Она почти спала. И вдруг запела:

Разве не жаль королевы Марии?

В ее сердце жили страсти земные,

А ее заключили в Фотерингей,

Не нашли местечка повеселей

Для любимой своей королевы Марии.

Я слушала в изумлении. Потом подумала, что она пьяна. Как мог отец, строгий и сдержанный человек, позволить такой женщине, как мисс Грей, остаться в доме и, более того, позволить ей занять особое положение?

Конечно, он никогда не видел, как она лежит на кровати и поет о шотландской королеве. В его присутствии мисс Грей менялась. На ней часто было черное платье. Мне казалось, у нее особый талант приноравливаться к обстоятельствам. Потом мисс Грей вспомнила о своих откровениях. – Не знаю, зачем я тебе столько наговорила, дорогая. Видишь ли, я завтракала с близкой подругой. У нее были неприятности… любовные, а потом вдруг все наладилось. Я так порадовалась за нее. Она хотела немного выпить. Рассказала мне, как все было… сначала о том, как любовь едва не умерла, а потом – как неожиданно воскресла снова. Было шампанское… в честь такого события, понимаешь. Она вынудила меня присоединиться к ней. Боюсь, что шампанское не для меня.

Я подумала о бренди в запертом буфете, она, должно быть, угадала мои мысли, поскольку быстро продолжила свои объяснения:

– Вообще говоря, я держу кое-что в буфете на случай плохого настроения. Я знаю, что выгляжу здоровой, но у меня есть больное место. Это – душа, дорогая. Мне мгновенно становится плохо, если что-то получается не по-моему, а капля моего лекарства приводит меня в чувство. В тот день мне пришлось пить с подругой вино. Отказаться я не могла – это было бы неблагородно. Ты меня понимаешь?

– Да, конечно, – уверила я ее.

– Я, наверно, наговорила тебе множество глупостей?

– Вы пели песню о королеве Марии.

– Это было… ужасно?

– Там есть шутливые слова о Фотерингее, но это в действительности очень печальное место. И вообще песня показалась мне странной.

– Забудь о ней. Это просто глупая старая песня из мюзик-холла. А что еще? Я говорила тебе о чем-нибудь еще?

– Только о том, что выступали в трио «Веселые рыжеголовые».

Вид у нее стал немного озабоченный.

– Люди болтают много глупостей, когда по слабости характера поддаются на уговоры и выпивают чересчур много вина. Мне очень жаль, Девина. Постарайся забыть все, что я говорила тебе, хорошо?

Я снова кивнула и оказалась в ее надушенных объятиях.

– Я все сильнее тебя люблю, Девина, – сказала она. Я почувствовала беспокойство, и на меня навалилась отчаянная тоска по прежним дням, проведенным рядом с Лилиас.

Вскоре после этого, когда мы поехали за покупками на Принсис-стрит, мисс Грей обратилась ко мне:

– Здесь просто чудесно, не правда ли? А замок выглядит величественно? Как-нибудь ты должна во всех подробностях рассказать мне его историю. Я люблю слушать.

Поистине мисс Грей была самой необычной гувернанткой.

В тот день она купила платье, зеленое, с плотно облегающим корсажем, узкой талией, как она любила, и пышной юбкой, окантованной ярко-красным бархатом.

Она надела платье и прошлась передо мною и продавщицей.

– Мадам… просто неотразима! – воскликнула продавщица.

Я должна была признать, что мисс Грей выглядит необыкновенно привлекательно.

Перед тем как спуститься к обеду в столовую, она в новом платье заглянула ко мне.

– Как ты меня находишь? – спросила она.

– Вы прекрасны.

– Подойдет ли мое новое платье к сегодняшнему обеду? Что, по-твоему, скажет твой отец?

– Я думаю, он ничего не скажет. Кажется, он вообще не замечает, что на ком одето.

Неожиданно она поцеловала меня.

– Ты прелесть, Девина.

Через несколько дней мисс Грей вновь была за столом в этом платье, и я заметила у нее на пальце прекрасное кольцо с рубином.

Я не могла оторвать от него глаз, поскольку была уверена в том, что видела его прежде. Оно в точности походило на кольцо мамы.

– Я заметила у вас на руке вчера вечером чудесное кольцо, – сказала я на другой день.

– Да? Мое кольцо с рубином? – переспросила она.

– Чудесное кольцо. У мамы было очень похожее. Когда-нибудь оно станет моим. Отец считает, что пока мне рано носить его.

– Да… я понимаю его.

– Я не думаю, что это то же самое кольцо. Просто оно очень похоже на него.

– Я полагаю, похожие кольца существуют. Ты ведь знаешь, что существуют определенные модели колец?

– Неужели?

– Вероятно, можно говорить о кольцах, сделанных в определенное время.

– Это очень интересно. А можно мне посмотреть ваше кольцо?

– Конечно – почему нет?

Она подошла к комоду и вынула коробочку.

– И коробочка в точности как мамина, – сказала я.

– Разве эти коробочки не похожи все друг на друга? Я надела кольцо на палец. Оно было слишком большим для меня. Я помнила, что однажды мама надела кольцо с рубином. Мне оно очень понравилось, она сняла его со своей руки и примерила на мою. «Однажды оно станет твоим, – сказала она. – Твои пальчики к тому времени немного потолстеют».

Мисс Грей взяла у меня кольцо и положила в коробочку.

– Рубин подходит по цвету к отделке вашего платья, заметила я.

– Да, я думала об этом, – сказала она. – Именно поэтому его и надела.

Она закрыла комод и улыбнулась мне.

– Я думаю, нам следует заняться танцами.

Когда в следующий раз мисс Грей предстала в зеленом платье, кольца с рубином у нее на руке не было.

Временами мне казалось, что я заброшена в незнакомый мир. После смерти мамы все вокруг очень изменилось. Стали другими слуги – в их поведении сквозили отчуждение и порицание. При маме казалось, что жизнь идет так, как она шла из поколения в поколение. Теперь все было иначе.

С отъездом Лилиас ход перемен ускорился. Лилиас была настоящей гувернанткой. Мы с нею стали близкими подругами, но это не означало, что каждая из нас в своей жизни не следовала установленным для себя правилам. Какими естественными и упорядоченными… как и положено в жизни, следующей традициям… были прежние дни… с воскресным посещением церкви… воскресным завтраком… чтением молитв поутру… благожелательными, но точно выверенными взаимоотношениями между верхней и нижней частями дома.

Ныне же словно вихрь налетел на дом и превратил в руины весь прежний обиход.

Отец продолжал ежеутренне читать молитвы, на них присутствовали все: мисс Грей, сдержанная и скромная, молилась вместе со всеми. Однако даже этот ритуал стал иным. Отец по-прежнему направлялся по воскресениям в церковь, и я вместе с ним, а мисс Грей – как это делала Лилиас – сопровождала нас. Но теперь мы не останавливались поболтать у дверей церкви и ограничивались только словами приветствия случайным знакомым.