После переговоров с Иппоталией и ее министрами, когда на Лонкару начали опускаться сумерки, сильнее запахло морем и стало немного зябко, гостеприимный хозяин города позвал гостей на широкую террасу, на которой накрывали ужин. Терраса находилась высоко, и с нее открывался превосходный вид и на небо, на котором уже проступали звезды, и на красно-фиолетовую дугу горизонта с заходящим солнцем, и на спокойную водную гладь. Присутствующие, уставшие после долгих разговоров, сидели в плетеных креслах вокруг большого стола, умиротворенные красотой этого места, и тихо переговаривались.

Ангелина, прислушиваясь к разговору, вгляделась в небо: ей показалось, что среди легких облаков что-то движется, – и прикоснулась к локтю Нории:

– Посмотри.

Далеко перед ними, мимо террасы, целеустремленно летел куда-то длинный и огромный клювастый змей. Перья, обрамляющие его голову, струились вдоль тела, крылья лениво двигались вверх-вниз, лапы были поджаты к брюху, а тело периодически легонько извивалось – и тогда он чуть менял направление полета.

– Надо же, он уже здесь, – тепло произнесла царица Иппоталия.

– Кто это? – нетерпеливо поинтересовался Четери, разглядывая странное существо. Светлана рядом с ним выглядела испуганной. – Вижу, что сын Воздуха…

– Ты знаешь, Иппоталия? – Ани вопросительно глянула на царицу и вновь на змея – тот, словно мог слышать их разговор, вдруг остановился, завис вертикально в воздухе, изогнувшись инляндской буквой S, завертел головой.

– Знаю, – кивнула Иппоталия. – И ты его знаешь, Ангелина.

Змей закончил оглядываться и вдруг посмотрел прямо на них.

– Ауры почувствовал, – пророкотал рядом Нории. – Любопытно, что ему здесь нужно.

– А я догадываюсь что, – сказала царица ласково.

– Сплошные загадки, – с любопытством проворчала Ани.

– Сейчас сама все увидишь, – пообещал Нории. Змей, ненадолго зависнув в воздухе, теперь двигался к ним, увеличиваясь в размерах. И хорошо было видно, что в клюве у него что-то зажато.

Света ойкнула и вцепилась Чету в руку, с ужасом разглядывая огромное чудовище.

Змей приблизился и некоторое время парил у террасы, разглядывая присутствующих огромными сияющими глазами с голубым зрачком. Затем вежливо склонил голову, потянулся к людям, хлопая крыльями, и аккуратно поставил на мраморный пол большой ящик, на котором было написано «Коньяк „Старый замок“».

Нории рассмеялся и сделал приглашающий знак рукой.

– Присоединяйся к нам, брат.

Чудище, радостно щелкнув клювом, засияло белым светом и превратилось в человека, который, улыбнувшись невозмутимой Ани, поклонился присутствующим.

– Приветствую вас, Владыка, Владычица, – он поцеловал бывшей невесте руку, усмехнулся каменному выражению ее лица, – царица, Владыка Четерии, госпожа Нойрентин, господин Мири… Прошу прощения за вторжение. Как удачно, что вы здесь, – я как раз летел в Истаил… и, так как понятия не имел, как до него добраться, надеялся, что встречу кого-то из драконов и мне все объяснят.

– Ты как раз летел к берегу наших дракониц, – проворчал Мири, – они бы тебе действительно все объяснили. Мчался бы оттуда быстрее ветра, если бы не разодрали.

– Мне последнее время удивительно везет на добрых женщин, – с изрядной долей юмора согласился гость.

Света разглядывала его недоверчиво и восторженно. Испуг из ее глаз уже ушел.

– Прошу за стол, лорд Дармоншир, – проговорила Ангелина.

Он опять усмехнулся, отодвигая стул.

– Сегодня днем я слышал те же слова от вашей сестры Василины. Забавный получился день: завтракал я в Инляндии, обедал у королевы Рудлога, а ужинаю у Владыки Песков.

Ани кивнула, показывая, что услышала и расспросит про сестер позже. Засуетились слуги, выкладывая дополнительные приборы, а Люк вдохнул теплый морской ветер и продолжил:

– Нории, как видите, я принес вам коньяк. Продолжаю раздавать долги.

– За этим ли только прилетел ты, брат? – с улыбкой спросил дракон.

– Нет, конечно, – Дармоншир мгновенно из расслабленного и наслаждающегося покоем человека превратился в собранного и серьезного. – Вы знаете, что на мою землю движутся враги, а я слишком мало умею, чтобы им противостоять. Ты сын Воздуха, прошу, научи меня управлять нашей стихией. Мне больше не к кому обратиться, я готов заплатить тем, чем скажешь. И, боюсь, придется просить тебя поторопиться, потому что на долгое ученичество у меня нет времени.

Нории какое-то время, чуть сощурившись, глядел то ли на него, то ли сквозь него, потом перевел вопросительный взгляд на Иппоталию, и та с усмешкой кивнула, отвечая на немой вопрос.

– А что у тебя с аурой? – беззастенчиво поинтересовался менее деликатный Четери. – Я такую никогда не видел. Как две одежки вместо одной.

Люк иронично-сокрушенно пожал плечами.

– Хотел бы я сам знать, Владыка.

– Узнаешь рано или поздно, – пророкотал Нории. – Я помогу тебе, хотя наши умения отличаются: у меня в предках не только Целитель, но и Богиня. Помогу безо всякой оплаты. Пусть это будет моим даром тебе.

Незваный гость хмыкнул, с удовольствием разглядывая поставленные перед ним кушанья, и вновь втянул носом морской воздух.

– Как удачно, – сказал он, и в голосе его слышалось облегчение, – у меня как раз завтра день рождения. Благодарю, Владыка. От всего сердца благодарю.

Три дня спустя, Иоаннесбург

Василина

Королева Рудлога упорно отказывалась от еды уже третий день. А так как от всего остального, связанного с управлением страной, отказаться возможности не было, ее величество таяла на глазах.

Байдек, глядя на изможденную супругу, молча напоминал себе, что он не должен ни словом, ни взглядом подрывать ее уверенность. И порывы настоять на том, чтобы она поела, северянин давил в зародыше. Наверное, впервые он поставил что-то выше безопасности и здоровья супруги. Правда, это «что-то» было прежде всего ее душевным спокойствием и верой в себя, и только потом – благополучием Рудлога.

Василина, отказываясь от пищи, все так же пыталась пить кровь, надеясь, что голод притушит рвотный рефлекс, но все так же ее выворачивало после первых глотков.

– Может, мне отказаться и от воды? – спросила она на второй день, когда отдышалась от тошноты. Глаза ее были совершенно серьезными. – Думаю, жажда заставит воспринимать кровь как благо.

– Вероятно, – стараясь сохранять спокойствие, согласился Мариан. – Но для начала попробуй обойтись только голоданием, Василина.

Если бы только он мог пройти это вместо нее! Но такой возможности у него не было – и он делал то, что умел. Поддерживал ее.

В ночь на четвертые сутки Василина спала беспокойно. Тело ее было холодным, она ворочалась и прижималась к мужу, и Байдек сторожил жену, слушая неровное дыхание и тревожный стук ветра в окна. Ему почему-то было не по себе, будто предстояло что-то нехорошее.