— Он хотя бы получил то, за чем шёл? — вздохнула та.

— Он знает, что искомое найдено. Но мы пока не смотрели на артефакт, потому что без господина Астальдо было бы как-то неправильно, что ли.

На самом деле они вообще не говорили про артефакт. Вчера Фалько вернул его на шею Лизавете и сказал — так и носи. Пока. Но сейчас она подумала, что собирать предмет без Лиса Астальдо было бы реально неправильно. Потому что если бы не его неуёмная жажда поисков, не было бы ни предмета, ни их с Фалько счастья. Фалько так и сидел бы в здешней темнице, а она бы так и ревела ночами в подушку дома.

Агнесса посмотрела на Лизавету каким-то странным взглядом — как будто увидела в ней что-то новое.

— И я даже благодарна ему, — выдохнула Лизавета. — В свете всего этого мне очень жаль, что с ним так вышло и что сейчас он так тяжело болен. Нам всем, кто был в путешествии, было бы приятнее, если бы с ним поскорее всё стало хорошо.

Лизавета уже думала уходить, но Агнесса как-то непонятно вздохнула и отвернулась. Лизавета сделала шаг и заглянула ей, не через плечо, конечно, Агнесса выше, но сбоку, и с удивлением обнаружила, что у той текут слёзы. Ничего ж припекло-то!

Лизавета выругалась про себя для храбрости и положила руку Агнессе на плечо.

— Госпожа Агнесса, всё будет хорошо.

— Я целитель, понимаете, — прошептала та. — Я видела слишком многое, чтобы утешаться иллюзиями.

— Но послушайте, бывает ведь в жизни чудо! Правда, бывает. Я тоже не верила, и думала, что у меня уже не может быть ничего хорошего. Дважды так думала, между прочим. Сначала дома, а потом — когда ваш Астальдо меня сюда вытащил. И всё обернулось не так уж и плохо. Верьте, оно вывернет. Непременно вывернет, — и поскольку Агнеска уже просто рыдала, пришлось развернуть её к себе, прямо как Фалько разворачивал её саму когда-то, и гладить по голове.

Вот ведь! Кто бы мог подумать, называется. Чтобы она, Лизавета, утешала Агнеску, и та не сопротивлялась. Но её правда жаль, видимо, они с Лисом друг для друга не пустой звук, не просто коллеги и два сильных мага, которым удобно вместе. Лизавета подумала, что надо усадить её, налить кофе, или хотя бы воды, или нет, сначала пусть проплачется, это что ж такое в мире сдвинулось, что Агнеска так вот стала лить слёзы! Пусть их, пусть себе выздоравливают и живут дальше, долго и счастливо. Если бы она, Лизавета, могла бы пожелать, так бы и записала.

— Эй, что вы делаете? — вдруг встрепенулась Агнеска.

— Простите. Я не подумала, что вам может быть неприятно, — пожала плечами Лизавета.

— Да зачем мне ваша жизненная сила? Или… вы, что ли, всё-таки маг?

Агнесса с изумлением смотрела на Лизавету, а Лизавета с таким же изумлением то на неё, то на свои руки. Она почувствовала, что нечто, существующее в ней, но ей не особо-то и принадлежащее (ага, «во мне, но не моё», мелькнуло в голове), затопило её без остатка, и это надо куда-то отдать. Потому что ей и так нормально. Это что, те самые излишки, о которых говорил целитель Вителлио?

— Вам тоже не вредно будет, — буркнула Лизавета. — Где больной?

— Там, — Агнесса кивнула на полуоткрытую дверь.

Рыжий Лис выглядел вовсе не знакомым Лизавете прекрасным собой Рыжим Лисом, а просто очень больным человеком. Под простынёй вырисовывались его зафиксированные руки-ноги, да и само тело тоже. Лизавета сосредоточилась и вывалила на него всё, что у неё скопилось. Стряхнула руки подсмотренным у Фалько жестом и обернулась к Агнессе.

— Мне сказали, что должна быть какая-то польза. Я не очень в это всё верю, если по правде, но вдруг?

Агнесса некоторое время молчала.

— Но ведь он не был к вам добр, — произнесла потом.

— Я тоже не была к нему добра, — вздохнула Лизавета.

Больной пошевелился и что-то тихо проговорил. Агнесса бросилась к нему, а Лизавета тихонько отступила — в кабинет, а потом и совсем наружу.

Снаружи ждала Тилечка.

— Я подумала, что не надо мешать. Госпожа Агнесса занята, она, наверное, поймет, что я уехала.

— Напиши записку.

— Да? — Тилечка, судя по всему, сомневалась в таком способе передачи информации.

— Конечно. У тебя есть клочок бумаги?

— Наверное, — Тилечка принялась рыться в своей сумке с розочкой и выудила оттуда именно что клочок, и кусок местного аналога карандаша. — А что писать-то?

— Ну, что сообщишь, когда в следующий раз приедешь.

Тилечка приложила бумажку к стене и принялась сосредоточенно писать, высунув от усердия кончик языка.

«Госпожа Агнесса, я не решилась вас беспокоить и уехала. Во дворец. Приеду ещё, когда не буду нужна господину Фалько и госпоже Элизабетте, там с ними много дел. Господин Фалько с вами свяжется. Мы все желаем господину Астальдо поскорее встать на ноги. Если я могу что-то для вас или для него сделать — скажите обязательно. Уважающая вас Аттилия» — строчки были неровными и расползались по бумаге в разные стороны.

Бумажку подсунули под зарытую дверь и отправились на рабочую пристань, где их давно уже ждали мальчишки.

Лизавета с Тилечкой снова ехали в город. Потому что накануне вечером кто-то подошёл к зеркалу волосы расчесать, и увидел отросшие корни, синяки под глазами, ссадину в месте удара о подземную лестницу, трещины на губах и в углу рта, и прочие следы тяжёлой болезни. Конечно, у них тут фото нет, а портрет нарисуют не как есть, а как смогут, и ещё как скажут, но она и так та ещё невеста — в её-то годы, нужно хотя бы, чтоб была не замученная.

Вечером ей стоило только заикнуться о том, что нужен ещё хотя бы один день, и Фалько посмеялся, но согласился. И рассказал, что с ним связался Астальдо — ему наконец-то стало лучше, и он желает видеть артефакт. Все три части и единое целое.

— Вообще-то, прежде, чем начинать что-то новое, хорошо бы завершить уже начатое, — заметила Лизавета.

— Это ты о чём, госпожа моя? — он отложил какую-то бумагу, которую читал, поймал её руку и усадил рядом с собой.

— О том, что я согласна с господином Лисом. Артефакт нужно собрать, и для чего там вообще он нужен?

— Для чего нужен — у меня есть соображение.

— Рассказывай.

— Так всё же просто — для торжества над Предвечной Тьмой. То есть, говоря простым человеческим языком — для полного превосходства над врагом в деле уничтожения тёмных тварей.

— То есть, к тебе он попал очень даже по адресу. И что, теперь ты должен объявить крестовый поход против сил Тьмы? Вылавливать тёмных тварей по всем окрестностям? Или эта удивительная штука их приманит, и они сами под твою шпагу и твои боевые заклинания прибегут?

— Делать мне больше нечего, — усмехнулся он. — У меня, знаешь ли, в управлении немалое количество земель, кораблей и людей, и теперь ещё прибавится славный город моего детства. Поверь, Лиза, у меня достаточно обязанностей. И… я не претендую на эту штуку, я справлюсь и без неё.