Увидев Шона Кинга прямо за спиной кандидата, Мишель невольно напряглась. Она пересчитала агентов в зале и поняла, что их очень мало. Сопровождая Бруно, она имела в своем распоряжении в три раза больше охранников. А Кинг был вообще единственным агентом, находившимся возле Риттера. Интересно, подумала она, кому пришло в голову, что таких мер предосторожности достаточно?

Мишель отлично знала историю Секретной службы. Потребовалась гибель трех президентов — Линкольна, Гарфилда и Мак-Кинли, — прежде чем конгресс США всерьез озаботился безопасностью высших должностных лиц государства. Теодор Рузвельт впервые получил защиту Секретной службы, хотя в те времена предоставляемая охрана была не такой всеобъемлющей. Еще в сороковых годах двадцатого века Гарри Трумэн — вице-президент только что избранного Франклина Рузвельта — вообще не имел никакой личной охраны. Все изменилось благодаря хорошо подвешенному языку его ближайшего помощника: тот произнес яркую публичную речь, где, в частности, заявил, что человек, находящийся буквально в шаге от того, чтобы стать самой влиятельной персоной в мире, должен иметь право хотя бы на одного вооруженного охранника.

По оценке Мишель, на встрече с избирателями Риттера агент Кинг все делал правильно: его взгляд постоянно перемещался, наблюдая за толпой. У всех телохранителей эта техника отработана до автоматизма. В свое время Секретная служба состязалась с другими правоохранительными органами в умении распознавать лжецов. Секретная служба одержала безоговорочную победу. Для Мишель причина такого успеха была очевидной. Телохранители постоянно занимались тем, что старались определить мысли и намерения людей, опираясь только на их поведение.

А когда наступил кульминационный момент, Кинга что-то отвлекло с правой стороны. Пытаясь понять, на что именно обратил внимание агент, Мишель не заметила, как Рамсей вытащил пистолет и нажал на спуск. Она вздрогнула от звука выстрела и поняла, что, подобно Кингу, тоже отвлеклась. Мишель отмотала пленку назад и снова ее прокрутила, наблюдая, как Рамсей сунул руку в карман пиджака: его движение частично скрывал плакат с изображением Риттера в другой руке. Когда он прицелился и выстрелил, Кинг отшатнулся: судя по всему, пуля прошла через кандидата навылет и попала агенту в руку.

Пока Риттер падал, в толпе началась паника. Телеоператор, видимо, упал на колени, потому что на экране были видны только лежащие тела и множество беспорядочно метавшихся ног. Другие агенты оказались прижатыми к стенам зала обезумевшей от страха толпой. Все это продолжалось несколько секунд, показавшихся ей вечностью. Затем оператор, похоже, снова поднялся на ноги, поскольку на экране вновь появился Кинг.

Окровавленной рукой он выхватил пистолет и прицелился в Рамсея, который продолжал стоять с пистолетом в руках. Вообще-то по инструкции агенту следовало в первую очередь позаботиться об охраняемом лице — увести его в безопасное место и привлечь медиков для оказания пострадавшему экстренной помощи. Кинг этого не сделал, но только потому, как решила Мишель, что убийца по-прежнему стоял перед ним с оружием в руках.

Кинг выстрелил, потом еще раз. Мишель показалось, что он был абсолютно спокоен. Другим агентам удалось наконец прорваться сквозь толпу, и они, как и следовало по инструкции, утащили тело Риттера. Кинг остался один — один он потом и расплатился по всем счетам.

Она перемотала пленку назад и запустила ее снова. Перед самым выстрелом раздался какой-то звук. Мишель опять перемотала пленку и внимательно вслушалась. Это был отрывистый металлический звук: то ли звон, то ли лязг. Динь! И он раздался с той стороны, куда смотрел Кинг. И еще ей удалось расслышать легкое шипение воздуха.

Она напряженно думала. В гостинице этот звук почти всегда означал, что приехал лифт, а шипение воздуха — открывание дверей. На плане зала, где убили Риттера, с этой стороны находились лифты. Если дверь лифта действительно открылась, то что Шон Кинг мог в нем увидеть? И почему промолчал об увиденном? И почему этого не видел никто другой? И наконец, почему никто не заметил того, что заметила она всего лишь после пары просмотров?

Мишель заинтересовалась всей этой историей не на шутку. К тому же после нескольких дней праздности ей было нужно найти себе занятие — бездействие угнетало ее. Повинуясь неожиданному порыву, она собрала вещи и выехала из гостиницы.

Как и Мишель Максвел, Кинг тоже поднялся рано и тоже решил заняться греблей. Однако он выбрал каяк и двигался значительно медленнее Мишель. А для спокойных размышлений лучшего места и времени не найти, поскольку позднее на озере будет уже не так тихо. Подумать предстояло о многом.

Его планам, однако, не суждено было осуществиться.

Едва он отплыл — услышал, как его зовут. На дощатом причале стояла Джоан и протягивала Шону кружку, в которой, вероятно, находился кофе. Она была одета в пижаму, которая хранилась в спальне для гостей. Кинг неторопливо подогнал каяк к берегу и медленно поднялся к дому, где Джоан встретила его у задней двери.

Она улыбнулась:

— Похоже, ты встал первым, но кофе, однако, не приготовил. Ничего страшного — ты же знаешь, я умею надежно прикрывать.

Шон взял у нее кружку и сел за стол, поскольку она настояла, что приготовит завтрак сама. Он молча наблюдал, как Джоан расхаживает босиком и в одной пижаме по кухне, с удовольствием играя роль счастливой хозяйки дома. Кинг знал, что Джоан, будучи одним из самых жестких и высококлассных агентов, когда-либо работавших в Секретной службе, могла быть удивительно женственной, а в минуты близости исключительно сексуальной.

— По-прежнему предпочитаешь омлет?

— Омлет сгодится.

— Рогалик без масла?

— Да.

— Господи, как же ты предсказуем!

Он молча с ней согласился и решил задать свой вопрос:

— Есть новости по убийству Дженнингса, или для меня это закрытая информация?

Она перестала разбивать яйца.

— Расследованием занимается ФБР, ты же сам знаешь.

— Конторы общаются между собой.

— Гораздо меньше, чем раньше, хотя и в прежние времена особой откровенности не наблюдалось.

— Значит, тебе ничего не известно, — сухо заключил он.

Она промолчала и занялась омлетом. Потом подогрела рогалик, поставила на стол кофейник и разложила на столе приборы и салфетки. После чего села напротив него и стала потягивать апельсиновый сок, наблюдая, как он ест.

— Ты сама ничего не будешь?

— Берегу фигуру. Впрочем, некоторым, похоже, на нее наплевать.

Ему показалось или она дотронулась до него босой ногой под столом?

— А чего ты ожидала? Что через восемь лет мы сразу прыгнем в постель?

Она откинула голову и рассмеялась.

— Были такие фантазии.

Теперь сомнений не осталось. Ее ступня действительно касалась его ноги, потому что он чувствовал, как она постепенно поднимается все выше и выше, подбираясь к паху.