В субботу, запасшись в качестве дорожного чтива книжкой о Пьемонте и старой статьей из «Плейбоя»[68]о трюфелях, мы вчетвером отправились в Альбу. В книжке три страницы были посвящены церквам Альбы и одна строчка – трюфелям. «Плейбой» предлагал больше сведений, однако они, как показала проверка на месте, оказались большей частью враньем.

В Альбе грибы повсюду. Мы спустились к отелю «Савона», а там прямо подле портье можно купить трюфеля, свежие либо обработанные; на гостиничной веранде и у въезда на стоянку на стенах – лотки со всяким трюфельным съестным; на рекламной фотографии отеля подле фасада видны какие-то черные и коричневые комки, в баре пахнет грибами. Трюфеля чрезвычайно пахучи, и я никак не мог решить, приятен их запах или омерзителен. Попав в город, заглянув в любую гастрономию, сразу обнаруживаешь: они и в мясных, и в рыбных лавках и, конечно же, в фирменных магазинах. Куда ни глянь, повсюду трюфеля, трюфеля и еще раз трюфеля.

Витрина каждой лавки здесь, будь то лавка портного, писчебумажная или музыкальных инструментов, украшена и другой местной гастродостопримечательностью, а именно бутылками вина «Бароло».

Возвращаясь к трюфелям белым (Tuber magnatum pico) и черным (Tuber aestivum Vitt): в магазинах черные трюфеля стоили 15 тысяч лир, а белые от 29 до 55 за сто граммов; в ресторане же посыпать чуточкой тертых грибов спагетти или фондю стоит целых 5,5 тысячи.

На главной улице по субботам – трюфельная ярмарка, там же витринки с фотографиями урожая нынешнего года: искатели трюфелей демонстрируют свои лучшие находки.

Торговля на рынке прекрасна в соответствии с древним ритуалом купли-продажи. Показывают трюфеля очень осторожно, и только проверив добродетель потенциального покупателя.

Увы, помимо питья «Бароло» и поглощения трюфелей, в октябрьской Альбе заняться в особенности нечем. Было очень холодно, достопримечательностей здесь раз-два и обчелся, равно как и приличных маршрутов для прогулок. В первый вечер, шляясь по городу и глазея на прохожих, встречали почти только итальянцев. Лишь раз услышали немецкий, от трех туристов.

У фрау фон Ланга ничем не примечательные лицо и внешность. Ей, столетней пионерке, за ее сотню лет трудной жизни приходилось бок о бок с мужем надстраивать террасы на склонах и сводить лес, чтобы посадить первую виноградную лозу. Она работала как мужчина, даже когда уже носила в себе драгоценного будущего бедолагу. ‹…› Но она всегда была, по обычаю, женщиной свободного поведения. У виноградарей и садоводов в каждой деревне жила отважная, вдохновенная молодежь, имевшая много приключений с ней в защиту свободы. Она прожила спокойную, без горестных разочарований, без громких криков жизнь, и мудрая зрелость добавила мозолей на ее руках и уверенности перед грузами жизни.

В антикварном магазинчике на соборной площади под аркадой я видел распятие: Спаситель из слоновой кости на черном кресте. Тело Спасителя совершенством исполнения соединяло элегантность Джамболоньи[69]с мастерством Мантеньи,[70]если можно сказать такое про столь малый предмет. Моему умственному взору он тут же представился произведением гастрономического искусства: его белое трюфельное тело, снятое с креста, покоилось бы в ромбическом стеклянном сосуде, полном крупнозернистой черной икры; яркость белого как бы растворялась, постепенно погружаясь в глянцево-мрачную съедобную массу (при этом, конечно, расстояние, с которого должно созерцать, должно быть достаточным, чтобы можно было слышать запах трюфелей). Эта картину породили реминисценции увиденного мною в одном притоне. Там бичевали мазохиста, и крайнее напряжение, судорога его извивающегося на полу тела вдруг воскресили в моей памяти Мантенью.

Мы скрашивали свое времяпрепровождение главным образом тем, что кушали всякие вкусности, наливались «Бароло», «Дольчетто» и «Веккья Романья» и отсыпались. Пьемонтские вина великолепны и для своего качества дешевы.

Еще мы поехали в Родди, в «Академию трюфелей», где тренируют отыскивающих трюфели собак, однако академии этой найти не смогли. Когда я попросил старика с собакой-трюфелеищейкой помочь нам отыскать академию, он указал на неоштукатуренный, недостроенный дом, по его словам, «новую школу». Само собой, смотреть там было не на что и фотографировать нечего. И в музее трюфелей в замке Гринцано-Кавур тоже не было ничего интересного. Парочка изрядного размера тусклых, анатомически удручающих рисунков, изображающих трюфель в разрезе и карту с областями произрастания трюфелей, явно происходящую из эпохи, предшествующей тотальному загрязнению воздуха и сведению лесов. Единственно, чем мы поинтересовались в замке, так это местом, куда короли ходят пешком.

Выбравшись оттуда, отправились в первый попавшийся хороший ресторан, которым оказался «Локанда аль Чентро» в Гальо-Гринцане. Мы захотели заказать à la carte, но этого, оказывается, в ресторане не предусматривалось, а предусматривалось нечто под названием «пранцо а прессо фиссо»,[71]к чему прилагалось также вино, хлеб и прочее в том же роде, все за 19 тысяч лир. После заказа чрезвычайно дружелюбные и обходительные официанты принесли нам (все маленькими порциями и превосходного качества) следующее: паштет из дичи,

«колбаски Бра» (это причудливая смесь специально отобранных кусочков говядины и свинины… Рецепт этой смеси принадлежит князю Карло Альберто, который был вынужден раскрыть тайну во время одного из редких визитов в Полленцу в 1847 году),

лягушачьи лапки с гарниром из зеленого горошка и соусом,

улитки (необыкновенная полезность и превосходные качества улиток обнаруживаются именно за столом. Ну и несколько позже),

колбаски с грибами (кульминация!),

желтый тушеный перец,

маринованную ветчину с грибами,

охлажденное жареное мясо с превосходного качества хреном,

равиоли, также со вкусом грибов,

ризотто с грибами,

зайчатину в «Бароло»,

телятину,

перепелов,

пирожные (много маленьких),

кофе или фрукты.

Была б погода хорошей, мы б пробыли в Пьемонте целых четыре дня, а потом мы бы отправились, например, в Асти или Бра (если кто ищет особенно хорошего сразу в спорте или гастрономии, обязательно должен посетить Бра, без преувеличения можно говорить, что это – столица хоккея на лугах и колбасы «живьем в рот»: первое часто увенчано призами, второе – изысканно и гастрономно). В остальном в Бра не есть ничего замечательного. Этот город-шарнир, в совокупности состоящий из большого тяжелого ядра-центра и утиснутых загородной природой пригородов), однако в понедельник задождило, и потому мы, прикупив пару бутылок вина, немного трюфелей (к сожалению, из жадности купили только черных) и пару шинковок для трюфелей, направились в Милан. Там мы почувствовали себя не слишком хорошо. Потому на следующий день отправились на родину через Сен-Бернар на четырех разных, однако одинаково выношенных покрышках.