Армия достаточно успешно выполняла задачу, сформулированную М. И. Потаповым в боевом приказе № 0035 от 12 августа:

„Основная цель действий армии — привлечение на себя возможно больше сил противника и их перемалывание…“[546]

Наиболее напряженная ситуация в полосе 5–й армии была в период с 7 по 13 августа, параллельно штурму Киевского УРа. Особенно трудные бои пришлось выдержать 9–10 августа войскам 15–го стрелкового и 9–го механизированного корпусов. В эти дни противник пытался силами свежей 98–й пехотной дивизии разорвать фронт 5–й армии и охватить коростенскую группировку с востока. Положение в эти дни настолько обострилось, что командарм–5 и комфронтом просили главкома Юго-Западного направления маршала СМ. Буденного дать разрешение на отвод правого фланга и центра 5–й армии назад на восток, на линию Словечно — Гошов — Ксаверов. Разрешение было дано. Но удачными контратаками удалось остановить наступление противника и сохранить положение, не предпринимая отхода. В последующем бои стали затухать, и с 15 августа противник перешел к обороне на всем фронте 5–й армии и 27–го стрелкового корпуса.

Окуниновская неудача. Обострение обстановки на стыке с соседом справа вынудило командование Юго-Западного фронта принять решение на отвод 5–й армии за Днепр. Оперативная директива № 00280 от 19 августа 1941 г. гласила:

„1. Противник угрожает флангу ЮЗФ со стороны Гомель.

2. Приказываю: 5 А начать отход за р. Днепр. Отход совершать ночными переходами с расчетом занятия нового оборонительного рубежа по р. Днепр и р. Десна к утру 25.8.41“[547].

При организации отхода 5–й армии и 27–го стрелкового корпуса было принято два решения, которые в сумме привели к захвату немцами важной переправы на Днепре. С одной стороны, при нарезке разграничительных линий переправа у Окуниново и дорога от Малина через Горностайполь на Окуниново отдавались в распоряжение командира 27–го стрелкового корпуса. С другой стороны, 27–й стрелковый корпус передавался в 37–ю армию, и это привело к тяготению отхода частей П. Д. Артеменко к Киеву. Но что самое опасное — надобность для него в окуниновской переправе также отпадала, поскольку в полосе армии A. A. Власова имелась к услугам корпуса своя переправа у Сваромье (25 км севернее Киева). Все это привело к слабости стыка между 5–й армией и 27–м стрелковым корпусом в процессе отхода.

Отход войск 5–й армии представлял собой достаточно сложную задачу. Надо было преодолеть две большие реки (Припять и Днепр) при наличии всего двух переправу Чернобыля и Навозов — и железнодорожного моста у Неданичей.

Отходящие войска были разделены на три эшелона в зависимости от используемого транспорта. По железной дороге Овруч — Чернигов перебрасывались материальная часть 200–й и 135–й стрелковых дивизий, тылы, артиллерия. Вторым эшелоном были автомобильные перевозки. Для этого распоряжением фронта 5–й армии были приданы 900 автомашин. Автотранспортом перевозились 131–я (экс-моторизованная) и 62–я стрелковые дивизии, воздушно-десантные бригады. Помимо этого, собственным автотранспортом перевозились части, находившиеся в подчинении управлений 9–го и 19–го механизированных корпусов. Наконец, остальные силы армии отходили походом, то есть пешим порядком.

Для введения противника в заблуждение было приказано:

„За 2–3 часа до начала отхода произвести огневое нападение, которое периодически повторять до самого начала отхода“[548].

Отмечая хорошую организацию отхода, нужно подчеркнуть, что в условиях сложившейся тогда обстановки отступление 5–й армии было шагом настолько логичным и ожидаемым противником, что никакие меры маскировки не могли его обмануть. Филиппи пишет:

„Тем не менее штаб 6 армии еще 18 августа был проинформирован о том, как оценивает обстановку ОКХ. Командованию армии предлагалось „срочно принять соответствующие меры“, чтобы выяснить намерения противника и „перестроить армию таким образом, чтобы в случае отхода 5–й армии красных начать немедленное энергичное преследование“. 20 августа штаб 6 армии доложил, что в течение последней ночи пятью дивизиями проводились разведывательные поиски, и их результаты отнюдь не свидетельствуют об изменении намерений противника. Командующий 6 армией, возвращавшийся вечером 20 августа с северного участка фронта, также подтвердил, что не мог заметить признаков начавшегося отхода противника“[549].

Предположения о скором отходе 5–й армии базировались, таким образом, только на логических умозаключениях и интуиции немецких командующих.

Однако с самого начала отход пошел не так, как было запланировано. Первоначальный план отхода указывал:

„С отходом за р. Днепр правый фланг армии загнуть от Навозы на Чернигов“[550].

В дополнительном распоряжении от 20 августа М. И. Потапову командующий фронтом указывал, что при выходе армии на Днепр „правый фланг от Навозы на Чернигов не загибать, а занять и прочно оборонять восточный берег р. Днепр от фронта (исключительно** Лоев, Ст. Глыбов)“[551].

Тем самым правый фланг армии выносился на 60 км на северо-запад от Чернигова. Но вскоре оказалось, что отход армий левого фланга Центрального фронта требует именно загнуть правый фланг 5–й армии в районе Чернигова фронтом на север и даже на восток, так как сюда уже начали выходить передовые части 2 армии Вейхса. Поэтому 135–я стрелковая дивизия, выгрузившаяся 22 августа в районе Бахмач, была срочно выдвинута на реку Десна для поддержки отходящих с севера на юг войск 21–й армии Центрального фронта. При этом западнее Чернигова бездействовали несколько дивизий 31–го стрелкового корпуса. Назначение 5–й армии широкого фронта обороны на Днепре привело к напрасному распылению сил и, во-первых, затруднило парирование возникшего на левом фланге армии кризиса, а во-вторых, создало предпосылки для окружения выдвинувшихся северо-восточнее Чернигова соединений 31–го стрелкового корпуса.

23 августа 98, 111, 113 пехотные дивизии легко прорвали слабую арьергардную завесу на стыке 5–й армии и 27–го стрелкового корпуса. В образовавшийся прорыв устремилась передовая боевая группа 11 танковой дивизии. Танки и мотопехота дивизии устремились по дороге через Кухары прямо на Окуниново. Мост через Днепр в районе Горностайполя (немцы употребляют именно это название) охранялся сводными подразделениями стрелков, понтонеров в составе 182 человек и 18 зенитными пушками. Печкинский мост был минирован, и, кроме того, в это время у Окуниново переправлялся полк 171–й стрелковой дивизии 27–го стрелкового корпуса. Обычно в таких случаях немцы прибегали к услугам спецназа из „Учебного полка 800“, известного больше как „Бранденбург“. Есть основания предполагать, что в описываемом случае не обошлось без участия бойцов этого подразделения. Но и без них хватило отрицательных факторов, способствовавших захвату немцами переправы. Маршал Баграмян изложил рассказ начальника штаба ПВО фронта майора В. А. Пеньковского о происходившем: