Тебе нечем крыть это, консул Флавий Аэций. Что ты предложишь тем людям, коих поведёшь в бой? Чтобы они умерли за метафорического императора? А что ты будешь делать, когда они поймут, что ты борешься за тот порядок, что и привёл вас всех к ситуации, когда держава рушится прямо на глазах, осыпаясь под ударами варваров?

Римлянин не нашёл, что ответить. Он поднял чашку дрожащей рукой и залпом выпил её содержимое.

— Так или иначе, мне всё равно, что ты выберешь, — произнёс Эйрих, обратив взгляд на закатное небо над Римом. — Я предлагаю тебе обойтись меньшей кровью и жить дальше.

— А как же император? — спросил Аэций.

— Так пусть живёт себе, — пожал Эйрих плечами. — Лично к нему неприязни я не испытываю, лишь презираю его за слабость. Имей я такие начальные условия… Мы бы с тобой сейчас не разговаривали…

Эйрих задумывался иногда: «А почему именно задрипанная деревушка в паннонской глуши? Почему не императорские палаты?» Неужели он недостаточно достиг в прошлой жизни?

На месте Флавия Гонория, Эйрих бы действовал с таким размахом… или бы умер в раннем детстве, потому что сильные лидеры римской знати были не нужны. На судьбу Эйрих жаловаться не привык, но привык брать от неё своё силой. Учитывая, что он сейчас сидит за стойкой термополия через дорогу от Капитолия, выходит, что взял.

— То есть, император останется жив, но будет лишён власти? — уточнил Аэций.

— А сейчас он пользует какую-то власть? — грустно усмехнулся Эйрих.

Римлянин промолчал, уйдя в задумчивость. Эйрих ведь прав — всю власть в остатках Западной империи пользуют консул и магистр оффиций, приходящийся первому отцом. Убери Гонория, добавь ещё одного такого же — ничего не изменится.

— Обновить, проконсул? — учтиво спросил Гай Сауфей.

— Да, будь добр, — улыбнулся ему Эйрих.

На фоне стояла сотня избранной дружины, а рядом с ней центурия палатинской гвардии.

Дальнейшая судьба этой неоднозначной войны, грозящей перетечь в ожесточённое противостояние до последнего выжившего, решается не в зале заседаний Сената, не в императорском дворце, а за стойкой обычного термополия, хозяин которого потеет и нервничает, от осознания того, что слышит прямо сейчас.

— Подумай, консул Флавий Аэций, — произнёс Эйрих. — У тебя есть, примерно, две декады, прежде чем я начну проводить в жизнь то, что придумал по освобождению Сицилии.

Он выделил интонацией предпоследнее слово. Ещё раз намекнуть, в какой роли нынче выступают римляне, будет не лишним.

— Я подумаю, проконсул Эйрих, — пообещал Аэций.

— Вечный город так красив во время заката… — мечтательно улыбнувшись, произнёс Эйрих.

Примечания:

1 — Вес полугодовалого телёнка — в норме, конкретно выращиваемого на мясо, где-то в интервале от 120 до 180 килограмм. Но это сейчас, в наши просвещённые времена. Если отнять полторы тысячи лет селекции и наращивания характеристик мясных пород, то, чисто в рамках пустословного теоретизирования, в районе восьмидесяти-ста килограмм. Думаю, где-то около того, потому что методы выращивания коров на селе принципиально не изменились: три сезона на поле, сезон в хлеву — повторить два раза, а там и время забоя наступает…

2 — Non patriae sed sibi (лат.) — Не для Отечества, но для себя.

3 — О франках — это племя делилось на два подплемени — салических (западных) и рипуарских (восточных). Если со вторыми всё понятно, название их берётся от лат. ripa — «берег реки», то с первыми всё непонятно. Теорий несколько: либо это от реки Сала, либо от слова древнефранкского saljon — «товарищ, собрат». В общем, салические франки жили к западу от Рейна, на территории современных Нидерландов и Бельгии, а рипуанские франки жили прямо у Рейна, на территории современной Германии. Кому-то может показаться, что деление франков на сорта является условным, но на деле у них были довольно-таки существенные различия в социально-экономических взаимоотношениях. Если салические франки быстро впитывали римские ценности и обычаи, в итоге полностью ассимилировавшись и рассосавшись среди галло-римлян, то вот рипуарские франки сохранили культуру, свой язык, ныне представленный рипуарскими диалектами немецкого языка, а также чуть ли не дольше всех сохраняли родо-племенной строй. То есть примерно получилось как у визиготов и остроготов, когда первые охотно всасывали римские ценности, а вторые сделали то же самое, но с временным лагом где-то в пятьдесят с лишним лет.

