— Пей и любуйся закатом. Смотри, какой красивый, а на то, чтобы подумать, у тебя вся ночь впереди. Или почти вся… — двусмысленно добавил он, но я предпочла намек не заметить и послушно отхлебнула резкий, пенящийся напиток. Сотни пузырьков растворились на языке, и нервное напряжение отступило.

Закат за окном и правда был очень красивым — лилово-розовым, необычным и ярким. Он просился на холст, жаль, что я не умела рисовать. Я молчала, а в голове сами собой рождались мысли и идеи. Оказывается, не забыла, чему нас учили, и то, что не удавалось применить свои знания на практике, не имело значения. В голове рождались образы, нужные фразы, тема встречи выпускников и антураж. Буквально через пять минут на моих губах появилась мечтательная улыбка — я твердо знала, что нужно делать, и, самое главное, к кому с какой фразой обратиться, кто на какое предложение клюнет. Идея собрать одногруппников вместе уже не казалась нереальной и идиотской, и даже собственная судьба сейчас представилась в другом свете. Я нашла, как можно преподать свое новое положение, чтобы мои бывшие одногруппники начали завидовать, а не презрительно кривиться.

— Я же говорю, закат красивый! — по-своему отреагировал на мою улыбку ректор, а я не удержалась и в голос засмеялась.

Не зря. Много бы отдала за то, чтобы еще хоть раз увидеть на его лице такое же ошарашенное выражение.

— Иногда я все же сомневаюсь в вашей нормальности, Мира… — пробурчал он, когда я отсмеялась.

— Простите. — Я прыснула в кулак. — Закат действительно хорош, просто я придумала, как организовать встречу, и уверена: у меня все получится. Если только не вмешается проклятое невезение, — буркнула я.

— Все будет хорошо. Такие проклятия, как правило, бывают очень узкими. Ваше, скорее всего, направлено именно на рабочие моменты. Может быть, на романтические отношения. Будь все иначе, с вами уже давно бы произошла какая-нибудь трагедия.

— Тогда у меня все получится.

— Не забудьте включить в свой план тот факт, что мы с вами будем изображать пару.

— Что? — поперхнулась я шипучим вином.

— Ну а в каком качестве вы предлагаете мне ехать?

— В качестве дядюшки? — невинно уточнила я, но в ответ получила грозное рычание и полыхнувшие алым глаза.

— Не перегибайте палку, Мира!

Сбежать удалось через полчаса, ректор не очень хотел меня отпускать, а я не жаждала с ним общаться. Просто не понимала, что он от меня хочет и как на все реагировать. Зачем он мне помогает? К чему все эти закаты и шампанское? Девочка я уже взрослая, опасному очарованию поддаваться не спешила и недоумевала, почему этот видный и успешный мужчина выбрал меня. Не потому ли, что сейчас лето, ремонт и вообще скучно в этой глуши, а тут, так сказать, развлечение, не отходя от рабочего места.

Ни чьим развлечением я быть не хотела, а хотела просто снять проклятие и ради этого готова была на многое, но не на все. Например, не собиралась идти на поводу у ректора.

В комнате меня ждал сюрприз. Видимо, снова приходил шушель. Васика твареныш не нашел, зато изодрал мне все постельное белье, оставил две смердящие кучи и в мелкие клочки порвал пару документов. Я выдохнула, выругалась и принялась за уборку, попутно додумывая план действий завтра на утро.

Уборка заняла минут сорок, и я уже планировала лечь спать, но не смогла. Завалилась на кровать с карандашом и блокнотом. Мысли, перенесенные на бумагу, обрели стройность, и, когда начало светать, у меня уже имелся в наличии расписанный план мероприятия.

Поспать не получилось, зато к утру я была во всеоружии и начала бы связываться с бывшими одногрупниками прямо сейчас, если бы не требовалось еще раз все согласовать с начальником. Он должен был сделать самое важное — уведомить ректора моего университета и получить добро на встречу. Также на этом уровне стоило решить, где именно разместят выпускников. Нужно ли бронировать гостиницу или, быть может, ректор разрешить пожить в общаге. Хорошо бы в своих комнатах.

При мысли о возможности ненадолго вернуться в студенческие будни я заулыбалась. Было бы здорово! Свою неуклюжую подружку-соседку, рыжую хохотушку Като, я не видела с выпуска. А ведь как мы дружили! Но судьба развела, и я даже не знаю, где она сейчас и как устроилась. Интересно будет узнать. Катриона не очень хорошо училась и была немного неловкой, но, может быть, ей повезло и она нашла работу своей мечты?

На работу собиралась, как всегда, второпях, и тут моя невезучесть проявилась в полной мере — за пятнадцать минут я порвала колготки, намочила платье, потому что зачем-то сунулась в душевую комнату и открыла кран. Пришлось переодеваться. Из-за этих злоключений уложить волосы я не успела, как и покормить Васика.

Пришлось цветуечек брать с собой. Я неслась по коридорам с лохматыми, развевающимися волосами, сбивая стремянки и зажимая горшок с Васиком под мышкой, и все равно умудрилась явиться позже ректора, в девятом часу.

Сердце упало в желудок и там испуганно задрожало. Ни один начальник на моей памяти не относился к опоздавшим снисходительно, поэтому от Ариона фон Расса я ждала какой угодно реакции.

— П-простите… — проблеяла я, заглянув в дверь кабинета, и собралась ретироваться на свое место, но не получилось.

— Стоять! — рыкнул ректор, и я послушно замерла, испуганно хлопая глазами. — На миг я подумал, что Кассандра нагостилась у матери, — ворчливо заметил он. — У вас сейчас прическа один в один, как у нее, и топаете вы так же задорно, предвещая неприятности.

— Пр-р-ростите… — еще раз буркнула я, не сообразив, что ответить, а ректор, поморщившись, махнул рукой и скомандовал:

— Растение свое мне оставьте!

— Зачем? — подозрительно поинтересовалась я.

— Развлекает он меня, — не стал отнекиваться Арион фон Расс, и я бочком протиснулась в кабинет. Плечом задела металлический кубок, извинилась, стала поднимать и опрокинула ведро с канцелярским мусором.

— Мира! Вы стихийное бедствие! Знаете?

— Ага. — Я кивнула, поставила Васика в уголочек, цветуечек сразу же сжался и коварно напал на ближайшее растение. Свежий зеленый лист он поедал с чавканьем и такой жадностью, что ректор не выдержал и сказал мне, поморщившись:

— Кормить домашних питомцев надо, Мира.

Я покраснела и пробормотала что-то невнятное. Акцентировать внимание на том, что Васик сам себе неплохо находит прокорм, я не стала.

С утра я работала, словно сумасшедший магический веник, — быстро и немного бестолково. Постоянно косилась в приоткрытую дверь ректорского кабинета — переживала, не припомнит ли мне начальник опоздание, ну и проверяла, в порядке ли Васик. Цветуечек чувствовал себя лучше всех — тянул к солнышку ярко-зеленые листочки, неспешно поедал ненужные бумажки и даже периодически, по запросу фон Расса, точил карандаши. Ну и пакостил. Куда же без этого.