— Думаешь, так может случиться?

— Надеюсь, что нет. Парень, который будет делать ремонт, приедет только через три недели. А это означает, что бар откроется не так скоро. Но я уверен, мои постоянные клиенты вернутся.

— Я и представить себе не могу обратное. — Миа взглянула на часы. — Пора, пожалуй, отправляться на кухню. Не хочу, чтобы меня отлупили линейкой по пальцам. Я побаиваюсь Герти.

— Она безобидная. — Дилан протянул руку, чтобы помочь Миа подняться. Кора зевнула, и это его рассмешило. — Может, я слишком близко к сердцу принимаю твою малышку, но мне кажется, она очень милая. Хорошо спала прошлой ночью? Я слышал плач.

— Так себе.

— Не возражаешь, если я понесу ее?

Миа отдала ему ребенка и пошла впереди на запах чудесных кулинарных творений Герти. Дилану нравилось чувствовать на своих руках малышку. Запах детского шампуня воскресил счастливые воспоминания детства.

В первый вечер в «Серебряном долларе» Кора не протестовала, когда он взял ее на руки, ее огромные карие глаза и розовые щечки с ямочками явно свидетельствовали о радости.

Они вошли в кухню, и Герти засуетилась, усаживая их за стол, наливая холодный чай и лимонад, подавая тушеные овощи.

Глаза Миа восторженно засветились.

— Еда, еда, настоящая еда! Я боялась, что опять придется греть готовый обед в микроволновке.

Дилан сел за стол, держа Кору на коленях, убирая столовые приборы подальше от шаловливых ручек девочки.

— В этом доме голодным не останешься. Герти прекрасно готовит, ей нужно участвовать в кулинарном реалити-шоу.

Герти густо покраснела:

— Ох, Дилан, замолчи. Ты преувеличиваешь.

Миа поняла, что эта женщина любит своего хозяина, как сына. Герти души не чаяла в нем, а он отвечал ей уважением и привязанностью, и это было мило.

Хотя в Дилане не было ничего, напоминающего мягкость. Он излучал мужественность. Она была в его походке, в развороте широких плеч, в низком рокочущем смехе. Этот Дилан, может, и был старше и мудрее мальчика, которого она знала в школе, но он все же оставался крутым парнем.

Герти убрала посуду и встала рядом с Диланом:

— Знаю, вы, ребята, должны обсудить дела. Мисс Миа, что, если я погуляю с девочкой на заднем дворе? Обещаю, мы будем в тени.

Дилан вопросительно посмотрел на Миа:

— Тебе решать.

Она кивнула:

— Конечно. Если вас не затруднит. И пожалуйста, называйте меня Миа.

Герти была довольна. Дилан передал ей Кору так бережно, что малышка даже не пошевелилась. Миа же с сожалением подумала, что к хорошему можно очень быстро привыкнуть. У нее неожиданно появился прекрасный дом, пусть на время, и вдобавок не нужно готовить или убираться. Даже няня есть на случай, если это понадобится. Можно стряхнуть с себя отчаянную усталость, которая преследовала ее в последнее время, и вернуться к привычному состоянию подъема. Только теперь Миа поняла, какую тяжелую борьбу вела в течение трех месяцев.

Когда они остались одни, она улыбнулась Дилану:

— Ты непринужденно чувствуешь себя с детьми. Когда-нибудь заведешь большую семью? Появится еще одна ветвь семейного древа Каванахов?

Его лицо потемнело, он встал и повернулся к ней спиной, наливая кофе.

— В мои планы дети не входят.

Дилан говорил отрывисто, по его тону можно было понять, что это не подлежит обсуждению. Шокированная Миа спросила:

— Почему?

Взгляд, который он бросил через плечо, был полон ярости.

— А вдруг мой ребенок пойдет в меня? Я никому не пожелал бы такой жизни. Ни один ребенок не должен чувствовать себя глупым. Это ужасно.

— Поэтому твоя помолвка ни к чему не привела? Она хотела детей, а ты нет?

Он сел, сжимая в руках чашку. Лицо его было бесстрастным, но во взгляде читалась мука.

— Вопрос о детях даже не поднимался. Мы не заходили так далеко.

— Извини, — пробормотала она.

Он пожал плечами:

— Любой в городе может пересказать тебе все пикантные подробности моей помолвки и ее печального завершения.

— Забудь. Мне не следовало спрашивать. Может, займемся счетами бара?

— Подожди. Тебя же это интересует. А мне нечего скрывать. Я влюбился в хорошенькую блондиночку, буквально излучавшую энергию, которая неплохо скрывала ее непомерные амбиции.

— Разве это плохо — быть амбициозным?

— Нет. Я и не собирался прятать от нее деньги. Я был странным образом одержим ею. Купил ей броское обручальное кольцо, буквально осыпал подарками. Может, то, что моя девушка кинозвезда, льстило мне, кто знает?

— Я уверена, что это было нечто большее.

— Я так до конца и не понял, что больше пострадало — мое сердце или моя гордость. Хотя это не имеет значения. Она провела здесь три месяца, снимаясь в фильме. Когда съемки закончились, она убедила себя в том, что ей нравится образ жизни в Силвер-Глен, дружелюбная атмосфера, нравится жизнь со мной.

— Но она ошибалась?

— Скажу лишь, что, когда режиссер предложил ей роль всей ее жизни, она так быстро умчалась, что я не успел опомниться.

— Я уверена, что ты мог бы решить этот вопрос.

— Она не хотела ничего решать. Возможно, это к лучшему, потому что я принадлежу нашему городу, а она нет. Она вернула мне кольцо, поцеловала меня, извинилась со слезами на глазах и ушла.

— Мне жаль, Дилан. Должно быть, ты очень страдал.

— В маленьком городе всегда тяжело переживать подобное. Некуда спрятаться от любопытных глаз.

Его кривая улыбка резанула ее по сердцу. Миа не могла представить себе, что она смогла бы бросить Дилана Каванаха, если бы он был влюблен в нее.

— Надеюсь, я не воскресила печальные воспоминания? — осторожно спросила она.

Миа не переставала удивляться тому, что она комфортно чувствует себя в обществе Дилана. Так бывает, когда встречаешь двоюродного брата, которого не видел долгие годы, и наслаждаешься обществом давно знакомого, но в то же время нового человека. Но в отношении Миа к Дилану не было ничего родственного.

— Мы все учимся на ошибках. Я совершил большой промах, но я двигаюсь дальше. — Он отпил кофе, стараясь не обжечься. — А что насчет тебя? В твоем прошлом есть провалы на любовном фронте?

Миа невольно залюбовалась им. Дилан совершенно не соответствовал уютной домашней обстановке, даже небрежно прислоняясь к стойке возле раковины. Он с легкостью обращался с детьми, но своих не хотел. Ей стало грустно.

Семья Каванах всегда казалась Миа сказочной. Она сама была единственным ребенком, и сплоченность Каванахов привлекала ее. Когда погиб Реджи Каванах, это еще сильнее сплотило родных Дилана.