– Юго-запад чего?

– Талига. Эмиль мне только что объяснил, что там нет врагов, но бергеров, марагов и адуанов там тоже нет.

400 год К. С. 4-й день Осенних Волн

Эмиль уже час как умчался гонять своих орлов, Райнштайнер остался и теперь усиленно думал над вываленной на него заумью. Савиньяк барона не торопил; забравшись с ногами на диван, Проэмперадор разглядывал занавешенное осенней синью окно и пытался определить, кто же причинит следующие неприятности. Бруно повернулся к Марге – соответственно, вождю явно не всех варитов, прежде чем соваться на юг, придется покончить со старым быком, который как раз набирает разгон. Хайнрих будет держать слово и думать, чем лучше прирастить Гаунау – Каданой или Дриксен, а уже недалекая в здешних краях зима сделает перевалы непроходимыми. И она же скует льдом Хербсте, превратив реку в отличную дорогу, но сперва пройдут осенние дожди, да и лед какое-то время будет тонок… По всему выходит, что на северных рубежах несколько месяцев не случится ничего. Будь Ли сбесившимся дриксом, он такую очевидность нипочем бы не упустил… Попробовал бы не упустить, потому что Бруно тех, кто у него на пути, щадить не станет.

– Лионель, – торжественно произнес Райнштайнер, – твое предположение слишком похоже на истину, чтобы от него отмахнуться. Если колодец переполнен, вода польется там, где край ниже всего. Данарии не могут не попытаться захватить юго-запад, но эти провинции в свое время противились Алисе, а позднее не порождали неприятностей; к тому же Кольцо Эрнани укреплено за счет армии маршала Эмиля и кэналлийцев. Несомненно, шайки мародеров будут просачиваться сквозь кордоны, и мы должны указать на это губернатору, однако благополучие и привычка удержат местных жителей от поисков удачи на дорогах.

– Олларии нужно кого-то есть, – напомнил Лионель, – иначе хвост сожрет голову, и голова это понимает. У Сервиллия в наличии мориски, у Марге – вековая мечта отыграться, а дуксия? Подробностей мы пока не знаем, но какой-то порядок в городе и окрестностях она навела. Граф Валмон пытается смотреть на скверну с точки зрения описательных наук, пока лучшего подхода я не вижу. Помнишь опыт с магнитом и железными опилками?

Ойген помнил наверняка, такие бароны учатся старательно и не забывают ничего, но научная беседа не состоялась – ворвался Арно. Встрепанный и готовый к драке.

– Господин Проэмперадор, – виконт Сэ демонстративно щелкнул каблуками, – прошу вас о приватной аудиенции.

– Вы сделали что-то непристойное? – «Вы» так «вы», не жалко.

– Я, – в письме это «Я» было бы четырежды подчеркнуто, – нет!

– В таком случае барон Райнштайнер остается с нами.

– Пусть, – сверкнул глазами Арно. – Я привел полковника фок Дахе, и я требую, чтобы ты его принял!

– Переход на «ты», когда разговор уже начат, уместен лишь в любовных беседах. Где вы обрели полковника?

– К Селине и Мелхен ворвались разбойники. Мелхен смогла вылезти в окно и побежала за помощью. Первыми…

– По существу, пожалуйста.

– Извольте дослушать, господин Проэмперадор!

– Извольте четко выражать свои мысли, теньент. Или хотя бы свои чувства.

Отыскать дом, где жила Гизелла, труда не составляло, но вдову с собой все-таки прихватили. Как свидетельницу и соучастницу. Она шла сама, стараясь делать вид, что ничего не случилось, мало ли куда и зачем она ведет военных, а их на севере если не любят, то ценят. Как прочную дверь или высокий забор, за которыми бродят воры и волки – бродят, зарятся, а войти не могут. Горожане провожали разношерстную целеустремленную компанию любопытными взглядами, кто-то улыбался, кто-то подмигивал – охота продолжалась, и все было просто прекрасно!

Нужный особнячок оказался поменьше и победней того, в который водворили Селину с Мелхен. Два этажа, замшелая каменная – других в Аконе не признавали – ограда, высокие, гнущиеся от чудовищного урожая рябины…

Дверь открыл однорукий слуга, улыбнулся и по-военному доложил, что господин полковник с барышней в столовой. Уилер почему-то промешкал, и Арно назвался первым.

– Заходите, молодые люди. – Невысокий человек, заметно хромая, уже спускался по скрипучей деревянной лестнице. – Вижу, что успели, ну и слава Создателю! А вот перекусить вы успели вряд ли… Добрый день, госпожа Теодолина. Какими судьбами?

– Я дом показала, – глухо ответила вдова, – показала дом… Я…

– Нареченный Арно! – Мелхен, обогнав хозяина, слетела вниз. – Ты обещал, ты нашел!..

– Да… Вот… Мелхен, как тебя сюда занесло?!

– Я искала «Хромого полковника». Искала, бежала, боялась не найти!

– И едва не проскочила мимо меня, – подсказал хозяин, – а уж более хромого полковника в Аконе нету.

– Мы нашли помощь! Нич… Я хотела остаться, как ты велел, но господин Вернер сказал, что надо ждать здесь!

– Не оставлять же юную барышню одну в трактире, пусть и военном. У меня у самого дочка… Такая же махонькая!

Тут-то Арно и стало жутко. Теньент сто раз с головой нырнул бы в какой-нибудь потоп или провалился сквозь землю, лишь бы оказаться подальше от чистой, пахнущей мятой прихожей. Потому что дочь приветившего Мелхен славного человека наняла убийц, а он ничего не знал!

– Я хочу услышать о жизни, – негромко попросила Мелхен. – Я видела мертвых стариков, я знаю, Сэль и добрая Бренда успели укрыться… Ты беспокоен, это пугает.

– Селина жива, кухарка тоже… Когда мы прибежали, дверь еще ломали, убиты солдат, домоправитель с женой и девушка-служанка. Второй служанки не было…

– Названная Фелицией отпросилась к дочери.

– Ее счастье! Мелхен, тебе нужно домой. Немедленно! Капитан, – окликнул Арно «фульгата», – прошу вас выделить двоих людей.

– Не стоит, теньент. – Полковник больше не улыбался. – Барышню провожу я… И помогу чем смогу. Бедняга Густав, он же мне теперь сниться будет… После гибели сына он стал искать себе место. Сам я обхожусь двумя слугами, но жена Шерце как раз собиралась уезжать и не знала, на кого оставить дом.

– Я сожалею, господин полковник, – резко сказал Уилер, – госпожу баронессу проводят мои люди. Сударыня, вы должны поторопиться.

Фок Дахе не настаивал: военный до мозга костей, как Эмиль, как другие, среди которых рос Арно, он чувствовал, когда спор невозможен.

– Мелхен, – только и сказал он, – возьми с сундука накидку, а вечером промой и перевяжи ноги.

– Я исполню. – Маленькая баронесса тоже почуяла неладное, хотя она и прежде была молчалива. – Но у меня есть плащ названного Арно.