– Губернаторский бал… – Ксюша чуть задумалась. – Я журналист, подруга. И тоже бывала на таких мероприятиях. Там не все такие шишки, как ты говоришь. Знаешь, сколько людей просто хотят быть ближе к власть имущим? Разными способами. А еще всякие родственники, прилипалы… На балу собираются не только чиновники и публичные деятели. Так что… Хотя да, он человек обеспеченный. Но… вряд ли такой уж богатый. Заказ статьи обошелся ему тысяч в двадцать. …Зато он хорошо знает, как работает пресса. Если одна газетка что-то, типа, сенсационное выдала, другая тут же подхватит. И уже дальше платить не надо, все само собой разойдется по эфиру.

– А еще… – продолжала размышления Полина, – если бы он был по-настоящему богат, то вряд ли устроил бы кражу на выставке.

Ксюша согласно кивнула. Именно с кражи начинались преступления Незнакомца. Коллега Ксюши, журналист Быстров, помогающий им в расследованиях, вспомнил, как около пяти лет назад неизвестные украли с выставки привезенный из столичного музея ритуальный нож индейцев. И именно этим ножом Незнакомец срезал волосы с головы Лизы, женщины, чью дочь он превратил в агрессивного призрака.

– Да, – согласилась Ксюша с предположением подруги. – Если бы он был богат, то наверняка выкупил бы этот артефакт… Вот только до сих пор не могу понять, зачем ему это нож вообще сдался?

– Потому что он псих, – напомнила Полина. – Это мы о нем знаем точно! Нормальный человек не будет… такое творить.

Ксюша кивнула.

– Знаешь, – чуть подумав, сказала она. – А почитаю-ка я пока тот психологический портрет, который нам Быстров скинул.

Их помощник был журналистом по криминальным делам. И у него было много знакомых в правоохранительных органах, а заодно и таких специалистов, кто помогает полиции в расследованиях. Быстров связался с московским психотерапевтом, который консультирует защитников закона в делах о серийных убийствах. Теперь у ребят был некий составленный этим специалистом психологический портрет Незнакомца.

– Давай, – охотно поддержала ее Полина. – А я, пожалуй, займусь как раз этим ножом. Если уж такой странный предмет был Незнакомцу так нужен, то надо этот нож изучить.

Девушки погрузились в чтение. Полина прочла описание предмета в копии полицейского отчета по той краже. Также у них были и фотографии Быстрова с той злополучной выставки. Потом девушка полезла в Интернет. Простейший запрос в «Яндекс картинках» тут же поставил искательницу в тупик. Поисковик выдал множество ссылок на статьи. И полученная информация удивила девушку еще больше.

– Послушай, – с некоторой тревогой обратилась девушка к подруге. – Тут… нестыковка. У ацтеков, конечно, был ритуальный нож. И он назывался Ицтли. Только вот… Он по форме напоминает обычный кухонный. А лезвие из обсидиана или других минералов. И никакого тебе металла.

– Странно, – согласилась задумчиво Ксюша. – Это совсем не тот нож.

– Верно, – Полина просматривала информацию дальше. – Но есть еще и церемониальный нож. Только не у ацтеков, а у инков. Он называется Туми. По форме – именно тот нож, который описала Лиза.

– Такой… странный, – Ксюша попыталась жестами описать предмет. – Как сказал Стас, нож похож на кастет с ручкой.

– Вот-вот, – Полина увлеклась исследованием. – И состоял он из сплава трех металлов. Сначала их делали только из золота. Металл солнца. Потом стали добавлять бронзу и серебро. Как символы Луны и Земли… Полукруглая форма, потом рукоять и украшение сверху. А там всякие камушки и инкрустация.

– Видимо, это тот нож, который нам нужен, – решила Ксюша. – Только… Инки? Ну, может, Быстров что-то напутал. Непрофессионалы в таких вопросах могут и не знать всех тонкостей. Да и вообще ему было интересно преступление, а не сама украденная вещь.

