Всё, что им надо было, – младенческие забавы типа жмурок. Да я МОГ БЫ сейчас в «бутылочку» играть с Холли Хиллс! А вместо этого застрял среди первоклашек.

Нет, то есть дружки Роули и в ДРУГИЕ игры играли. Например, в прятки и «Твистер».

Когда меня позвали играть в идиотскую «Отгадай кто?», я сбежал на второй этаж.

Я попытался дозвониться домой и запросить у мамы экстренную ЭВАКУАЦИЮ, но они с папой куда-то ушли. Я понял, что застрял на всю ночь.

В 21:30 я решил просто лечь спать – отрубиться от кошмара действительности. Но мелюзга притаранилась в спальню и затеяла бой на подушках. Знаете, сложно это даётся – заснуть, когда каждые пять секунд на тебя падает потный детсадовец.

Наконец к нам поднялась мама хозяина дома и приказала ложиться спать.

Но после того как выключили свет, Роули и его дружки принялись БОЛТАТЬ и хихикать. Они, видно, думали, что я реально заснул, потому что попытались подкрасться ко мне и сунуть мою руку в миску с тёплой водой, чтобы я, типа, подумал, что обмочился, когда проснусь.

На этом я решил, что с меня хватит, и пошёл ночевать в подвал. Внизу было очень темно. Я не смог найти выключатель. К тому же, уходя, я снова допустил ошибку – забыл спальный мешок. В подвале же было не то чтобы холодно, а натуральный МОРОЗ.

Но за вещами подниматься меня ломало. Я просто свернулся калачиком, чтобы сохранить тепло и дотянуть до утра.

Это была, наверное, САМАЯ длинная ночь в моей жизни.

Когда просияло утро, я понял, почему в подвале было ТАК холодно. Я улёгся прямо у раздвижной двери, а какой-то придурок, выходя, не закрыл её как полагается.

Я познал горечь поражения. Я же мог убежать. Если бы я только об этом знал, конечно, всё было бы по-другому.

По приезде домой я завалился СПАТЬ и дрых, пока папа меня не поднял. Пора было ехать играть в футбол.

По ходу, Родрик был прав насчёт «внешнего члена». Всю игру я шарахался по кустам в поисках мячика. Не скажу, чтобы это было так уж прикольно.

Наша команда выиграла, так что после игры нам полагалось отпраздновать. Папа не мог задерживаться, и поэтому он попросил мистера Литча ЗАБРОСИТЬ меня домой.

Жаль, папа не спросил, хочется ли мне оставаться. Я предпочёл бы уехать с ним.

С другой стороны, я просто С ГОЛОДУ помирал после всех этих кувырков по кустам, так что решил всё же пойти на праздник.

Мы попёрлись в «Макдак», я заказал себе двадцать куриных наггетсов и пошёл в туалет. Но когда вернулся, моя еда куда-то ПРОПАЛА. Потом Эрик Бикфорд ВЕРНУЛ её. Он вывалил наггетсы на стол из своих потных немытых лап.

Я НЕ ЛЮБЛЮ, просто не выношу командный спорт. Не моё. Сами видите.

После обеда я, Кенни Кейт и Эрик сели в машину мистера Литча. Кенни с Эриком сзади, а я – спереди.

Нам пришлось ОЧЕНЬ долго ждать, пока мистер Литч, сидя на капоте своей машины, закончит болтать с мистером Буном. Мы сидели, сидели, сидели, а потом Кенни перегнулся через водительское сиденье и надавил на гудок.

Кенни быстренько откинулся обратно назад. Когда мистер Литч обернулся, по всему выходило, что на гудок НАЖАЛ Я.

Мистер Литч просверлил меня взглядом, а потом отвернулся и трепался ещё полчаса.

По пути домой мистер Литч раз пять останавливался по всяким делам. Он никуда не торопился и делал их не спеша.

Тогда Кенни и Эрик стали НА МЕНЯ злиться за то, что мы приедем домой так поздно. Такая вот спортивная логика.

Мистер Литч довёз меня до дома последним. По пути в гору я увидел Снелла в саду перед домом. Видимо, они пытались понаделать новых видюх на конкурс «Самые смешные семьи Америки».

По ходу, они вовсе не собираются спокойно ждать полугодовасия Сета.

Сегодня 1 апреля. День начался с Родрика.

В любой другой день Родрика не вытащить из постели раньше 8:00, но 1 апреля – случай особый. Он всегда поднимается чуть свет, чтобы повеселиться вовсю.

Но, серьёзно, почему никто до сих пор не объяснил моему братцу, в чём состоит суть первоапрельских розыгрышей? Такое чувство, что он вообще не в теме. Все его шуточки кончаются тем, что мне обидно и больно.

В прошлом году он поспорил со мной, что я не смогу наклониться из позиции стоя и коснуться пальцев ног. Спор был на 50 центов. Ну я и повёлся!

Я пошёл домой и рассказал папе, что Родрик выстрелил мне в зад из пейнтбольного ружья. Но папа был не настроен влезать в наши ссоры и просто заставил Родрика заплатить мне 50 центов за проигрыш.

Родрик достал из кармана две монетки по 25 и кинул их на пол. Но я-то, дурак, своего урока не выучил. Я НАКЛОНИЛСЯ, чтобы их поднять.