– Мне нравится эта.

– В конце концов, может, сойдемся на том, чтобы ее оставить и поменять весь прочий интерьер. А если нет, придется с ней распрощаться, как с твоим старым рабочим столом. Просто предположение.

– Зная тебя, думаю, прежде чем от нее избавиться, мы на ней еще раз пятьсот успеем покувыркаться.

– Воспринимай это как репетицию, – сказал Рорк и сгреб Еву в объятия.

Поскольку сопротивляться и смеяться одновременно было невмочь, Ева сдалась и, оказавшись на кровати в чем была (в обуви и прочем), обвила мужа ногами.

– Мы даже не разделись.

– Я это мигом исправлю, – проговорил он, жадно приникая к ее губам.

Наконец их ждала долгожданная награда за длинный и тяжелый рабочий день. Рорк прижался к Еве всем телом, его волшебный рот обжигал жаром дыхания, от поцелуев у нее по всему телу пробегала дрожь. И никаких кошмарных видений, вроде окровавленных пальцев на стеклянной двери, давящих, пытающихся разбить стекло, будто кто-то хочет ворваться в комнату. Здесь она могла спокойно заниматься любовью.

Раздался щелчок, когда Рорк своими божественными пальцами, не менее волшебными, чем рот, расстегнул на ней портупею. Ева задвигалась, помогая ему. Амуниция полетела прочь.

– Вы обезоружены, лейтенант.

– Это не единственное мое оружие.

– Не сомневаюсь. Но у меня и свое припасено, – с этими словами Рорк слегка укусил ее за шею.

«Да уж», – подумала Ева и в ответ прижалась к мужу еще сильнее.

– И твое, как обычно, уже взведено.

Его губы заскользили по ее коже, не пропуская ни одного изгиба.

– Кто-то надел сегодня свои озорные трусики.

– Я вообще-то подумываю от них избавиться.

Одним рывком Ева сбросила обувь. Упругий толчок бедер лишь еще больше раздразнил обоих. Не снимая с нее свитера, руки мужа скользнули под него, нащупали топ. Соски у Евы отвердели и набухли под обтягивающей тканью. Рорк опустился ниже, расстегнул ремень, затем вернулся наверх и, дразня, сжал ее грудь.

Снова вниз – расстегнуть пуговицу и медленно-медленно потянуть молнию.

Его руки могли бы, казалось, бесконечно блуждать по ее телу. По упругой маленькой груди, длинному худому торсу под простой тонкой майкой, по упругому животу и узким бедрам.

Он немного, всего на дюйм, приспустил ей брюки и кончиками пальцев скользнул в трусики (такие же простые, как топ). Его коп не был создан для рюшечек и кружев. Однако это простое, без всяких украшательств белье непрестанно манило его.

Он знал, какая искра таилась внутри.

Чувствовал, что жена полностью расслабилась под его ласками, отогнав прочь всю тревогу. Кровь и смерть были отброшены в дальний угол сознания. Ради него. В такие мгновения он готов для Евы на все на свете в их маленьком мирке вдали от холода и мрака.

Наконец он стянул с нее свитер вместе с топом, сжал грудь, а она в ответ с улыбкой обхватила ладонями его лицо.

– Приятно.

– Правда?

– Да. – Опустив руки, Ева начала расстегивать на нем рубашку. – Очень.

– Я могу сделать еще лучше.

– Не сомневаюсь.

Рорк рассмеялся, приникая к ее губам.

Ева тоже могла бы сделать еще приятней, только не в этот раз. Она погружалась в негу. Это скрытое под рубашкой сильное, натренированное тело принадлежало только ей. Можно с наслаждением гладить его. Горячую кожу, упругие мышцы.

Поцелуи стали настойчивее, и она вновь подумала, что в эти мгновения Рорк принадлежит ей одной. Огонь разливался под кожей. Снова обхватив мужа ногами, Ева перевернулась, поменявшись с ним местами. Сидя сверху, выгнулась. Дразня, стала прикусывать его губы, язык, плавными движениями всего тела доводя и его, и себя до дрожи.

Она расстегнула на нем ремень, и в этот миг Рорк снова опрокинул ее на кровать. Стягивая с нее брюки, нащупал у нее на ноге пристегнутый чуть выше лодыжки чехол для ножа. По спине у него пробежал тревожный холодок. Оставив все как есть, он ласками и поцелуями довел ее до исступления.

Ева вскрикнула, выгнулась дугой, когда его язык, мягко порхая по всему телу, проник внутрь. Пальцы впивались в простыни, ему в спину, а он все усиливал удовольствие.

Оргазм накрыл ее внезапной волной неистового наслаждения. Затем последовало еще несколько постепенно затухающих всплесков. А он все продолжал дразнить.

Ослепленная, бездыханная, Ева притянула его к себе, и они сплелись воедино на синей глади простыни. Тем временем она порывисто срывала с него оставшуюся одежду.

Он вошел в нее, и весь мир содрогнулся.

Его губы… Боже, как же она их любила… снова жадно приникли к ее губам, словно силясь найти в них утоление своей неизбывной жажды. Он задвигался в ней. Руки сплелись, тела слились, покачиваясь в едином темпе на самой грани. Удовольствие все прибывало, приближался очередной взрыв.

Вернувшись с небес на землю, Ева растворилась в сияющей голубизне глаз мужа.

Спустя еще несколько бесконечно долгих мгновений, когда они обессиленно распростерлись на постели, словно двое выживших в страшной катастрофе, Рорк, потянувшись, слегка ущипнул ее губами за шею.

– Хорошо?

– Мне понравилось. Благодарность засчитывается?

– Сполна.

– Ха, и никаких костюмов и прочей атрибутики.

– Ну, на тебе было оружие.

– Что? – Ева широко распахнула глаза от удивления.

– Мне этого хватило вполне. – С глубоким вздохом Рорк сполз с Евы, сел, и его взгляд стал блуждать по ее небрежно разметанному на кровати обнаженному телу. Лишь крупный бриллиант красовался на шее, да к ноге был пристегнут нож. – И хватило бы с лихвой еще на много-много раз.

– Мужчины такие извращенцы!

Он лишь улыбнулся в ответ, затем поднялся и принес бутылку воды. Сделав несколько глотков, протянул бутылку Еве:

– Попей.

Опершись на локоть, она последовала его совету. Когда потянулась отстегнуть оружие, он ее остановил:

– Не сейчас.

– Я не собираюсь в этом спать.

– Не надо спать. – Рорк потянулся за портупеей.

Он начал пристегивать к ней ремни, и она тут же его оттолкнула:

– Что за черт?!

– Ради меня. Мне очень любопытно. – Муж быстрым, ловким движением застегнул на ней портупею, затем снова немного отошел, чтобы как следует рассмотреть Еву со стороны.

Она оперлась на локти, смущенная, глаза еще подернуты дымкой желания. От этого зрелища сердце его взволнованно забилось.

Ева лежала с ножом на лодыжке и перекинутой через плечи винтовкой. Гибкое нагое тело. Женщина-воин. Рорк смотрел на нее, и волнение лишь усилилось. Она всколыхнула самые глубины его естества.