Великий чертог Дарри мог называться великим только из вежливости. Составные столы заняли его целиком, стропила почернели от копоти. Джейме усадили на помосте по правую руку от пустующего кресла Ланселя.

— Разве мой кузен не присоединится к нам?

— Милорд соблюдает пост, — ответила ему леди Амарея. — Кончина верховного септона повергла его в неутешное горе. — Восемнадцатилетняя супруга лорда, длинноногая и полногрудая, казалась воплощением здоровья, но ее худенькое, лишенное подбородка личико напоминало Джейме о его безвременно почившем кузене Клеосе, который всегда смахивал на хорька.

Соблюдает пост? Да он еще глупее, чем полагал Джейме. Лучше бы потрудился и сделал этой «вдовушке» маленького хорька-наследника, чем морить себя голодом. Что-то думает сир Киван относительно нового увлечения своего сына? Не потому ли дядя уехал так скоро?

За миской бобового супа с салом леди Амарея поведала Джейме, как Григор Клиган убил ее первого мужа — в ту пору, когда Фреи еще сражались на стороне Робба Старка.

— Я упрашивала его не ходить, но отвага моего Пейта не знала границ… Он клялся, что именно ему суждено покончить с этим чудовищем. Ему так хотелось прославиться.

Кто этого не хочет?

— Я еще в оруженосцах решил, что именно мне суждено убить Улыбчивого Рыцаря.

— Кто это — Улыбчивый Рыцарь? — удивилась Амарея. Скачущая Гора моего отрочества. Вдвое меньше нашего, нои вдвое безумнее.

— Давно убитый разбойник, — сказал Джейме вслух, — из-за которого вашей милости незачем беспокоиться.

Губы Амареи задрожали, из карих глаз потекли слезы.

— Вы должны извинить мою дочь, — сказала женщина средних лет. Леди Амарея привезла с собой кучу Фреев: сестру, пару дядюшек, с десяток кузенов… и мать, урожденную Дарри. — Она до сих пор оплакивает своего отца.

— Разбойники отняли его у нас, — прорыдала Амарея. — Он привез им выкуп за Петира Прыща, а они взяли его да подвесили.

— Повесили, — поправила ее мать, леди Марийя. — Он ведь не окорок. Вы, кажется, его знали, сир.

— Когда-то мы вместе служили в оруженосцах у Кракехолла. — Дружбы, однако, между ними не завязалось. Меррет Фрей немилосердно помыкал всеми, кто был моложе его, и Джейме, только что прибывшего в замок, тоже попытался себе подчинить. — Он был… очень силен. — Других похвал для него Джейме не нашел, однако силой Меррет, глупый, медлительный и неуклюжий, действительно обладал недюжинной.

— Вы вместе сражались против Братства Королевского леса, — хлюпая носом, вспомнила Амарея. — Отец мне об этом рассказывал.

— Хвастал и привирал, вернее сказать. — Да, это так. — Меррет тогда отличился тем, что заразился оспой от лагерной шлюхи и попал в плен к Белой Лани. Разбойничья королева выжгла клеймо у него на заднице, а потом уж отдала за выкуп Самнеру Кракехоллу. Меррет не мог сидеть две недели, но еще хуже были издевательства, которым подвергали его после этого другие оруженосцы. Мальчишки — самые жестокие существа на свете. Джейме поднял золотой рукой кубок с вином. — Памяти Меррета. — Пить за такого легче, чем о нем говорить.

Леди Амарея успокоилась, и разговор перешел на волков — настоящих, четвероногих. Даже дед не помнит времени, когда бы они расплодились в таком количестве, сказал сир Данвел Фрей.

— Они потеряли всякий страх перед человеком. Напали на наш обоз, шедший из Близнецов. Наши лучники утыкали стрелами с дюжину зверей, и лишь тогда остальные разбежались.

Сир Аллам признался, что и они в походе столкнулись с подобным бедствием.

