– А-а, – протянул Ульмер, откинувшись к стене и одарив допросчика самодовольной улыбкой, – вот мы и подошли к самому интересному, да?.. Он думает, что имеет. Ты же знаешь его, Гессе: в нем самоуверенности хоть отбавляй.

– Языческий бог, – уверенно произнес он. – Так? Сущность, которую ты пытаешься пробудить в этом городе, – это какой-то из языческих божков Каспара?.. Точнее, – сам себя оборвал Курт, следя за лицом бывшего сослуживца, – это Каспар так думает. Если на горизонте появился Мельхиор, стало быть, не обошлось без иных сил, перед которыми и языческие боги, и бесы – лишь шкодливые дети… Кто это? Что за тварь вы хотите протащить в этот мир?

– Ты почти догадался, – удовлетворенно кивнул Ульмер. – Почти правильно свел все линии; еще чуть-чуть – и ты поймешь, что к чему, тебе нужно только еще немного времени… Вот только его-то у тебя и нет.

Ни задать следующий вопрос, ни даже обдумать его Курт не успел – Нессель вдруг болезненно вскрикнула, зажмурившись и закрыв уши ладонями, колени ее подогнулись, и ведьма съёжилась на корточках в комок, тихо постанывая и, кажется, готовая вот-вот упасть. Ван Ален бросился к ней и тут же остановился, не зная, что предпринять, оба куратора растерянно застыли, и лишь Райзе бросил напряженно и зло:

– Что ты сделал, ублюдок?!

– Это не я, – пожал плечами Ульмер и, перехватив взгляд Курта, размеренно и торжественно прокомментировал: – И вот тут до прославленного Молота Ведьм начало доходить. Множество разобщенных мыслей в его голове постепенно стали складываться, и он почти уже понял, что происходит. Он вдруг задумался над тем, что арестованный уж больно многословен и откровенен, – даже для человека, который знает, что попался, и знает, кому попался… Боже, Боже, думает сейчас Молот Ведьм, неужели этот щенок вовсе не сумасшедший, нашедший повод поделиться своими бредовыми идеями, а просто тянет время?..

– Где епископ? – напряженно спросил Курт, и кто-то из кураторов тихо отозвался:

– В соборе, я думаю. Если он собирался служить молебен, когда рат будет казнить приговоренных…

– И туда должны собраться все горожане?

– Все не соберутся, но…

– Казнить приговоренных… – повторил Ван Ален тоскливо. – Мы опоздали. Ваш человек не успел остановить их и…

Он запнулся, глядя на скорчившуюся на полу ведьму, и Курт раздраженно поджал губы, преодолевая желание придушить на месте и Ульмера, и себя самого заодно.

– Густав, прикажи держать двери Официума запертыми, – приказал он, молясь о том, чтобы бывшему напарнику и теперешнему начальнику не вздумалось встать в позу. – Но пусть следят за подступами: вскоре сюда могут ломануться горожане, ища защиты за каменными стенами. Не пойдут на приступ, понял? Они будут искать, где спрятаться, если сумеют добраться сюда живыми. Вы двое – следите за арестованным. Не давайте сосредоточиться, отвлекайте вопросами, тычками, пощечинами, иглами в задницу – чем угодно, только не позволяйте ему уйти в себя. Если сочтете нужным – убейте. Густав, пригони им на помощь своего expertus’а. Понятия не имею, что он может, но это лучше, чем ничего. И на всякий случай пришли солдат к собору. Ян? Охраняй Готтер.

– Я не останусь здесь! – выкрикнула Нессель, рывком распрямившись, и охотник растерянно замер, не зная, как быть. – Я с тобой.

– Куда – со мной? – хмуро уточнил Курт, отступая к двери. – Ты на ногах не стоишь.

– К собору, – уверенно отозвалась ведьма, с усилием вернув голосу твердость. – Ты ведь туда идешь.

– Я туда бегу, – возразил он, отвернувшись, и пошатнулся, когда Нессель первой бросилась к двери, оттолкнув его с дороги и походя бросив:

– Я тоже.

– Что будешь делать? – крикнул Райзе им вслед, и Курт, не оборачиваясь, отозвался:

– Решу на месте!

– Отличный план, – одобрил Ван Ален, настигнув их уже в коридоре, и он лишь молча прибавил шагу, ухватив за руку бледную, точно привидение, Нессель.

Что он ожидал увидеть за стенами Официума, Курт не знал сам; быть может, содрогающуюся землю и осевшие стены домов, помрачневшие небеса и тучи, скрученные темным густым вихрем над городом… От того, что улицы были по-прежнему озарены восходящим солнцем и овеяны утренней тихой прохладой, даже на миг возникла мысль, а не солгал ли Ульмер, а не был ли этот внезапный stupor Нессель всего лишь уловкой, не сумел ли бывший сослуживец каким-то невероятным мгновенным сосредоточением нанести удар по ее и без того потрепанным нервам.

Ведьма то ли немного оправилась от своего странного приступа, то ли близкая опасность подстегнула ее; от Курта она почти не отставала, следуя за ним бегом по пустынной безлюдной улице Бамберга. Есть и будет ли польза от присутствия Нессель, Курт не представлял и все еще не оставлял мысли о том, чтобы вручить ее охотнику и развернуть обоих, отослав под защиту стен Официума; однако чем дальше от обители благочестия и порядка они уходили, тем более он осознавал, что мысль эта и прежде-то была исключительно теоретической и отвлеченной, а уж теперь и вовсе не стоит даже такого умозрительного рассмотрения.

Былая усталость от бессонной ночи отступила на задний план, не уйдя вовсе, но словно забившись в угол, как человек, внезапно оказавшийся в комнате, где назревает драка, – понимая, что стоит отодвинуться и не мешать, чтобы самому не попасть под горячую руку. На миг показалось, что мир вокруг содрогнулся и поплыл, как бывало, если удавалось осмыслить момент погружения в сон, но мимолетное наваждение тут же ушло, реальность обрела какую-то преувеличенную отчетливость и насыщенность, и мысли потекли ровным, гладким потоком. Опыт говорил, что потом это аукнется смертельной усталостью и апатией, но и выбор сейчас был невелик, и сомнения в том, что это «потом» настанет, тоже были немалыми…

Нессель споткнулась на бегу, повиснув на его руке и снова тихо вскрикнув, и Курт подхватил ее за плечи, сам едва не упав от резкой остановки. Незаданный вопрос так и остался лишь в мыслях, когда он увидел лицо ведьмы – отрешенное и потерянное, и от того, что взгляд ее сохранял ясность, стало не по себе.

– Я в порядке, в порядке… – с усилием выговорила Нессель. – Я на ногах.

– Что ты чувствуешь? – прямо спросил Ван Ален, нетерпеливо перетаптываясь на месте, явно раздраженный вынужденной задержкой. – Что происходит, к чему готовиться?

– Не знаю, – отозвалась ведьма коротко, распрямилась и побежала вперед первой, на ходу бросив: – Оно просыпается. Я не знаю, что это.

– М-мать… – с чувством прошипел охотник и сорвался с места, догоняя ее.

Курт по-прежнему старался двигаться рядом с Нессель шаг в шаг, дабы снова поддержать ее, если приступ повторится, но ведьма, похоже, с каждым мгновением все более оживала и воодушевлялась – быть может, из-за мысли о том, что происходящее в Бамберге, чем бы оно ни было, наконец закончится и майстер инквизитор, одержав победу над очередным злом, займется поисками Каспара и ее дочери. А в победе Курта ведьма, похоже, не сомневалась, убежденная в его неуязвимости своими выкладками о божественном покровительстве…