где им уже никто не сможет помешать уединиться. И она решила слегка перефразировать известную восточную притчу: «Если гора не идет к Магомету, то она вместе со своим шатром отправится на поиски заветной горы».

До графа стали доходить флюиды решительно настроенной королевы, и он решил вместе с Повелителем отсидеться в горах, но, чувствуя, что это ему не поможет спастись, решил принять вызов. Ее розовому шатру он решил противопоставить простую и очень грубую канатную веревку. На ней он и спустился к ее шатру. Хватит ли ей сил удержаться на ней вместе с ним. Но граф и подумать не мог, что после вчерашних виражей, вестибулярный аппарат королевы был готов и не к таким нагрузкам. Королева вошла во вкус, чувствуя, что ее тело стало таким сильным, гибким и упругим,