Но откуда здесь взялись средневековые французские рыцари? Внеземной суперразум сквозь немыслимые расстояния проник в наши библиотеки и начитался исторических романов? А потом воссоздал их так успешно, что они полностью соответствуют землянам, могут размножаться естественным путём и действуют в полном соответствии со своими прототипами? С точки зрения религиозной литературы, такое вполне возможно. Теоретически. А практически… Есть многое такое, друг Горацио…

Впрочем, если отбросить технические вопросы, то решение было вполне удачным. Только на Земле из всех проалкорских миров в средние века был установлен уклад, вполне соответствующий царящему на Алкоре. Может, это было связано с тем, что тогда алкорцы, уже подрастерявшие своё могущество, ещё навещали некоторые колонии, передавая потомкам тайные знания под видом магических учений. Не зря же на Алкоре утверждают, что Гермес Трисмегист, Парацельс и Сен-Жермен были посланцами древних рыцарских орденов Алкора, пытавшиеся возродить на Земле угасающую родную цивилизацию. Доказательств нет, но то, что наше рыцарство и его обычаи сильно смахивают на алкорские, это точно, и иначе, как прямыми контактами эту странность объяснить трудно. И если местному всезнающему и всемогущему для создания интриги в его суперигре понадобился противник, то лучше нашего шального рыцарства придумать сложно.

Я остановилась, глядя на возникшую передо мной дверь. Бродить мне надоело, и вполне понятно было, что это дверь моей комнаты. Я так и не придумала, какой вывод можно сделать из этих странных размышлений, разве что чувствовала, что от правильного ответа ушла куда-то в совсем дальние дебри. Решив вернуться к своим раздумьям позже, на свежую голову, я толкнула дверь и вошла.

Камин в комнате был растоплен, и я сразу направилась к нему и села в кресло. В огне тихо потрескивали полешки, за окном привычно шумел дождь, и сверкали молнии. Такая приятная готическая обстановка. Мысли продолжали кружиться вокруг той же темы. Откуда местное божество знает о готике? Вполне вероятно, что от меня. Конечно, оно считывает информацию из памяти прибывших сюда чужаков и материализует её, создавая новые реалии. Представляю, как обогатит его общение с Дэном Кроу, у которого эйдетическая память и давняя любовь к готическим романам. Может, когда-то сюда залетел по ошибке любитель Дюма и Вальтера Скотта, и на дальней равнине вырос город Сен-Марко, чтоб развязать войну со слишком мирно и неинтересно живущими алкорцами. И на самом деле всему этому миру не сотни лет, а куда меньше, просто придуманные кем-то люди убеждены, что жили здесь всегда, в их память уже встроена запутанная история пополам с мифологией… Где-то это уже было. У какого-то фантаста. Мне остаётся только признать, что и я сама кем-то придумана со всеми своими странными воспоминаниями, которые не дают мне сидеть на месте и постоянно куда-то тянут. И тогда можно было бы написать на весь экран: «Конец фильма», а следующим титром добавить: «Ждите продолжения в следующем сезоне».

Поняв, что мои рассуждения завели меня в тупик, я уже окончательно решила покончить с ними, и потому встала, покинула комнату и, пройдя по коридору, вышла на террасу. Вскочив на выщербленные каменные перила, я бросилась вниз, расправляя крылья. Впереди нехотя расступились тучи, образовав проход, в конце которого сияла сапфировая синева ночного неба. Я вылетела на свободу и полетела над горами, наслаждаясь мягкими потоками воздуха, гладившими моё лицо и тело. Было тихо. Этот мир, не признающий укороченных суток своих гостей, засыпал на долгую тёмную ночь. Плеск воды и шум падающих камней лишь изредка нарушали тишину. Даже орлы улетели спать в свои огромные гнёзда. И я могла лететь, наслаждаясь своим одиночеством, как безмолвный дух, парящий над спящим миром. Это сравнение показалось мне забавным, и я огляделась по сторонам. Если б я этого не сделала, то наверное и не заметила бы вспышки вдалеке. Словно два маленьких фейерверка вспыхивали вдали, чуть выше широкого горизонта. Один был ярким, состоящим из множества красных, жёлтых, зелёных и голубых искр, второй просто мерцающий белыми звёздами в ночи. Эти фейерверки сталкивались, рассыпая вокруг яркие блёстки.

Это зрелище заинтересовало меня. Оно было красивым, и мне захотелось посмотреть на него поближе. И я устремилась туда.

Это оказалось куда ближе, чем я думала, просто фейерверки были совсем небольшими, размером с местного орла и, по сути, тоже являлись птицами. Одна из птиц изящная и яркая, покрытая горящим в ночи огненным оперением, с нарядным хохолком на головке и широким длинным хвостом яростно нападала на вторую — большого чёрного ворона, на перьях которого лежали лунные блики серебра. Птицы дрались не на шутку, они были примерно одного размера и кидались друг на друга с криками и клёкотом, стараясь впиться длинными когтями в грудь противника и целя клювами в глаза. Когда они сшибались в своей схватке, вокруг летели те самые искры, которые я издалека приняла за фейерверки. Какое-то время я наблюдала за этой эпической битвой, а потом огненная птица всё же взяла верх и вонзила когти в грудь ворона. Тот издал отчаянный крик и рухнул вниз на скалы. Я тут же бросилась туда, чтоб посмотреть, что с ним стало. Ворон лежал на краю каменной площадки, распластав серебристые крылья и задрав лапы со скрюченными когтями. Его глаза были закрыты, но я почему-то была уверена, что он жив. Это был очень красивый ворон, и мне стало его жаль. Я спустилась ниже и вдруг услышала клёкот наверху и, посмотрев туда, увидела летящий на меня огненный шар с торчащими из него когтистыми лапами, которые спустя мгновение должны были вцепиться мне в лицо.

Я вскрикнула и проснулась. Это был только сон. И в этом сне я испугалась, причём не когтей, а именно огненного шара. В прошлый раз такой шар выжег мне лицо и глаза и я ослепла. А потом умерла. Именно это воспоминание и заставило меня проснуться в холодном поту. Я сидела в кресле у камина. Огонь разгорелся, и наверно жар от него вызвал у меня воспоминания о том шаре. Я покачала головой. Объяснение было слишком простым для такого происшествия. Этот странный сон был ярким и реалистичным, и, проснувшись, я помнила его так хорошо, что снова и снова прокручивала в мыслях. Что это были за птицы? Та огненная, судя по всему, феникс. Вторая, ясно, ворон, но ворон странный, загадочный, колдовской. Он потерпел поражение, и я его пожалела. А феникс покончил с врагом и почему-то попытался напасть на меня. Злой феникс.

Я вздохнула. Местное вездесущее наверняка не зря показало мне этот сон. Что-то он значит,