элитный алкоголь, который дома видели только в стеклянных шкафах под замками. В каждом караване забредших под вечер гостей угощали французскими коньяками и шотландским виски. Тысячерублевый «Мартель» особенно полюбился небогатым общаговским жителям, которые в России дороже водки ничего не брали.

Освоив технологию выноса спиртного, мальчишки перешли на промышленные товары. Начало положил Марат, который через две недели проживания на ферме принес в караван сковороду необъятных размеров. Отличную Тефалевскую сковороду с рекламными ярлыками, инструкцией по использованию и внушительным ценником. Сковороду самого крупного из возможных диаметра.

– Купил?! – выдохнули соседи по каравану.

– Одолжил, – уклончиво ответил Маратик.

Народ, промышлявший до этого брелками из сувенирных магазинов и зажигалками, которые легко скрывались в карманах джинсов, задумался. И не заставил себя ждать с ответным ходом. Если уж возможно незаметно вынести из магазина полуметровую сковороду, то все, что вмещается в рюкзак или пакет, просто необходимо присвоить. Рекорда Марата по размеру вынесенной вещи так никто и не побил. Был у него в душе этакий микс русского бахвального бесстрашия и веры в «авось» в сочетании с башкирской смекалкой и изворотливостью. По стоимости хищения, правда, рекорд быстро побили. Самой дорогой вещью, вынесенной из магазина, стал видеомагнитофон, на котором мы всей фермой благополучно смотрели видики до самого отъезда. Новый хозяин видеомагнитофона был человек не жадный и даже оставил его на ферме для следующей смены студентов. Щедрой души человек. Настоящий русский размах.

Первые недели студенты не могли отойти от привычки переводить цены в рубли и каждый раз приходить в неизменный ужас. Кастрюли и сковородки, которые мы поначалу порывались купить в ближайших магазинах, равнялись нашему дневному заработку. Надо сказать, что первое время зарабатывали мы немного, по пятнадцать-двадцать фунтов в день. На недельное пропитание уходило примерно по пять фунтов с носа, поэтому даже толстенькая увесистая монетка номинацией в один фунт представлялась весьма серьезной валютой. Естественно, обходились мы овощами, крупами и макаронными изделиями, молочные изделия тоже были в чести по причине своей дешевизны, а всякие там разносолы и деликатесы, вроде заморских сыров и морепродуктов так и оставались неиспробованными. Из мясного мы себе позволяли только дешевую нарезную ветчину и бумажные сосиски, к которым так и не привыкли до конца сезона, картошку брали ведрами, по домашней привычке, перли ее потом сорок пять минут пешком до фермы, брали хлеб местный, недопеченный, прилипающий к небу, по девятнадцать пенсов, давились, но ели. Допекали его в тостере и мазали всем, что попадалось под руку – маслом, джемом, шоколадной пастой, арахисовой пастой… Каждодневный завтрак и обед рядовых пикеров.

А кушать хотелось, и кушать хотелось хорошо. Поэтому пацаны быстро наловчились добирать недостающие в рационе продукты, распихивая их по карманам. Благо погода в Шотландии нежаркая, поэтому в куртках ходили даже летом. Под осень мужское население фермы дружно переоделось в пуховики. Пуховики тщательно выбирались в магазинах, и более всего ценились те, у которых были внутренние карманы. Рядовому худосочному русскому студенту смело можно было добавлять до десяти килограммов продуктов во внутренние карманы, не вызывая подозрения. Вскоре мастерство доросло до того, что в кассе стали пробивать только молоко и хлеб (стоили они копейки, а спрятать трехлитровую бадью молока в кармане не удавалось). Удивительное дело, но в Англии не требуют оставлять при входе рюкзаки и пакеты, которые ты принес из другого магазина. Естественно, все немедленно обзавелись рюкзаками. На вопросы продавцов, которые обнаруживали в пакете подозреваемого неоплаченные товары, следовал бесхитростный ответ: «случайно упало с полки». Или «наверное, промахнулся мимо корзины». В пакеты и дамские сумочки стали случайно падать с полок разные мелочи от заколок и помад до шампуней и сувенирных конфетных упаковок. Когда у Маратика настал день рождения, который праздновали двумя караванами, ему в пакет случайно упали две копченые курицы, две литровые бутылки «Курвуазье» и три килограмма сыра твердых сортов.