– В целом верно, – задумчиво согласилась Полина. – Но и дальше не сходится… Или сходится с натяжкой. Никаких таких уж совсем страшных зверств этим ножом не творили. Ну… там, как у ацтеков, к примеру, вырезание сердец и все дела… Да и много там золотом порежешь…

– Все три металла, что ты назвала, мягкие, – напомнила ей подруга.

– Вот-вот, – девушка кивнула. – Единственное, что сходится… Как раз эти три металла нужны были, чтобы установить связь с миром смерти. Вернее, нет… Тут другой совсем нюанс! Этот нож нужен, чтобы установить мост с миром богов!

– Тогда… – Ксюша нахмурилась. – Это совсем другой акцент! Такой нож должен был упокаивать души!

– Получается, что так… – Полина выглядела несколько растерянной. – Тогда зачем он нашему психу?

– Или… – продолжала Ксюша, – это передача души умершего богам. Жертва все-таки. От жреца и сильнейших рода к наивысшим, а значит, более сильным. Своего рода… ожидание признания?

– Прости, – Полина немного удивилась, – ты сейчас точно про индейцев?

– Нет, – усмехнулась ее подруга. – Это я уже про нашего психа. Я же его психологический портрет читаю. А тут как раз о власти. Именно власть является движущей силой Незнакомца. Власть над душами. А кто на самом деле обладает такой властью?

– Боги, – чуть поморщившись, согласилась Полина. – И тогда… Я бы сказала, что Незнакомец бросает богам вызов.

– Похоже, – Ксюша оживилась. – Он крадет вещь, принадлежащую богам, вещь, которая осуществляет связь с их миром. И использует в своих целях, как бы давая понять, что он равен богам. Или способен их заменить.

– Логично, – подумав, кивнула ей подруга. – Но только с точки зрения недалекого психа. Хотя… Все равно не сходится. Ладно бы он убивал этим ножом, и жертвы превращались в призраков. Тогда вот она, власть. Вот вызов богам. Вот Властелин душ, который создает свою некую армию или народ, не подвластный богам. Это еще хоть как-то. А так…

– Ну, на самом деле это реально странно, – согласилась Ксюша. – Изначально это нож для ритуальных убийств. Но Незнакомец им не убивает. Он лишь создает цепь событий, которая приводит к смерти и созданию призрака. И всегда чужими руками. Нож в эту картину вообще никак не вписывается.

– Да и мотив получается каким-то странным, – продолжала Полина. – Если мы имеем дело с психом, у которого должна быть ярко выраженная мания величия. Типа, он бросил вызов богам… Ритуала-то в его действиях нет вообще. И все преступления, все манипуляции с призраками почти случайная удача. Что вообще не вписывается в этот психологический портрет.

– Именно так! – азартно подхватила Ксюша. – Мы со Стасом заядлые любители детективов. Желательно именно про серийных маньяков. И там всегда в действиях убийцы есть ритуал! Тут ты в точку попала. У Незнакомца ритуала нет.

– Потому что я написала кучу рефератов, курсовых и дипломов по истории и культурологии, – напомнила ей подруга. – И я хорошо помню значение понятия «ритуал». Это всегда повторяющаяся череда действий, имеющая глубокий духовный смысл. Она всегда должна приводить к одному и тому же результату. А что у нас?

– В целом, – пожала плечами журналистка, – результат примерно одинаков. Или часть результата. То есть мы всегда видим в деле призрака. А вот история у каждого своя. И похожего в этих историях мало. Тут в психологическом портрете, правда, написано, что нельзя считать нашего героя маньяком. Скорее он игрок, получающий извращенное удовольствие и ощущение власти именно в разнообразии действий. Но… все равно, ты права. Что-то не складывается. Мания величия, желание быть равным богу – это указывает на необходимость ритуалов. Или… Прости, хоть на какие-то его собственные кровожадные действия. В крайнем случае он должен был присутствовать хотя бы на местах преступлений. Как-то контролировать процесс.