На это он не мог не отреагировать — к ее великому сожалению. Зверь ударил могучим хвостом, пытаясь смахнуть то, что к нему прицепилось. Эннилин только сильнее ухватилась и стала продвигаться вперед, пядь за пядью. Вилас скрылся из виду, повернув на север; ей же деваться было некуда. Цепляясь изо всех сил, мать поймала Келли за руку и попыталась притянуть к себе.

Ничего не вышло. Тянуть было тяжело, а захват был слишком неуклюжим. Эннилин испугалась, что теперь свалятся они обе. Но лучше уж вместе — удержаться или свалиться, тут как повезет. Она примерилась, чтобы загрести дочь половчее за рубашку…

…и углядела что-то справа от себя.

Он появился на краю бокового зрения. На секунду Эннилин подумала, что это привидевшийся ранее тускен. Но, мотнув головой в ту сторону, она узрела нечто еще более невероятное. К гонке присоединился наездник, несущийся наперерез с дальней дюны на северо-западе. Замотанная в коричневые одежды фигура приближалась к ним по диагонали. Скача во весь опор…

…на эопи?

Эннилин перевела взгляд на Келли, на лице которой застыла маска ужаса, а затем снова на незнакомца. Все верно: эопи. Четвероногое бурое животное, гораздо мельче рососпинника. Эопи могли хорошенько разогнаться, но состязаться с ящерами в беге были не в состоянии. Однако фигура в коричневых одеждах бодренько их нагоняла — с такой легкостью, будто управляла мотоспидером.

Эннилин не могла поверить глазам. У незнакомца не было ни шанса их настичь, однако это его ничуть не останавливало. Не все разбойники в пустыне были тускенами, но ни один стервятник в здравом уме не станет гнаться за добычей в таких местах. Он дождется, пока они сами не сломают себе шеи. Неужели этот всадник хочет им помочь? Оставалось только гадать.

Он ответил на ее мысли:

— Держитесь!

Скакун незнакомца изящно лавировал по краям рытвин, оставляя копытцами такие легкие следы, словно был без всадника. Человек — а он приблизился настолько, что Эннилин смогла разглядеть человеческий нос и каштановую бороду с усами под развевающимся капюшоном — мастерски управлялся со своей животинкой, приблизившись к Злюке будто без опасения за собственную жизнь. Хвост рососпинника метался вперед-назад, вынуждая всадника петлять и пригибаться. Но он продолжал набирать скорость.

Секунду спустя он поравнялся с разозленным рептилоидом. Эннилин глянула вперед, на раскуроченную землю — причем куда сильнее, чем те участки, что остались позади. Массивная лапа Злюки может в любой момент пробить ссохшийся песок и застрять в рытвине. Оглянувшись, она поняла, что незнакомец тоже почувствовал опасность. Он встретился с ней взглядом:

— Давайте сюда девочку!

Эннилин, не раздумывая, продела руку под грудь Келли и изо всех сил дернула на себя. Дочь, не подозревающая о третьем участнике драмы, завопила, упустив поводья. Но расстояние между рососпинником и эопи было сейчас с волосок, а из-под развевающегося плаща показалась крепкая рука. Эннилин закинула на нее руку Келли и вытолкнула дочь из седла.

Сама же она, едва отпустив ношу, распласталась на спине Злюки. Она увидела, что эопи замедляет ход, потому что седоков стало двое. Двое далеко не уедут, а троих она просто не поднимет. Оставался Злюка. Эннилин взяла себя в руки и устремила взгляд вперед. Надо только нащупать…

Крак! Задняя лапа Злюки застряла в провале. Эннилин кувырком улетела вперед, а невообразимая туша, только что бывшая под ней, навалилась следом. Эннилин увидела, как перед глазами промелькнули солнца… Миг спустя их заслонила тень рососпинника и наступила темнота.

А после не было ничего.

— Мама!

Эннилин открыла глаза и немедленно закрыла.

— Я ничего не вижу.

— Подожди. — Келли смахнула с ее ресниц песок. — А сейчас?

Эннилин снова открыла глаза и увидела родное лицо с потеками седельной смазки, подсвеченное лучами солнц. Она попыталась заговорить, но голос подвел ее.

— К… Келли. Т… ты…

— Мама, все хорошо. Я цела.

— …наказана, — продолжила Эннилин. — До конца жизни.

Келли расплылась в улыбке:

— Мама приходит в себя.

— Да, — ответил чей-то голос. — Я вижу.

Эннилин не могла понять, откуда исходит голос, но подниматься и смотреть не хотелось — ведь песок был такой мягкий и гладкий.

Келли пропала из поля зрения, и ее лицо сменилось другим. Это был давешний незнакомец, уже успевший снять капюшон. У него были рыжевато-русые волосы — светлее, чем борода и усы. Серо-голубые глаза взирали с выражением, которое Эннилин определила как скептическое.

— Привет. — В его голосе слышался незнакомый акцент. — Вам крепко досталось.

— Да не может быть. — Эннилин закашлялась.

Он улыбнулся. Улыбка была приятной — не то что триумфальные ухмылки Оррина, это уж точно. Сдержанная, с налетом дружелюбия. Как и его голос.

— Вы невредимы, — сказал незнакомец. — Песок из одежды придется вытряхивать еще долго, но главное — кости целы. — Он достал из складок плаща флягу. Эннилин заметила, что вещица была старинной, темно-коричневая краска местами побурела от времени. Под плащом мелькнула выцветшая рубаха свободного покроя. Мужчина опустился на колени и замялся. — Вы позволите?

Эннилин попыталась кивнуть.

Он осторожно приподнял ей голову, чтобы напоить. Эннилин пила жадно, краем сознания беспокоясь, что семнадцать лет нравоучений о том, как вести себя с незнакомцами в пустыне, только что на глазах у дочери вылетели в трубу. Эннилин не знала, что и думать о благодетеле, кроме того, что одет он так, будто рылся в ее корзинах с распродажным барахлом.

Под конец она чуть не захлебнулась. Кивнула спасителю в знак благодарности и строго прищурилась:

— Келли?

Мужчина отодвинулся, и вместо него показалась дочь.

— Что, мам?

Рука матери поймала девушку за воротник.

— Ты что такое вытворяешь?

У той на лице мелькнуло виноватое выражение.

— Ну-у… к нам в Надел полгалактики завалилось выпить да закусить — а еще даже не обед. Я подумала, что надо быстренько заняться животными на выпасе, а то застряну в магазине за работой.

— Да, но почему именно этим животным?

— Н… не знаю. — Келли пожала плечами. — Вообще, я думала, тебе все равно. Ты, как всегда, была занята одним Джейбом…

Мужчина за ее спиной закрутил крышку фляги и хмыкнул:

— Если вы, милая барышня, пытались добиться внимания матери, вам это удалось.

Он снова сверкнул обезоруживающей улыбкой.

Карие глаза Келли вспыхнули, и она расцвела в ответ.

— Да ладно, зовите меня Келли!