4 — Путь чести — лат. cursus honorum — последовательность военно-политических магистратур, по сути, карьерная лестница древнеримских политиков. Возникла в незапамятные времена, начала скрипеть и разваливаться на излёте Республики, а окончательно рухнула во времена принципата. Начинался этот пусть с военного трибуна, продолжался квестором, эдилом, претором, консулом, пропретором и проконсулом, а заканчивался цензором. Последние три — это назначение для бывших консулов. Пропреторы и проконсулы, как ты уже знаешь, отправлялись в провинции, чтобы рулить там от имени Сената и народа Рима, а цензор — это больше почётная должность для отработавшего своё старичка, потому что задачи цензора заключались в наблюдении за чистотой нравов сенаторов и за личным составом Сената. Властных полномочий у цензора не было, но его типа уважали. Срок полномочий у магистратов, за исключением цензора, вкалывавшего полтора года, исчислялся одним годом. В реалиях этого произведения у готов был свой взгляд на путь чести, потому что честь у них своя, в связи с чем должности магистрата не избираемые, а назначаемые, сроки исполнения обязанностей варьируются, возрастного и имущественного ценза у них, пока что, нет, потому что не надо.

5 — Покрытие стали серебряной амальгамой — во-первых, это красиво… но во-вторых — характеристики обрабатываемого металла снижаются, а ещё этот слой серебра нетрудно соскоблить ударами и царапинами. Но если шлем предлагается просто носить, не подвергая механическим повреждениям, то будет красиво и блестяще. До изобретения гальванизации и появления внятных достижений химпрома, амальгамирование металлических поверхностей будет единственным адекватным способом защиты их от коррозии, не считая регулярного смазывания металла животным жиром или натирания воском. В общем, либо мирись с тем, что твоя броня обязательно будет ржаветь на свежем воздухе, несмотря на все твои усилия, либо трать бабки, чтобы ухудшить характеристики своей брони, но зато избавиться от необходимости регулярно чистить её металлической щёткой.

6 — Фриуза — готск. Friusa — «стужа, холод».

7 — Сарва — готск. Sarwa — «доспехи, оружие, вооружение».

8 — Дигит — лат. digitis — «палец», равный примерно 1,85 см, а в тексте указывается двадцатая часть дигита — 0,925 мм. И тут внезапно рубрика «Red, ты нахрена мне всё это рассказываешь⁈» Но будь спокоен, в рамках этого произведения это происходит в последний раз, обещаю. Да, римляне умудрялись делать пластины для своих лорик сегментат из двух кусков металла разной прочности, причём не науглероживали готовое изделие тупым средневековым методом, а добивались от двух конкретных кусков низкоуглеродистого железа заданных характеристик путём кузнечной обработки, после чего сваривали их. Примерно 80% находок лорик сегментат показывают схожие показатели прочности, что свидетельствует о невероятном для времён 1700–1900 лет назад уровне стандартизации. А ещё пишут, что кольчуги времён ранней империи обладали даже большими показателями прочности, потому что изготавливались из металла, содержащего в себе шлака не более чем 5%, о чём в Средневековье не могли и мечтать. Исследователи лорик сегментат сообщают нам, что измерили показатели прочности двух слоёв пластин и получили 266 HV по Виккерсу на наружном слое и 217–226 HV по Виккерсу на внутреннем. Таких показателей Европа снова достигла только в XIV веке н. э. где средняя твёрдость пластинчатых доспехов приблизилась к значению 263 HV по Виккерсу, причём важно понимать, что римляне целенаправленно юзали низкоуглеродистое железо, тогда как европейские кузнецы предпочитали использовать углеродистое железо. А, как мы знаем, углерод в связке с железом имеет одно неприятное свойство — он делает изделие хрупким. И вот тут мы понимаем, что римляне откуда-то хорошо знали такое понятие как ударная вязкость. То есть они избрали низкоуглеродистое железо не по причине конченый дол… а по причине того, что их не устраивали ситуации, когда прикольная на вид пластина, твёрдая и красивая, вдруг бесславно раскалывается от удара булавой или обухом топора. Средневековые мастера об ударной вязкости не знали, поэтому сваркой двух слоёв разной твёрдости не заморачивались, хоть и были хорошо знакомы с кузнечной сваркой. Из этого следует, что показатель 600 HV по Виккерсу у образчика доспехов XVI века н. э. — это не свидетельство того, что кузнецы той прогрессивной эпохи уделали римлян времён с I по IV века н. э. по всем показателям, а лишь один из путей развития металлургии.