Отдергиваю ткань пиджака и выхожу на улицу. Машина практически без капризов заводится, я выезжаю на свободную дорогу, не задерживаясь на светофорах, которые словно сговорились, пропуская меня, чтобы быстрее добрался домой.

Остановившись на подъездной дорожке, я обнаруживаю включенный свет во всех окнах. Остаюсь сидеть в машине, чтобы дать себе передохнуть между всеми событиями, произошедшими сегодня. Я пригласил Винни домой по одной простой причине – так сделала бы моя мама. Она не позволила бы девушке шататься по улицам города в поисках еды. Точно так же поступил бы мой отец, Хантер и вся моя семья. Я не стал исключением. Возобновлять наши токсичные отношения с Винни я не собирался и не собираюсь. В памяти все еще живо то, как она потащила одного из квотербеков в душевую, на ходу скидывая свои тряпки. Я не был святым, но лишь потому, что она поступала точно так же. Никто из нас не ставил условия быть верными друг другу. Я бегал возле нее кругами, намекал, что хочу, чтобы мы стали более моногамны и согласен больше вообще не смотреть на девчонок. В ответ получал только то, что мы должны скрываться, и ни в коем случае никто не должен думать о том, что мы вместе. Естественно это бесит. Порой мне казалось, что я люблю ее так же, как Хантер Уиллоу, мама папу…

С Ноксом я сцепился только потому, что меня раздражала его самоуверенность, он воспользовался девушкой и пытается изображать из себя принца. Деньги, это хорошо, но я не настолько урод, чтобы продаться.

Глубоко вдыхаю и бью пальцами по рулю. С другой стороны мне действительно нужна помощь, передышка, пока Хантер не узнал обо всем. А там уже разберемся. Выбираюсь из машины, закрываю ее на ключ и оглядываюсь. Теперь этот мудак будет следить за моим домом, личной жизнью и всем, что связано с ней. Сжимаю зубы, выпрямляю спину и прохожу к двери, проворачиваю несколько раз ключ и захожу в дом.

Обычно меня встречала тишина, такая, от которой хотелось громко крикнуть, чтобы чувствовать себя живым, но не сегодня.

– Я больше не могу, – громко говорит Чейз.

– Терпи, сейчас нам будет очень горячо, – звуки льющейся воды и громкие голоса заставляют меня пойти напрямую в ванную комнату.

В густом мареве пара от горячей воды, под струями воды стоит девушка с длинными красными волосами вместе с моим братом. Я на мгновение прикрываю глаза от шока, моя потертая белая футболка едва прикрывает ее оголенные бедра, в то время пока она крепко обнимает моего брата, захлебывающегося водой из лейки. Чейз держится руками за ее плечи, пока она медленно приседает перед ним на колени и ритмично растирает бедра и колени.

– Это чертовски больно Винни, я уже не хочу мыться, – кряхтит Чейз. – Давай я сяду и тогда сам уже помою себя.

– Да нифига подобного, сейчас я тебе так кровь разгоню, ты у меня бегать будешь. Заметь, ты чувствуешь ноги, а не ноешь, как младенец, что больше никогда не сможешь ходить. Ты сам сказал, что тебе необходимы разогревания. Твои мышцы просто атрофированы. Держись крепче, малыш, сейчас ты с ума сойдешь. – Она выпрямляется, растирает его шею и плечи, он хватает ртом пену, отчего она заливисто смеется своим красивым голосом. Я уже и забыл его. Прижимаюсь плечом к косяку и рассматриваю парочку, которая плещется в душе. Мой брат вроде при всем своем страдании весь из себя жизнерадостный. Может и неплохая была идея относительно сиделки, прозвучавшая от Хейли. Кстати, да… Достаю телефон и фотографирую парочку. Пишу маленькое смс: «Кажется, сиделка идеальная. Чейз не жалуется», и отправляю Хейли. Представляю ее лицо, она либо приедет, либо Чейз попал.

– Все, я сейчас упаду, – предупреждает Чейз, и я резко убираю телефон в карман и, шагнув к ним, ловлю брата, когда тот наклоняется в бок.

– Неплохо устроились. – Моих губ касается улыбка, когда я смотрю на Винни, глаза которой счастливо блестят.

– Он все сделал сам, я помогала только в самом конце. – Она отключает душ, сворачивает на животе футболку, оголив тело до самой груди, и выжимает на себе. Я опускаю взгляд на мужские трусы, точно принадлежащие мне. Винни виновато пожимает плечами, кривит губы в улыбке и хватается за мое плечо, чтобы вылезти.

– Да ладно тебе, у меня не было купального костюма. – Я опускаю глаза в пол, когда ее ноготки аккуратно впиваются в мою кожу, затем смотрю на Чейза. Полные губы моего брата произносят беззвучно: «Твоя любовь».

Вот о той самой любви-то как раз я и забыл. Карина…

Поедание крови

Проснувшись, я не сразу поняла, было утро или уже вечерело. В комнате все еще задернуты шторы, и сквозь плотную ткань просачивался тусклый свет. Кровать Терренса больше похожа на «спартанское ложе»: одна подушка, тонкое покрывало и никакой, мать ее, перины. Перевернувшись на бок, я прочувствовала каждую свою косточку от твердого матраца. Поправив на бедрах задравшуюся до груди футболку парня, потягиваюсь всем телом. Широко зевнув, я все-таки встаю с кровати, скинув запутанное в ногах покрывало, сбившееся тряпкой.

– Винс? Эй, ты проснулась? – Осунувшееся лицо младшего брата просовывается в открывшуюся дверь.

– Как думаешь? – отдергиваю снова футболку и подхожу к нему. – Ты снова на коляске? Не надоело косить? Вставай, давай.

Я тяну его под локоть, он удерживается рукой за ручку. Сопротивление разное, так как Чейз огромный парень, значительно выше меня и даже Терренса. Его мощное тело приковано к этой железке, с которой он никак не хочет расставаться.

– Ты же играешь в американский футбол. Разве туда берут трусов? – подначиваю его и снова тяну на себя.

– Тебе говорили, что дурной запах изо рта после сна не располагает к общению? – Он в наглую отодвигает меня от себя, я спотыкаюсь и падаю на его колени. – Ох, ты, как больно.

– Да ладно? Какие мы чувствительные. Вези меня давай в ванную комнату, я приведу себя в порядок, и потом ты встанешь и пойдешь собственными ногами в кухню. Скажу Терренсу, что ты филонишь, и пора выкинуть это уродство. – Он не пытается меня скинуть с колен, нажимает пару кнопок и везет к двери.

На самом деле их дом очень маленький, и говорить о серьезных передвижениях в такой коробочке бессмысленно. Оглядываюсь на Чейза, заглядываю в глубокие синие глаза, он растерянно моргает, густые черные ресницы делают его взгляд завораживающим, как и у остальных братьев.

– Что ты хочешь? – напрямую задает вопрос парень.

– Ты боишься, что над тобой будут смеяться? Боишься показаться неуклюжим и поэтому решил, что сидеть в коляске проще? – Он отводит взгляд в сторону, я тут же дую на ладонь, проверяю дыхание.

– Я не трус, и дело не в страхе. Просто все изменилось. Иди умывайся, там Тер готовит ужин. Можешь не переодеваться, в таком одеянии видны только твои коленки. – Он шевелит ногами, я тут же слезаю с него и захожу в ванную комнату, предварительно задержав на нем взгляд. Понурая фигура парня, он стучит по панели кресла, нажимает кнопки, когда ничего не срабатывает, бьет со всей дури кулаком.