Нельзя сказать, что торговый персонал бездействовал. Они принимали меры, но не могли угнаться за криминальной мыслью. Сначала в супермаркете поставили ворота с сигнализацией, закрутили металлические защиты на бутылки с крепким алкоголем и поставили охранника у входа. И еще одного в отделе спиртного. И добавили видеокамер в торговом зале. Мальчишки научились отвлекать охранников, откручивать крышки с защитами с коньяков и заменять их принесенными с собой и вычислили, какие углы не попадают в поле зрения камер. Они ходили в магазин небольшими группами, рассредоточивались по отделам, переговаривались по мобильному телефону о местонахождении охранника в данный момент и по приходе домой передавали информацию дальше: «Ребята, сегодня Грач дежурит – лучше не ходите». Или: «Сегодня Очкастый на смене, давайте, пока не вечер».

Девчонки со временем тоже подключились к бизнесу. Особенно прибалты. Прибалты, которые выехали в Великобританию через два дня после присоединения балтийских стран к Евросоюзу, были особенно ушлые прибалты. Те, кто уже прошел огонь и воду и которым, в принципе, море по колено. К тому же они не боялись депортации. Ну, депортируют – куплю билет и снова приеду. Поэтому их девчонки не отставали от парней. Хорошо работали в парах. Прямо Бони и Клайд. Ходили за ручку, обнимались и целовались на каждом шагу, играли в беспечные влюбленные пары, отвлекали внимание, а тем временем добросовестно освобождали магазин от необходимого им товара. Девчонок никогда не ловили. Они действовали осторожнее, продуманнее, вызывали меньше подозрений, и им легче было отмазаться в случае задержания. Они, как ни странно, и английским лучше владели, чем парни, и улыбаться хорошо умели.

Наигравшись с продуктами и спиртным, переключились на одежду. «Примарк» – самый дешевый и доступный для студенчества магазин. Одежда там не ахти какая, и качества посредственного, но зато большое преимущество – нет магнитной защиты на товарах. Всю верхнюю одежду, которую можно было примерить в зале на себя, так на себе и выносили. Свитера, футболки и рубашки надевались в примерочной одна на другую под собственную куртку. Старую обувь меняли на новую, оставляя старую прямо под скамейкой. Очень сетовали, что нельзя за раз надеть более одной пары обуви. Когда надоело отовариваться в «Примарке», наловчились выносить вещи из дорогих фирменных магазинов. Защиты снимали в примерочной щипчиками для ногтей. Особой облаве подвергся TK Maxx, в котором продаются хорошие стоковые вещи из фирменных магазинов с большими скидками. После того как мальчишки научились снимать защиты, продавцы стали прикреплять к защитам капсулы с краской – при попытке взломать защиту капсула лопается и заливает одежду стойкой ярко-желтой или красной краской. Мальчишки стали переклеивать ценники с дешевых вещей на дорогие и покупать их по «доступной» цене. Продавцы стали делать ценники с прорезями, которые распадались на кусочки при попытке отклеить. Мальчишки разозлились на TK Maxx и стали ходить в BHS, в котором по непонятным причинам принципиально не крепят защит на одежду. Зато считают, сколько вещей ты берешь в примерочную. И потом считают, сколько выносишь. Мальчишки повадились надевать на себя что-нибудь ненужное, переодеваться в примерочной и возвращать свою одежку под видом магазинной. Продавцы стали проверять наличие ценников. Мальчишки научились перецеплять ценники. Особенно полюбился им магазин фирменной спортивной одежды. Народ простой, любит ходить по городу в спортивных штанах и кроссовках. Поначалу это был самый простой способ вычислить наших на улицах. Девчонки в коротких юбках или обтягивающих джинсах и на каблуках, мальчишки в спортивных костюмах и кроссовках. Торговый персонал смекнул и стал отслеживать. Мальчишки прочуяли и стали одеваться, подражая шотландской молодежи, волосы щедро гелем смазывать и ставить ежиком, штаны ниже бедер приспускать, расслабленно-туповатый вид делать.

Главный менеджер спортивного магазина долго не мог поверить, что продавцы делают все возможное, чтобы предотвратить убытки. Многочисленные инструкции, выдаваемые на утренней планерке, в очередной раз не срабатывали, и к концу дня потери были видны невооруженным глазом. Защитные ворота на выходе были заменены, и охрана удвоена. Убытки не уменьшились. В конце концов в один прекрасный день он сам сел на выходе из магазина просматривать всех входящих и выходящих.

– Сидит? – веселились мальчишки, – вынося очередную найковскую толстовку. – Ну пусть сидит, нам он не мешает.

Мальчишек ловили. Еще как ловили! Иногда они лихо и нагло отмазывались прямо на кассе. Валера, например, собирал у людей