– Да, да, я так и думала, просто… – и вдруг сумасшедшая мысль пришла мне в голову: – Если ты жива и с тобой все в порядке, может быть, Элвис тоже жив, а все это мне приснилось?

– Конечно. Я и Элвис, мы оба попали в одну и ту же историю.

Нэнси начала снимать картину, ее рука дрогнула, картина с грохотом упала на пол, и…

Я проснулась.

Теперь уже по-настоящему проснулась и включила ночник.

Картина висела на месте, прямо напротив кровати. Это был сон, просто сон. И Элвис по-прежнему мертв, а с Нэнси по-прежнему неизвестно что случилось. Я побрела в гостиную, обнаружила в баре початую бутылку мартини и плеснула себе в бокал.

Странный сон не шел у меня из головы. Как она сказала? Со мной и с Элвисом случилась одна и та же история, или что-то в этом роде. Да, с ними случился Лабиринт. Я еще долго сидела в кресле, поджав ноги и потягивая терпкий напиток. До тех пор, пока не пришло решение. Четкое, ясное и окончательное. Я не уйду из Лабиринта. Я должна разобраться, что там происходит. И только после этого я расслабилась и задремала.

***

Я проснулась далеко за полдень в том же кресле. Недопитый бокал сиротливо стоял на столике. Пошарила рукой в поисках телефона. Черт, я ведь так и не включила его, а если меня кто-то искал?

Так и есть, десяток пропущенных с того самого полицейского номера. Они наверняка уже решили, что я пустилась в бега, и навешали на меня всех собак. Я торопливо перезвонила. Тот же официальный голос (казалось, теперь он стал еще более официальным и непроницаемым) велел тотчас же явиться в участок.

Я тут же выскочила из дому. Не хватало еще, чтобы меня ждали. Это точно не входит ни в какие мои планы.

– Мисс Дэвис, – хмуро сказал полицейский, – как вы прокомментируете вот это?

Он бросил передо мной пачку фотографий. И на всех фотографиях была я. Вот я иду по городу, вот сижу в кафе, просто так, чтобы убить время, которого с уходом Элвиса стало слишком много, а вот… Господи…

Моя спина похолодела. На фото я входила в офис Лабиринта. Еще на одном – я стояла возле спа-центра, посещение которого с некоторых пор стало моей обязанностью.

– Кто-то за мной следил? – я испуганно уставилась на полицейского.

– Да. Мы нашли фотографии в квартире вашего приятеля. Похоже, он нанял частного детектива.

В квартире? Частный детектив? Что это может значить? У Элвиса не было денег! Впрочем, вполне возможно, что и были. Наверняка он собирал что-то для Брикса, пока не решил, что ему всю сумму все равно не наскрести. Но почему начал следить за мной?

– Я… ничего не понимаю, – сказала я, – зачем ему это понадобилось?

– Возможно, дело в ревности. А может, в чем-то еще. Мы пока не выяснили, но обязательно разберемся. Так что, мисс Дэвис, если вам есть что сказать, скажите сейчас.

– Но мне нечего сказать! Я не знаю. Я действительно не знаю.

– Хорошо, ступайте. И не уезжайте пока из города…

Я вышла из участка на подгибающихся ногах. Они явно подозревают меня. Черт, не думают же они, что это я всадила несколько пуль в своего любовника! Надеюсь, что не думают.

***

Еще один допрос ожидал меня перед тем, как я отправилась в Лабиринт. Не успела я появиться в офисе, как меня сразу же провели к начальнику службы безопасности господину Штерну. И сейчас он даже не пытался быть дружелюбным.

– Вчера вы снова пропустили положенные спа-процедуры, – колючий, пронизывающий насквозь взгляд впился в мои глаза.

– Меня вызывали в полицию. Убили Элвиса, моего молодого человека.

– Понятно, – хмуро ответил он. – И что же вы им сказали?

– Ничего, честное слово, ничего. И я не собираюсь с ними это обсуждать, ну Лабиринт, и все такое… Мне не нужны пятна на репутации, – сказала я твердо.

И так же твердо была уверена, что про фотографии и детектива я тоже ничего не скажу господину Штерну, иначе (я чувствовала это кожей) неприятности будут уже у меня.

Он отпустил меня на удивление быстро. Впрочем, чему удивляться. Мой таинственный клиент наверняка уже ждет в Лабиринте. А бизнес прежде всего, верно? Что там какие-то жизни каких-то людей, если на кону большие деньги?

Я не помнила, как ехала к Лабиринту, как принимала душ, как меня наряжали. Пришла в себя, только когда была уже в комнате, совершенно не похожей на те, в которых мы встречались раньше. Она выглядела как обычная спальня отеля. Нет, не так: как обычная спальня очень дорогого отеля.

Белоснежная мебель, широкая кровать с тончайшим бельем. Цветы в вазах, фрукты и шампанское в ведерке со льдом. И я в тонком кружевном пеньюаре. Видимо, правила игры изменились.

Девушка, как всегда, завязала мне глаза, и как только дверь за ней захлопнулась, слезы сами собой хлынули из глаз. Я сидела на краешке кровати посреди роскошной комнаты, но чувствовала только одно: как намокает плотная кружевная повязка.

Я не знаю, сколько времени прошло, прежде чем в коридоре раздались знакомые шаги. Дверь тихонько открылась, и так же аккуратно закрылась. Шаги приблизились и стихли предо мной. Мужские пальцы коснулись подбородка, приподняли мое лицо. Бережно и немного неловко вытерли мокрые щеки.

– Ты плачешь… Что случилось? – в знакомом голосе звучали незнакомые нотки. Обеспокоенность? Тревога? Забота? Я бы не угадала. Но если раньше хрипотца царапала нервы, то сейчас ощущение было такое, будто меня мягко погладили по голове. А потом и правда теплая рука погладила меня по голове. Дыхание скользнуло по припухшим губам, а потом к ним прижались горячие губы.

Ну конечно! Ласка и забота! Как бы не так! Просто мои слезы мешают ему получить оплаченное удовольствие. А рыдающие девицы, видимо, не его фетиш.

– Ты можешь мне рассказать. Я серьезно.

Повязка не позволяла мне его увидеть. Но по тому, как качнулась кровать, я поняла: он уселся рядом. Приобнял меня за плечи.

– Секс – отличная штука. Но мы ведь не обязаны… Давай поговорим.

Я почувствовала, что слезы сейчас снова хлынут ручьем. Внутри росло и полнилось какое-то болезненно-щемящее чувство, слишком похожее на нежность. И мне захотелось действительно рассказать ему все. О Лабиринте, о Нэнси, об Элвисе и пугающем начальнике безопасности.

Жуткий образ господина Штерна тут же всплыл перед глазами, и желание болтать сразу пропало. Ну уж нет! Я ведь совершенно не знаю, кто он, этот мужчина, который сейчас сидит рядом и нежно перебирает мои волосы. Я даже не представляю, как он выглядит! Что вообще мне о нем известно? Только то, что у него сильное мускулистое тело, низкий завораживающий голос. А еще он творит со мной такие непристойные, порочные вещи, от одной мысли о которых впору сгореть от стыда… Упоительно приятные, восхитительные вещи, заставляющие умирать от яркого, почти невыносимого возбуждения. Но этого точно недостаточно, чтобы вдруг откровенничать!