друг у друга мои пьесы. И тебя всюду станут приглашать выступить с воспоминаниями обо мне. Ты выйдешь на сцену в черном бархатном платье с красивым вырезом на груди, заломишь руки и скажешь низким трагическим голосом: «Отлетел мой ангел…»

Я отвлёкся, хотя, быть может, именно это — ключ к Варе Стрижак.

Это как дантово отличие меж обманувшими недоверившихся и обманувшими доверившихся — находятся рядом, но вторые — глубже.

Пошлое патриотическое высказывание мгновенно становится антипатриотическим.

То есть, эта интонация патриотизма прет-а-порте в песнях о России, что мы потеряли, хруст нефранцузкой булки…

Ну а Собственно, эта как бы патриотическая эстетика хорошо показана одним чехом в его романе (чех, правда, сперва воевал на той стороне):

Он пушку заряжал,

Ой, ладо, гей люди!

И песню распевал,

Ой, ладо, гей люди!

Снаряд вдруг пронесло,

Ой, ладо, гей люди!

Башку оторвало,

Ой, ладо, гей люди!

А он все заряжал,

Ой, ладо, гей люди!

И песню распевал,

Ой, ладо, гей люди!

Варя Стрижак давно трудится на военно-патриотической ниве, и клипов у неё достаточно. Все сделаны по одним лекалам: клубника-в-сметане-доронина-таня-как-будто-«шанели»-накапали-в-щи. Если она пела про трагическую жизнь на питерском телевидении или там что ещё семейное, я бы не возражал, но она об убитых. Тут перед нами жанр «сентиментально-патриотический лубок», где трагические события не осмыслены, а обозначены. Я как-то даже разбирал, какой-то её клип, как там чередуются штампы и собираются в одну кучу — шинель, крест на церкви, слеза, голос повыше, голос пониже, Россия, смерть, любовь, непорочность.

В случае Осовца видеоряд, кстати, тут сделан по принципу «чтобы пострашнее», а оттого напоминает бразильский сериал.

Избыток пафоса всегда мстит агитатору, нет случая, чтобы не отомстил — это как слова «я тебя люблю» и «я тебя очень люблю».

Ну и чудовищные, конечно стихи. Там указан такой странный человек Ватагин, ну так это туши свет, сливай воду:

В бой идут ополченцы,

Крепко сжимая приклад.

На официальном сайте, кстати, слова песен выложены. Среди прочих — чудесное «Имперский Дух, или Боже, Царя Храни!» с пометой «Гимн Российской империи (1833–1917). Слова: Василий Жуковский. Музыка: Алексей Львов». Правда потом добавлен «Слова: Владимир Шемшученко. Музыка: Михаил Чертищев».

Василий Андреевич изрядно бы подивился, как в гимн Российской Империи проникла строфа:

Пусть цепь звенит! Пусть снова свистнет плеть

Над теми, кто противится природе!

Имперский дух неистребим в народе.

Империя не может умереть!

Оно что вышло, Михалыч. Цепь и плеть. И прелести кнута.

Я не говорю про то, что поёт она неважно и добирает слабость вокала пафосом. Патриотический лубок не предполагает хорошего вокала, он как раз в этом месте предполагает тоненький срывающийся голосок.

Но, у нас феномен, конечно, ещё более интересный, потому что делается не самой певуньей, а благодарной публикой.

В случае Стаса Михайлова был сильный спрос на шансон без тюрьмы, в случае упоительных русских вечеров — спрос на реинкарнацию «Звезды пленительного счастья», но без кронверка Петропавловки и каторги, а Стрижак — это такая милитаризированная россия-которую-мы-потеряли.

Не без декабристов, но так, что Государь всех простил, и они сами — на Кавказ, и там погибли. Все-все. А ветка сирени зацвела.

Человеку хочется каких-то идеалов. Вообще, нормальному человеку свойственно эмоционально попереживать. Расчувствоваться. Смахнуть слезу. Вздохнуть.

Но он, простой обыватель, не всегда уверен, что это прекрасный идеал. Ведь в своём всегда не уверен. Можно эти идеалы выстрадать, можно к ним идти через постоянное обдумывание — но это чрезвычайно утомительно. А идеал прет-а-порте тем и хороши: оглянулся, и вот они. Под рукой, пустил слезу и реализовал патриотическое чувство.

Я бы на её месте перепел бы про то, что в ларчике своём она погоны хранит, но не знаю, как это ляжет на квинтовый круг.

07 августа 2015

Про новый дизайн френдленты (2015-08-11)

Не, ну а вот нельзя бы тут повесить фамилии этих людей, что решили что-то улучить. Нет, просто вот фамилии, но лучше фотографии. Некоторых улучшателей я знал в прежние времена, а некоторых — видел на фотографиях. После этого, когда они фотографировались в своих белых ленточках и постили свои фоточки на митингах в защиту всего хорошего против всего плохого, я очень хотел, на манер генерала Чарноты, вписаться куда-нибудь к Путину. расстрелять этих улучшателей, а потом, если успею, выписаться обратно.

Вот по этому, бля, и стухла вся ваша оппозиция, и поэтому говно ваш креативный класс, и поэтому ничуть мне не жаль, если вы валите с моей многострадальной Родины — всё оттого, что несколько персонажей решили, что так веселее, что это им так решать, и поулучшали.

Не, если вы у кровавого режима на окладе, так я даже уважаю.

Это даже стильно.

Нет, добивать Живой Журнал, который взошёл, когда вы ещё под столом лужи делали и перейти их не могли, дело святое. Я к нему и сам с претензией.

Нет, конечно, сразу сгущаются люди, что несут в ладошках правду про консоль и волшебные ссылки. Ссылки-то есть у меня, да не всем они помогают.

У меня-то старый стиль 2001 года — тронешь и осыпется он прахом, сдует его ветер.

Так что всё закономерно.

Но фамилий я не знаю, вот беда.

И на фоточки я бы всё равно посмотрел.

Извините, если кого обидел.

11 августа 2015

Ы (День народностей севера. 9 августа) (2015-08-11)

Я вообще презираю все слова на „еры“, в самом звуке „ы“ сидит какая-то татарщина, монгольство, что ли, Восток. Вы послушайте: ы. Ни один культурный язык „ы“ не знает…

Андрей Белый, «Петербург»

Это так его звали — Ы. Всё вокруг было на «Ы». Твёрдый мир вокруг был Ырт, а небо над ним было Ын.

Но мальчика давно не звали по имени.

Человек со стеклянными глазами звал его «Эй», когда был далеко, и «Ты» — когда он стоял близко. «Ты» — было хорошее слово, и ему нравилось — только всё равно это было не его имя. Стеклянноглазый говорил, что «ы» — смешное имя, но мальчик жалел старика и не отвечал ему, что стеклянные глаза, которые