Джейме был слишком занят едой — хлеб он отламывал левой рукой, кубок с трудом держал правой. Аддам Марбранд тем временем строил куры сидевшей с ним рядом девице, а Стеффон Свифт с помощью хлебных шариков, орехов и морковок воспроизводил битву за Королевскую Гавань. Сир Кеннос, посадив на колени служанку, предлагал ей потрогать его рог, сир Дермот рассказывал оруженосцам о приключениях рыцарей в Дождливом лесу. Хьюго Вене сидел с закрытыми глазами, то ли размышляя о таинствах жизни, то ли задремав между двумя переменами.

— Разбойники, убившие вашего мужа, состояли в отряде лорда Берика? — обратился Джейме к леди Марийе.

— Так мы и думали поначалу. — Леди Марийя, несмотря на тронувшую волосы седину, была все еще красива. — Злодеи, уйдя из Старых Камней, разделились. За одной шайкой лорд Випрен шел до Ярмарочного Поля, но там потерял их след. Уолдер Черный, взяв охотников и гончих, двинулся за другой в Ведьмину Трясину. Крестьяне не сознавались, что видели их, но запели по-другому, когда их допросили как следует. Вспомнили одноглазого и другого, в желтом плаще… и женщину, прятавшую лицо под капюшоном.

— Женщину? — Казалось бы, Белая Лань должна была научить Меррета держаться подальше от разбойниц всякого рода. — В Братстве Королевского леса тоже имелась одна.

— Я знаю о ней. — Разумеется — как не знать ту, что оставила свою метку на твоем муже? — Но Белая Лань, по слухам, была молода и красива, об этой же говорят обратное. Крестьяне утверждают, будто ее лицо обезображено шрамами, а в глаза смотреть страшно. Она-то будто бы и командует разбойниками.

— Командует? — усомнился Джейме. — Однако Берик Дондаррион и красный жрец…

— Их там не видели, — уверенно заявила леди Марийя.

— Дондаррион мертв, — вставил Могучий Вепрь. — Гора всадил нож ему в глаз — у нас есть люди, которые сами видели это.

— Одни подтверждают это, — возразил Аддам Марбранд, — другие же говорят, что лорда Берика убить невозможно.

— Сир Харвин полагает, что эти россказни лживы, — заметила Амарея, наматывая на палец косу. — Он обещал мне голову лорда Берика. Это истинный рыцарь… — И она зарделась, еще не осушив слез.

Джейме думал о подарке, который он преподнес Пиа. Младший братец вволю бы посмеялся над ним. «Это лучше, чем дарить им цветочки», — сказал бы он. Тирион и для Харвина Пламма нашел бы слова, причем «истинным рыцарем» его не назвал бы. Братья Харвина — здоровенные, мясистые парни, толстошеие, краснолицые. Охотники до всяких утех и до смеха, скорые на гнев, но отходчивые. Харвин — Пламм иного рода, сдержанный, с жесткими глазами, не умеющий прощать. И отменно владеющий боевым молотом. Создан для командования гарнизоном, а не для любви. Впрочем… Джейме задумался, глядя на леди Амарею.

Слуги уже подавали рыбное блюдо — щуку, запеченную с травами и дроблеными орехами. Хозяйка дома попробовала, одобрила и велела первый кусок положить Джейме. Перегнувшись через мужнино место, она коснулась пальцами его золотой руки.

— Только вы, сир Джейме, могли бы убить лорда Берика. Как убили Улыбчивого Рыцаря. Молю вас, милорд, — останьтесь и помогите нам справиться с Дондаррионом и Псом. — Говоря, она поглаживала его золотые пальцы — неужто она всерьез думает, что он способен это почувствовать?

— Улыбчивого Рыцаря убил Меч Зари, миледи. Сир Эртур Дейн, превосходивший меня во всем. — Он убрал от нее золотую руку и вновь заговорил с леди Марийей: — До какого же места Уолдер Черный проследил эту женщину и ее людей?